Темный полдень - Весела Костадинова
Мои слова, как удар по стеклу, разбивали тишину, звучали резко и безжалостно, но в то же время я чувствовала, как за каждой фразой внутри всё рушится. Я признавалась ему в своих чувствах, и это было трудно, но невыносимо тяжело было видеть, как его лицо искажалось болью. Его глаза метались, он не знал, куда спрятаться от моей искренности, от слов, которые обрушились на него, словно камнепад.
— Айна, — он снова сжал руль, так сильно, что побелели пальцы, и в голосе его прорезалась отчаянная нотка. — Я не могу тебе этого сказать, потому что… потому что не знаю, что я чувствую. Ты — важна для меня, чертовски важна. Но если бы всё было так просто… если бы…
Не находя слов, он снова рванул меня на себя. Я ощутила жар его дыхания на своей коже, его губы стремительно накрыли мои, и в этом поцелуе не было ни прежней осторожности, ни нежности — только стремление захватить, удержать, унять ту бурю эмоций, что разрывала его изнутри. Жар волной захлестнул нас обоих, и на мгновение, в этом безумии, я почувствовала, как все мои сомнения тают, отступают под напором того желания, которое вспыхивало между нами.
— Хочу тебя….- задыхаясь, прошептал он, — невероятно хочу…. Только об этом и думаю… ты меня с ума сводишь….
На какое-то мгновение я поддалась этому безумному вихрю — ответила на поцелуй, почувствовала, как внутри разгорается огонь, который можно утолить лишь его близостью. Это было так притягательно, так сладко и так обманчиво, что казалось, будто с каждой секундой я теряю контроль над собой, над своими желаниями. Когда мы коснулись друг друга, не смотря на одежду, разделяющую нас, я не удержала вскрик желания, пронзившего точно огнем. Внутри бушевало пламя, и я мечтала, чтобы оно дотла спалило все преграды между нами, одежду, сомнения, оставив только нас двоих. Мои руки срывали пуговицы с его рубашки, его дыхание становилось всё более прерывистым, и я ощутила, как его губы скользят по моей шее, оставляя следы горячих поцелуев.
Я поняла, что не хочу больше сопротивляться, у меня нет на это сил. Его горячее, твердое тело покоряло меня полностью, его запах оставил в голове лишь туман и страсть. Не было больше мыслей, не было больше сомнений. Он — мой, а я — его. Все равно, что происходит это в машине — место тоже не имело смысла. Пусть он любит другую — это совершенно не важно.
Его голос — хриплый, прерывистый, едва сдерживающий яростный ритм дыхания — прошептал моё имя, и в этом звуке было что-то первобытное, что-то, что пробирало до мурашек. Я чувствовала, как он срывается, как утрачивает контроль, как захлёстывает его, как слетает с нас одежда, как я тону в этом жаре, словно волна накрывает и увлекает за собой.
Внезапный звук ворвался в облако нашей страсти. Этот звук был как холодный удар по лицу — пронзительный, неуместный, будто реальность решила ворваться в наш мир безумия и страсти. Я замерла, сердце бешено стучало в ушах, а вокруг будто на мгновение повисла тишина. Дима тоже остановился, его дыхание рвалось с губ, его руки сжимали мои плечи, но на секунду он остановился.
Звук повторился снова — звонил мой телефон, выпавший из кармана на пол машины.
— Оставь…. — хрипло велел Дима, ловя мою руку, не давая взять трубку. — Выкинь, к чертовой матери….
Я посмотрела на Диму — его лицо было искажено напряжением и злостью, глаза полыхали тем самым диким огнём, который заставлял меня терять контроль. Но этот звонок, чёрт побери, всё равно не давал покоя. Телефон звонил и звонил, заставляя вернуться к реальности.
Я словно проснулась от сна, от того самого сна, в котором оказывалась каждую ночь всю прошлую неделю. Того сна, от которого меня будила моя кошка. Только на этот раз сон сном не был.
Я лежала на заднем сидении, в одном белье, Дима лежал на мне, без рубашки. Джинсы еще были на нем, но уже расстегнутые. Еще пять минут и….
Он смотрел на меня, словно и сам только что проснулся. Его глаза потеряли тот дикий блеск, который горел в них мгновение назад. Теперь в них была растерянность, словно он сам не мог понять, как мы оказались в этом положении — обнажённые, запутавшиеся в собственных желаниях и страхах. Я аккуратно оттолкнула его, чувствуя, как его руки на мгновение напряглись, но потом он всё-таки отступил, словно отпуская не только меня, но и все те эмоции, что рвались наружу. Внутри всё кипело, но я подавила в себе это пламя, потянувшись за телефоном.
Высветившийся номер заставил меня чертыхнуться, а щеки вспыхнуть огнем. Я сбросила вызов и повернулась к Диме.
— Прости…. Дим. Мне нужно домой…
Вид у Димы был потерянным, словно он пытался собрать разбитые осколки собственных мыслей и эмоций. Он сел, откинувшись на сиденье, пригладил растрепанные волосы и тихо выдохнул, будто искал в этом воздухе слова, которые могли бы объяснить всё, что произошло.
— Прости, — пробормотал он, глядя куда-то мимо меня, а потом с усилием закрыл глаза, как будто пытался стереть из памяти этот момент. — Это было…
— Я сама виновата, — попыталась я найти правильные слова, но они звучали фальшиво и сухо, и даже я сама в них не верила. — Забудь.
Сейчас, когда вихрь отступил, оставив нас обессиленными, я ощущала только опустошение и болезненное осознание того, что между нами не может быть ничего настоящего. Только этот сорванный поцелуй, этот взрыв страсти — но не любовь.
Быстро натянула на себя одежду и пулей вылетела из машины, одним прыжком перемахнув через забор и захлопывая двери дома. Тяжело дыша упала на пол и завыла от отчаяния, слыша как на улице Дима отъезжает от дома, резко вдавив педаль газа.
23
Июнь
Телефон зазвонил снова, а потом снова и снова. Такая настойчивость была совершенно не свойственна Андрею, но сил разговаривать с ним у меня не было совсем.
«Айна, я сейчас приеду!»
