Вне игры - Настя Орлова
Бережно лаская ее губы своими, чтобы не причинить боль, запуская пальцы в ее влажные волосы, притягивая к себе ближе, я в очередной раз убеждаюсь, что эта девушка, которая вошла в мою жизнь непрошено, была создана специально для меня. Для моих рук, губ, тела. И даже мысль о том, что кто-то другой коснется ее, вызывает в моей душе острое несварение.
Она моя. Теперь окончательно. И, возможно, эти дни, когда я так отчаянно держался на расстоянии, помогли мне понять это с особой ясностью. Я не знаю почему, не знаю когда и понятия не имею как, но отчетливо понимаю, что без Риты мне уже нельзя. Осталось лишь разобраться с частностями. С ее бывшим, с моим отъездом, с нашими общими планами.
– Чувствуешь? – спрашиваю я, отстраняясь, чтобы вдохнуть в легкие воздух.
– Что? – шепчет Рита непонимающе.
– Как это хорошо, – отвечаю я, касаясь лбом ее лба. – Офигенно.
Ее глаза темные и сверкающие, щеки покрывает румянец, губы припухшие и все еще влажные. И волосы, в которых мгновение назад хозяйничали мои пальцы, в беспорядке падают на махровый халат, распахнувшийся на груди.
Проследив за моим взглядом, который упирается в деликатную ложбинку, Рита еще сильнее краснеет и поправляет халат. Смешная. Я все уже рассмотрел.
– И что теперь? – спрашивает она смущенно.
В этот момент начинает пищать домофон. Я широко улыбаюсь. Звонко целую Риту в нос.
– А теперь поедим, – сообщаю мягко и с сожалением отпускаю ее, чтобы открыть дверь курьеру.
Через три минуты мы с Ритой с наслаждением уплетаем сэндвичи с курицей и яйцом, сидя за кухонным островом. Она немного расслабилась и явно проголодалась. Я хоть и ем, но больший кайф ловлю от того, что в этот момент я с ней. Боже, в жизни не думал, что смотреть, как кто-то ест, может быть возбуждающим.
– Почему ты так смотришь? – спрашивает Рита, заметив мой нездоровый интерес.
– Нравится смотреть, – говорю честно. – Ты красивая.
Красивая, правда. А когда я смотрю на ее рот, то вспоминаю мягкость ее губ, нежность языка, вкус ее поцелуя.
Рита снова вспыхивает, а у меня снова встает. Да, блин, я хочу ее все утро, но сейчас желание достигает апогея, доставляя мне ощутимый дискомфорт в штанах.
– Только не говори мне, что ты этого не знаешь, – произношу я, наслаждаясь ее смущением. – Ты красивая, женственная и очень сексуальная.
– Я самая обычная.
– Ерунда. Это тебе твой бывший внушил?
Она застывает. Поднимает на меня испуганный взгляд.
– Я не хотела бы об этом говорить.
– Рано или поздно тебе придется поговорить со мной об этом.
– Почему?
– Потому что.
– Это не ответ.
– Потому что нет ничего, что я бы не хотел о тебе знать! Нормальный ответ?
– Почему? – спрашивает она снова.
– Потому что я без ума от тебя, – отвечаю я. – Потому что все, что он тебе внушил, – гребаная чушь. Потому что ты должна от него освободиться. От него и от того дерьма, что он тебе внушил.
– Ты не мой психолог, – бросает Рита резко.
– И слава богу. Но, как твой парень, я хочу знать.
– Парень? – Она потрясенно таращит на меня удивительные глаза с золотистой окантовкой вокруг зрачка. – Не помню, чтобы я соглашалась встречаться с тобой.
Я улыбаюсь. Сам в шоке, что принять неотвратимость отношений между нами оказалось так легко. В уме еще не оформленные до конца, но уже зрели планы. Как ни странно, впервые с момента знакомства с Ритой я ощущаю умиротворение вместо обреченности. Будто бы замудренный пазл идеально сложился, и я наконец выдохнул. Потому что принял то, что неосознанно знал с того момента, как наши с Ритой глаза встретились на юбилее ее отца.
– Ты согласилась, когда пригласила меня в свою постель, – говорю просто.
– И что, все, с кем ты ложишься в постель, автоматически становятся твоими девушками? – бросает она иронично.
Туше. Тут она права. Горизонтальная плоскость никогда не была для меня поводом даже для того, чтобы пойти с девушкой на свидание. Про отношения я даже не думал. Ну а кто думает про отношения в двадцать с небольшим? В этом возрасте ни один парень не планирует встретить кого-то на всю жизнь.
– Ты – не все. Сколько можно повторять? – произношу нравоучительно.
– Несколько дней назад ты не хотел иметь со мной ничего общего, – напоминает она запальчиво, но я отчетливо считываю в ее словах обиду. – Ты сказал, что поцелуй со мной был ошибкой. А секс, если он случится, станет грандиозной ошибкой.
– А ничего и не изменилось. Это все еще ошибка. Но за последние несколько дней я понял, что с тобой готов ошибаться снова и снова. – Против воли мои губы растягиваются в улыбке. – И, для справки, секс инициировала ты.
Ее щеки заливает густой румянец. Рот беззвучно открывается, но она так ничего и не произносит.
– Но я не в претензии, Рит. Это было офигенно. И теперь я хочу тебя еще больше.
– А что я хочу, тебе неинтересно?
– Напротив. Скажи мне, что ты хочешь.
Она смотрит на меня в упор – смело, дерзко, будто собирается мне противоречить. Но эта игра в гляделки лишь мне на руку. Потому что зрительный контакт воспламеняет нас обоих. И воздух вокруг начинает сгущаться от отчетливого чувственного напряжения.
– Я вне игры, – произносит упрямо.
– А я не играю.
– И что дальше?
У меня нет прямого ответа на этот вопрос. Я наклоняюсь вперед, поднимаю руку и обвожу кончиком большого пальца ее нижнюю губу.
– Я пока не знаю, Рит. – Не хочу врать ей. Кому угодно, но не ей. – Возможно, тебе все же придется подавать документы на американскую визу.
– А меня ты спросил?
– Вот и спрашиваю, – говорю серьезно, понимая, что этот шаг для меня такой же важный, как и для нее. – Вся моя жизнь сейчас в Штатах. Поехали со мной, Рит.
Ее лицо, такое живое и красивое, сначала выражает непонимание и недоумение, словно я сказал нечто в высшей степени глупое, потом шок и удивление.
– В смысле? – шепчет она.
– В прямом. Я предлагаю тебе поехать со мной в Америку, – я
