Джеки Коллинз - Бестия. Том 2
— Я попрошу прислать тебе в номер.
Она отважно взглянула Марко в глаза.
— У меня пока нет настроения туда возвращаться.
Марко поскреб подбородок и задумался. Как быть? Если Джино проснется и не обнаружит дочери, его гнев будет страшен. Где же она была? Видок у нее такой, словно она участвовала в собачьей потасовке.
— Ладно, пошли, — он привел ее в кафетерий, усадил в нише, дал указания официантке и попросил Лаки подождать: через несколько минут он вернется.
А потом сделал то, что положено. Позвонил Джино и все рассказал.
Тот выругался.
— Ах, сукина дочь! Где ее черти носили?
— Не знаю, — ответил Марко. — Попробую расспросить. А потом доставлю в номер.
Счастливая Лаки сидела в нише, уплетая фирменный сандвич «Синатра» и запивая его кока-колой. Марко сел рядом.
— Здорово! — сияя, сказала она. — Нам с тобой нужно делать это почаще!
* * *Джино натянул купальный халат и пошел в спальню дочери. Убедившись в камуфляже, выругался про себя. Лаки невменяема. Ее нужно защищать от нее самой. Он принял правильное решение — теперь это абсолютно ясно.
* * *Марко довел Лаки до двери.
— Ш-ш-ш! — прошептала она и захихикала, извлекая из кармана ключ. — Не стоит будить Большого Папу.
Ему стало стыдно. Не очень-то красиво — доносить, но это для ее же блага.
— Я бы пригласила тебя зайти, — сказала она, отпирая дверь, — но, боюсь, ему это не понравится. Но ты можешь сам как-нибудь меня пригласить.
Должно быть, она не раз это проделывала, подумал Марко. Джино хватит удар!
— Спокойной ночи, Лаки, — быстро произнес он и легонько подтолкнул ее к двери.
— А поцелуй? — не успел Марко отстраниться, как Лаки обвила руками его шею и призывно раскрыла рот.
Он оттолкнул ее и поспешил к лифту.
За ее спиной раздался гневный голос Джино:
— Иди сюда, Лаки, нам нужно поговорить.
Они стояли лицом к лицу — отец и дочь. Одни на всем белом свете. Джино окинул ее беспощадным взглядом, не упустив ни одной гнусной подробности. Грязные, разорванные джинсы. Мятая блузка. Растрепанные волосы.
— Ну и где же ты была, доченька? Трахалась с мужиками?
Лаки вспыхнула.
— Что?
— По-твоему, я вчера родился, да, детка? Думаешь, я слишком стар и не понимаю, что происходит?
— Мне очень жаль, — начала она.
— Кому нужны твои сожаления? — взревел Джино. — Засунь их себе в задницу! Кого ты, мать твою, надеешься обмануть?
Она была сильно напугана — его словами, всем его обращением.
— Я пошла прогуляться…
— Ага, прогуляться! И поэтому твоя одежда в таком состоянии? Руки в синяках? Джинсы в клочья? Ничего себе прогулка!
— На меня напал какой-то человек, — упрямо твердила Лаки. — На стоянке.
— Что ты говоришь! Как тот парень в Швейцарии, да? Просто он случайно оказался в твоей спальне, случайно разделся догола, раздел тебя и забрался в твою постель? В то время как твоя подруга занималась тем же самым в другом конце комнаты! Что ж ни одна не позвала на помощь? Отвечай!
Лаки угрюмо смотрела в пол.
— А во Франции? — бушевал Джино. — Забраться на виллу вместе с этой маленькой шлюхой, твоей подружкой! Сколько у тебя было любовников? А, детка? Или вы обе пользовались услугами того сутенера, который жил вместе с вами?
— Нет! — выдохнула Лаки. — Все было совсем не так!
— Хватит пудрить мне мозги! — Джино был страшно зол, угольно-черные глаза метали молнии, руки дрожали от волнения. — Я знаю, что с тобой делать. Ты еще будешь благодарить меня на коленях!
— Что? — испуганно спросила она. А впрочем, чего ей бояться? Она снова убежит.
— У тебя бешенство матки, да? Горит в штанах? Просто не можешь жить, чтобы не трахаться направо и налево?
Лаки покоробило.
— Что ж, — продолжал Джино. — Ничего не поделаешь — ты моя дочь. Но я больше этого не потерплю!
— Я не трахалась направо и налево! — ей стоило огромных усилий произнести это слово перед своим отцом. — Правда! Честное слово, папа!
Он проигнорировал мольбу в ее голосе.
— Ты выйдешь замуж, дитя мое. Я подыскал тебе мужа, и ты будешь трахаться, сколько влезет — исключительно в супружеской постели! — Джино не заметил, как перешел на крик. — Тебе ясно, детка? Ясно тебе?
— Я не хочу выходить замуж.
Тогда он ее ударил. В первый и последний раз. Сильно. По лицу.
Она отлетела в другой конец комнаты.
Джино подскочил к дочери, сгреб в охапку и быстро-быстро заговорил:
— Прости, детка, мне очень жаль. Поверь, я знаю, что тебе нужно. Ты должна слушаться.
Согретая его объятиями, Лаки расплакалась. От него так хорошо пахло! Папин запах. Чувство защищенности. И любви. Почему ей не пять лет? Почему умерла мама?
— О'кей, папочка, я буду слушаться. Я все сделаю. Я люблю тебя. Очень люблю. Я все-все сделаю, чтобы мы помирились, — ей ни за что не хотелось лишаться тепла его рук. Ни за что на свете!
— Ну, вот и хорошая девочка, — ласково сказал Джино. — Это для твоего же блага, вот увидишь…
— Кто? — прошептала она, всем сердцем надеясь услышать «Марко».
— Крейвен Ричмонд, — гордо ответил Джино. — Это уже решено.
Стивен, 1970
Спустя пять лет брака отношения Стивена и Зизи обострились до предела. Стивену пришлось признать: мама была права. Зизи всего-навсего дешевая потаскушка. Похотливая пустышка, не знающая, что такое любовь и элементарные приличия. Ему потребовалось много времени, но в конце концов у него открылись глаза. Да и трудно было продолжать держать их закрытыми, потому что в один прекрасный день, вернувшись домой, он нашел дверь запертой на цепочку. Зная, что жена дома, Стивен звонил до тех пор, пока не появились запыхавшаяся Зизи и какой-то парень. Стивен не успел вымолвить ни слова, как парень сиганул мимо и со всех ног пустился бежать по лестнице.
— Это разносчик овощей, — запротестовала Зизи, когда он бросил ей в лицо обвинение в измене. — Я всегда закрываю дверь на цепочку — по привычке.
Ему безумно хотелось ей верить, и он поверил. Хотя и знал, что она трахается с кем попало.
Спустя некоторое время они с Джерри сидели в баре и вели разговоры о том о сем… И вдруг Джерри выпалил:
— Я переспал с твоей женой.
— Что? — Стивен подумал, что Джерри по обыкновению шутит.
— Я не виноват. Это случилось неделю назад. Помнишь — когда я забыл у тебя те папки, а тебя не оказалось дома? Она буквально набросилась на меня. Я не успел очухаться.
Стивен недоверчиво посмотрел на приятеля.
— Зачем ты мне это говоришь?
