Два солнца в моей реке - Наталия Михайловна Терентьева
Бывают такие невероятные весенние дни, особенно первые, самые ранние, когда душу переполняет что-то неизъяснимое. Пробуждение новой жизни, какие-то особые звуки, запахи, легкий ветер, который несет из южных стран тепло (может быть, с точки зрения географии это и бред, но мне всегда кажется именно так).
Глава 29
– Вот здесь! – Эварс завел меня в маленький сувенирный бутик на центральной площади. – Не знаю, что хорошо. Посмотри. Я очень хочу купить настоящая русская шапка.
Продавщица, завидев нас, сразу протянула нам две ушанки – голубую с белой оторочкой и цветастую, из нежного материала, тоже с белым мехом, пышным, нежным.
– Можно так… – Эварс надел мне на голову одну ушанку. – Красиво. И теперь эта. – Он протянул мне вторую. – Очень хорошо!
– Да, правда! – Я, смеясь, смотрела на себя в зеркало. – Очень оригинальные шапки.
– Какая лучше? – Эварс сосредоточенно крутил в руках голубую шапку и посматривал на меня.
– В цветочках оригинальнее, мне кажется.
– В цветочках… – повторил он. – Сколко эта?
Шапки были недешевые, ценника на них почему-то не было, я подумала, что продавщица наверняка накинула пару тысяч рублей Эварсу, как иностранцу. Я за него торговаться не стала, потому что от моей торговли, как правило, цена не уменьшается, а растет. Если бы здесь была Мариша, она бы заплатила вполовину меньше, а вторую шапку получила бы в подарок.
– Зачем твоему другу такая шапка? – смеясь, подтолкнула я Эварса. – Только не говори, что он не любит женщин.
– Нет! Все хорошо! – тоже засмеялся Эварс. – Спасибо, Олья! Ты быстро решила проблема.
– На здоровье!
– Ты пойдешь обедать? – Эварс показал на ресторан. Как раз там он подходил к нам Сашей когда-то. А я еще думала: «Зачем мне этот странный, навязчивый иностранец?» Как давно это было, в другой жизни. В той жизни, когда я была одна, была раздавлена, измучена бесконечной рефлексией о наших неправильных отношениях с Сашей, не знала, что у меня впереди, не понимала, в чем мое счастье.
– Пойдем, конечно. – Я поцеловала его в щеку, взяла под руку. Как хорошо! Всё хорошо – весна, мой Эварс, и так кстати не придет женщина, простившая мужа, налившего ей на руку кипятка – чтобы она не вздумала больше подходить на бульваре к какому-то мужчине, когда вечером пойдет выгуливать собаку. Простить она простила, но теперь его боится. И ходит ко мне, чтобы я помогла ей как-то все забыть и перестать вздрагивать от его прикосновений и быстрых движений. Муж импульсивный, резкий и всегда таким был, но раньше кипятком не обливал и даже не дрался, просто мог заорать, бросить чем-то – не в нее – в стенку, в собаку. Детей у них пока нет, это «пока» длится уже несколько лет, и молодая еще женщина не сомневается, что с ним надо жить и рожать детей. Просто боится его теперь. Но любит. И ее любовь включает такой в сущности невероятный для любви компонент – страх.
Эварс быстро заказал суп и мясо, а я никак не могла выбрать между теплым салатом и пиццей. Я понимала, что и то, и то не съем, отдавать Эварсу не очень, он не любит доедать за мной в ресторанах, как всегда делал Саша, если я не справлялась с блюдом. Спрашивал: «Мясо будешь? Нет? Отдашь мне!», как в детском фильме «Внимание, черепаха!» спрашивала перекормленная толстая девочка худенького мальчика, у которого не было аппетита. Мы с Сашей любили одни и те же фильмы. Эварс ничего этого не смотрел. Ну и что? Зато Эварс любит меня, а Саша себя и свою жену.
Я наругала сама себя за чревоугодие и совершенно неактуальные мысли о Саше и заказала только сырный суп с хлебом. Представляю, как бы смеялась сейчас моя сестра, которая считает, что плотно поесть надо в любой ситуации и в любом настроении. Плохо тебе – от еды станет хорошо, а если и так хорошо – станет еще лучше.
– Пойдем после обеда на почту? Можно сразу послать. Здесь рядом почта. У меня еще есть время.
– Почта? Зачем? – удивился Эварс.
– Шапку послать! – Я засмеялась. – Ты забыл, что купил шапку своему другу? Ее же надо послать!
– Я сам отвезу.
– Ну, хорошо, конечно… Что, она будет лежать?
– Лежать? – не понял Эварс.
– Конечно, ждать, пока ты ее отвезешь.
– Нет. Я завтра еду.
– Завтра? Это где-то близко?
– Да, не очень далеко. В Белорусь.
– Ты едешь завтра в Белоруссию? – Я застыла с ложкой в руке, мне только что принесли суп.
– Да, отлично! Очень хочу поехать! Прекрасная страна! Я был там один раз еще.
– Уже, – машинально поправила я. – Ты всегда путаешь «еще» и «уже»!
– Да! – Эварс отрезал большой кусок мяса и с аппетитом стал жевать. – Больше не буду путать! Как говорит Олга!
Он стал энергично есть, а я ждала, что он еще что-то скажет про Белоруссию. Наверное, я просто не поняла.
– Эварс…
– Да? Отличное мясо!
– Ты купил шапку в подарок другу и едешь в Белоруссию? Зачем ему теплая шапка весной?
– Не знаю, – засмеялся Эварс. – Это красиво. Потом будет зима, холодно, она надевать шапку.
– Он. Ну хотя бы «он» и «она» не путай!
– «Она» это правильно, моя подруга.
Я с трудом проглотила густой маслянистый суп. Странный какой вкус, как будто синтетический. Я отодвинула от себя тарелку.
– Невкусно? Можешь заказать мясо, как мое. Очень вкусно! Официант! – позвал Эварс молоденького официанта, маячившего неподалеку. Приди с Эварсом в ресторан – и тебе обеспечен неплохой сервис. Почему-то официанты думают, что иностранцы заплатят им какие-то особые чаевые.
– Эварс, подожди… Ты едешь в Белоруссию завтра?
– Да!
– К подруге?
– Да! – улыбнулся он. – У нее… ммм… забыл… упус… упустик…
– Отпуск.
– Да! Я плохой ученик.
– Включи переводчик, давай поговорим.
– Нет, больше не пользуюсь переводчик, забыл грамматика.
– Хорошо. Давай еще раз. Ты едешь к подруге завтра?
– Да.
– И ничего мне не сказал?
– Как? – Эварс захохотал. – Я же сейчас сказал – е-ду! Олга, с тобой очень весело!
Мое сердце стучало так сильно и высоко, что мне казалось, оно сейчас разорвется где-то у горла.
– Подожди… Это твоя девушка – в Белоруссии?
– Нет!
Я перевела дух. Ладно, что я так всполошилась? Просто это очень неожиданно…
– А где ты будешь жить? Ты заказал уже гостиницу?
– Я буду жить у Таццяна.
– Где?
– Моя подруга Таццяна.
– Ее зовут Татьяна, – уточнила я. – Ладно. Она живет с родителями?
– Нет. Она большая девочка. – Он улыбнулся. – Она живет одна.
– И ты будешь у нее жить? – я постаралась спросить это спокойно.
– Да. Олга, ты немного нервничаешь?
– Да.
– Почему?
Я пододвинула к себе чашку, которую успели принести Эварсу, и налила себе чаю из крохотного чайничка. Эварс любит хороший зеленый чай. У нас нет таких чаев, которые он привык пить, но он всегда заказывает в ресторане молочный улун. Вкус чая показался мне тоже странным, но я отпила, потому что не заказала себе ничего попить, а у меня сильно пересохло в горле.
– Это мой чай, Олга, – улыбнулся Эварс.
– Да, извини. Давай еще раз. Ты едешь к своей подруге, правильно?
– Да.
– Ты будешь у нее жить?
– Да.
– Зачем?
– Не понимаю вопрос.
– Это не твоя девушка?
– Нет! – Эварс погладил меня по руке. – Конечно, нет! У меня нет девушки! Я же тебе говорил! Ты мне никогда не веришь! Какая смешная Олга!
Мне показалось, что красная стена с затейливыми золотыми узорами за спиной у Эварса немного покачнулась и так на место и не вернулась.
– У тебя нет девушки, – уточнила все-таки я.
– Нет! Это честные слова!
Я постаралась подышать глубоко.
– Нигде нет – ни в Австралии, ни в России, нигде. Правильно?
– Да!
– Хорошо. Да. – Я еще отпила горького чая, пахнущего Маришиными летними духами. – А кто тогда я?
– Ты – мой друг! Нет…Моя подруга!
– И… в Белоруссии – тоже подруга?
– Да!
– Ты давно ее знаешь?
– Ммм… Четыре года. Я был в Гродно
