Вне пределов - Джуэл Э. Энн
— Знаю.
— Но ты — моя катастрофа.
Я смотрю ему в глаза, пытаясь найти в них того, кто несколько дней назад хотел вычеркнуть меня из своей жизни.
— Но думаю, ты знаешь, что я ходячая катастрофа с того самого дня, когда не смогла оплатить тампоны, вино и свою страсть к вредной еде.
Он кивает, поглаживая меня по волосам на затылке.
— Так почему же то, что я забыла о твоём дне рождения — тяжелая неделя — стало для нас концом?
В его взгляде проскальзывает тревога, и он слегка прищуривается.
— Я собирался предложить тебе переехать ко мне.
Ой. Раны на моём сердце снова начинают кровоточить.
— Я подумал, что мы могли бы поужинать, прокатиться на моём мотоцикле и найти место, откуда открывается прекрасный вид на закат. Я хотел поделиться с тобой радостной новостью о своём повышении. Хотел узнать, как прошла твоя неделя, ведь я видел, что ты чем-то обеспокоена. Потом я хотел сказать, как безумно было для нас жить порознь, когда я проводил большую часть своего бодрствования, думая о том, когда увижу тебя в следующий раз.
— Прости.
Мне неприятно произносить эти слова. Каждая частичка моей души верит в них, но они кажутся пустыми, как будто их произносят просто для того, чтобы заполнить тишину и тут же забыть.
Бессмысленные.
Забытые.
Незримые.
— Я знаю, что ты сожалеешь.
— Но ты не прощаешь меня?
Он поджимает губы и качает головой.
— Дело не в этом. Я тебя прощаю. Это был просто момент, когда я погрузился в свои мысли. Ты была не той девушкой, которую я хотел бы пригласить жить вместе. Ты была не той девушкой, по которой я скучал всю неделю. Я чувствую, что теряю тебя из-за прошлого, которое было у другого человека. Это ужасное чувство — видеть, как ты страдаешь, и не знать, как всё исправить.
— Мне не нужно, чтобы ты что-то исправлял за меня. Мне просто нужно, чтобы ты иногда держал меня за руку, пока я пытаюсь разобраться в этом самостоятельно.
Он слегка приподнимается, и я соскальзываю с его колен на подушку рядом с ним.
— Как я могу взять тебя за руку, если не могу до неё дотянуться? Вот о чём я говорю. В пятницу я осознал, что после тяжёлой недели ты отдалилась от меня. Что произошло с той девушкой, которая говорила, что со мной она чувствует себя в безопасности? Что случилось с той девушкой, которая после долгого дня падала в мои объятия и говорила, что одно объятие исправило все проблемы?
Эта любовь причиняет боль.
— Наверное, я не смотрела на это с такой точки зрения. Ты был моей опорой. И остаешься ею до сих пор.
— И ты — моя самая большая слабость, потому что я позволяю тебе проникнуть в ту часть себя, которая остается незащищенной.
Он берёт мою руку и прижимает к своей груди
Гриффин открыл мне глаза на любовь так, как я и представить себе не могла. Я не понимала, насколько он важен для меня, пока не осознала, что могу его потерять. В тот день, когда я бежала за ним по коридору до его ванной комнаты, я бежала за той частью своей души, которая откололась и показала мне средний палец, говоря: я принадлежу ему, а не тебе.
Моя рука крепко сжимает его одежду в кулак.
— Эта неопытная девушка всё испортит, и очень сильно, потому что я ещё молода и неопытна. Ты не должен был появляться в моей жизни, пока я не стану более зрелой. Ты — тот человек, который должен появиться после череды неверных решений. Но ты здесь, видишь, как я ошибаюсь на пути к самопознанию. Если я не потеряю тебя, это будет чудом.
— Суэйз…
Его рука нежно касается моей щеки.
— Грифф, — шепчу я, накрывая его руку своей. — Мне нужно чудо.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ДЖЕННА ОБЫЧНО раскладывала мою одежду. Сегодня она бы положила галстук поверх моего пиджака. Правильный галстук. Цвет или узор должны были символизировать мой день, и она всегда знала, каким должен быть этот символ.
В тот вечер, когда я решился сделать ей предложение, мы сидели в нашем любимом стейк-хаусе и отмечали её день рождения. За ужином мы говорили о детях. Она спросила, сколько детей я хотел бы иметь когда-нибудь. Я покачал головой, боясь ей сказать. Дженна закатила глаза и достала из сумочки ручку и старый чек. Она разорвала его на две части и написала на одной из них цифру. Затем протянула мне вторую часть чека и ручку.
— Напиши число, — сказала она.
— Какое число?
— Сколько детей ты хочешь иметь. И если наши числа совпадут, ты встанешь на одно колено прямо здесь, прямо сейчас, и попросишь меня выйти за тебя замуж.
Я хотел жениться на Дженне, но знал, что в тот вечер коленопреклонений не будет.
То, что в детстве у меня не было особых денег, побудило меня заботиться о том, чтобы у моей семьи всегда была еда на столе. То, что я рос без братьев и сестер, породило во мне желание, обзавестись большой семьёй.
Сначала она показала мне свою цифру и попросила меня не убегать и не падать в обморок.
Пять.
Дженна хотела пятерых детей. Люди, ориентированные на карьеру, вроде нас, не заводили пятерых детей. Даже один ребёнок — это роскошь.
Я не убежал и не потерял сознание. Отодвинув стул от стола, я опустился на одно колено. Я не произнёс ни слова. У меня не было кольца. Всё, что у меня было, — это половинка чека, которую я развернул, чтобы показать свою цифру — пять.
Судьба не считалась с нашими стремлениями и желаниями. Мы осознали это после семи лет безуспешных попыток стать родителями. Один наш ребенок — это не роскошь. Она — подарок и символ.
Сегодня на моей кровати нет галстука, накинутого поверх пиджака, который символизирует успех, смелость или процветание. Вместо этого маленькая девочка хватает и пинает игрушечный мобиль, висящий над её игровым ковриком на полу моей спальни.
Морган символизирует жизнь. Когда я смотрю на неё, вижу всё, чего когда-либо хотел, всё, что потерял, мою величайшую любовь, моё глубочайшее горе, мой самый мрачный момент и обещание, что любовь никогда не умрёт.
— Профессор.
Я улыбаюсь. Сегодня я снова «Профессор». Я рад. Вчерашнее сообщение выбило меня из колеи и не дало уснуть ночью. Спокойный день без каких-либо происшествий — именно то, что мне
