Вне игры - Настя Орлова
* * *
Кажется, я отключаюсь лишь на мгновение. Но на самом деле, когда просыпаюсь, за окном уже светло. Вот он, финал моей сказки. Сказки, которую подарил мне Никита Любимов. Мужчина, от которого, теперь уже совершенно очевидно, я без ума. Без надежды на взаимность. Без планов на будущее. И пусть. Ни о чем не жалею. Когда он уедет, я буду воскрешать в памяти эту ночь, находя в ней успокоение.
Я, конечно, подозревала, что Любимов окажется бережным и щедрым любовником, но то, что он позволил мне почувствовать в своих объятиях… Будто для него я самая большая драгоценность на этой земле, будто его руки созданы, чтобы меня обнимать, а губы – целовать. Будто я красивая, и нужная, и такая единственная. И будто не существует ничего, что может помешать ему в желании любить меня, защищать, обожать.
Сейчас я лежу к Никите спиной, не вижу его лица, но ощущаю его горячее тело рядом, как размеренно поднимается его грудная клетка, когда он дышит, как лежит его ладонь на моем обнаженном бедре. Мне не хочется шевелиться, мне хочется прижаться к Никите и остаться с ним навсегда, и если бы мне совершенно прозаично не нужно было в туалет, то я бы так и сделала. Закрыла глаза, прижалась спиной к его груди и еще немного продлила сказку, которую он мне дарил, пока реальность не ворвалась в ускользающую ночь.
Осторожно выбравшись из-под одеяла, хватаю с пола халат и натягиваю его на себя. Белье искать даже не пытаюсь. Кто его знает, куда Никита его бросил, когда снимал с меня ночью. При воспоминании о том, как именно он стягивал с меня трусики – зубами, – мои щеки начинают гореть. А стоит мне бросить взгляд на постель, где все так же безмятежно спит Никита, сердце наполняется сладким трепетом. Он такой… Потрясающий. Красивый. Сексуальный. Щедрый. Добрый, отзывчивый, нежный. Сильный, когда нужно. Может быть напористым, даже наглым. И иногда ужасно меня бесит. Но зато с ним я впервые ощущаю, что могу положиться на другого человека. Это такое потрясающее чувство – знать, что ты не одна…
Наивно, правда? Никита улетает через неделю, даже меньше. И он никогда ничего не обещал мне. Но он уже так много сделал для того, чтобы я не чувствовала себя одинокой, что даже возвращение Влада ушло на второй план. Подумать только: Зарецкий едва не придушил меня два дня назад, у меня на плечах синяки от его рук, губа рассечена, на щеке кровоподтек, а все, о чем я могу думать, – это Никита и наша ночь.
В туалете я задерживаюсь дольше, чем планировала. Посмотрев на взъерошенное отражение в зеркале, решаю принять душ. Не найдя фена, долго сушу волосы полотенцем, чищу зубы, пытаюсь привести себя в порядок. А когда выхожу, снова укутанная в огромный халат, сталкиваюсь лицом к лицу с Никитой.
От неожиданности я застываю, чувствуя, как смущение бросается в лицо, а адреналин – в кровь. И до боли в пальцах стискиваю узел на поясе халата.
– Доброе утро, – говорит он спокойно.
У него такой приятный голос: хрипловатый, тягучий, еще немного сонный. И сам Никита сонный. Но такой одуряюще красивый. Без футболки, так что я могу по достоинству при свете утра оценить размах плеч, рельеф грудной клетки и кубики пресса. Спортивные штаны низко сидят на бедрах. На лице задумчивое выражение. Волосы в беспорядке – своим видом напоминают мне, как много раз прошедшей ночью я запускала в них пальцы.
– П-привет, – выдавливаю я. Господи, я ни о чем не жалею, но эта неловкость… Я просто не знаю, как смотреть ему в глаза. Я ведь предложила ему себя. Я буквально на него набросилась. Ночью это казалось нормальным, даже естественным, но при свете дня…
– Рит? – Никита приближается ко мне, а в следующую секунду его пальцы обхватывают мой подбородок и приподнимают голову.
– Что?
– Все нормально? – спрашивает он с нажимом, всматриваясь в мои глаза.
– Да. Почему что-то должно быть ненормально?
– Как ты себя чувствуешь? – Теперь его голос звучит мягче, даже участливо.
– Все хорошо, – произношу торопливо, отстраняясь от него.
Кажется, Никита хочет сказать еще что-то, но лишь вздыхает. Его рука, которая секунду назад держала мой подбородок, падает вдоль тела, но глаза продолжают настороженно изучать меня.
– Пойдем, я сделаю нам кофе, – наконец говорит он, прерывая напряженную тишину.
– М-м-м…
Никита разворачивается и идет на кухню. Я послушно иду за ним следом, остро ощущая, что под махровой тканью халата я обнажена, а все мои чувства обострились до предела…
– Поговорим? – внезапно спрашивает Любимов, ставя передо мной чашку ароматного кофе. – О вчерашнем.
– Зачем? Я… – Я не хочу сделать из себя еще большее посмешище. – Спасибо тебе, Никит. Я правда ценю все, что ты для меня сделал.
– Я сделал? – тянет он удивленно.
– Ты знаешь.
– Да будто бы нет. – Он пожимает плечами и с непонятным выражением на лице рассматривает меня.
– Ты… – Я запинаюсь. – Эта ночь… Я благодарна тебе за нее и за поддержку. Спасибо. Правда.
– Это даже не смешно, – отвечает Никита мрачно.
– Я не смеюсь.
– Тогда прекрати говорить ерунду, – вспыхивает он. – Я говорил тебе, что, если мы переступим определенную черту, обратной дороги не будет? Я предупреждал. Я давал тебе время все обдумать. А теперь уже поздно. Ты теперь моя, Рита, это понятно?
– Твоя? – шепчу я, игнорируя горячие всполохи в груди и животе. – То, что мы переспали, не дает тебе права…
Никита стремительно сокращает расстояние между нами и обхватывает мои плечи руками.
– Ты мне дала это право, Рита. Ты.
– И что это значит?
– Что отныне ты и я связаны не только фейковыми отношениями, которые мы разыграли для родителей и Миши.
– А чем еще? – спрашиваю я тихо.
– Этой ночью.
– Это просто секс, – возражаю я, зная, что лгу.
– Это не просто секс, – почему-то смеется Никита. – И ты это прекрасно знаешь.
– Если в тебе говорит жалость…
– Дурочка, – произносит он мягко. – Жалость к тебе – это последнее, что я сейчас ощущаю.
И его губы накрывают мои.
Глава 31
Никита
Мне нравится целовать Риту. Не совсем так. Вряд ли
