Вне игры - Настя Орлова
– Повторить сможешь? – выгибаю бровь, прижимая упакованный в хлопковые боксеры член к ее бедру. – Или только на расстоянии такая смелая?
– Легко повторю, – шепчет она, облизывая губы. – Я не передумала. Я хочу… хочу тебя. Не из-за него. Я хочу тебя из-за тебя.
Глава 30
Рита
Тяжесть его сильного тела, твердость горячих губ, жадный напор языка, то, как я ощущаю биение его сердца кожей и как дрожь моего тела дребезжащей кривой уходит в него, заземляясь, замедляясь, растворяясь в его теплоте и желании… Это все какой-то новый для меня вид магии, а Никита – точно волшебник, который пробует на мне свои заклинания. Языком, руками, губами… Если этой безумной ночью я каким-то чудом попала на обратную сторону сказочного зазеркалья, я не хочу возвращаться в реальность.
– Все хорошо? – сипло шепчет Любимов, когда я жалобно стону в ответ на ласкающее прикосновение к моей груди.
– Д-да, да, – выдыхаю торопливо, больше всего на свете опасаясь, что он прекратит меня трогать. – Пожалуйста…
Я сама не знаю, о чем молю. Наверное, чтобы не останавливался. Какой бы заржавевшей ни была моя душа, тело сумело сохранить свои потребности. Несмотря на боль и презрение, которые все еще возвращали меня в прошлое, в настоящем я отчаянно жаждала физического удовлетворения, мечтая переступить ту грань, где секс стал ассоциироваться с болью и наказанием.
Это было правдой. Но не всей. Я могла бы обманывать себя, что Никитой я просто заглушаю физиологические потребности и пытаюсь вытеснить из головы воспоминания о другом, но правда заключается в том, что я просто хочу его. За одну короткую неделю он проник в мое сердце и душу. Исцелил раны, незаметно для нас обоих нанеся новые. Глубже, потому что и чувства к нему не идут ни в какое сравнение с тем, что я испытывала к Владу. И у меня уже не осталось ни моральных сил, ни желания бороться с непреодолимой тягой, влекущей меня к этому человеку. Без надежды на взаимность, без планов на будущее…
– Рит, ты такая красивая.
Я настолько захвачена происходящим, что даже не замечаю, как Никита избавляет меня от футболки. Секунду назад я еще была одетой, а теперь он лишает меня защиты – через голову стягивает с меня футболку и опускается на мое обнаженное тело своим. Горячим, требовательным, очень мужским.
Я бы соврала, если бы сказала, что мне не страшно. Я весь день думала об этом, и страх фигурировал в моих мыслях постоянно. Но этот страх… Он какой-то пьянящий. Одуряющий. Дарящий крылья. От него тело покрывается мурашками, сердце работает на запредельной частоте, мышцы внизу живота сходятся спазмами.
Мои ладони ложатся на рельефные плечи, гладят широкую грудь, руки. У Никиты сильные руки. Сильные, крепкие, с упругими жгутами вен, проступающих через кожу. В них заключена сила, которая могла бы быть разрушительной, но в том, как он касается меня, нет ничего от агрессии, только бесконечная нежность и восхищение. Он мной восхищается…
Я сжимаю его плечи, потому что не знаю, что сделать еще, чтобы его отблагодарить. За то, что он делает со мной, за то, как возвращает мне уверенность в себе, за то, что заставляет чувствовать.
В ответ на мою примитивную ласку Никита целует меня жадно и жарко, будто наконец отбросил все оковы, которые держали его на расстоянии. Его руки бесстыдно исследуют мое тело, ласкают спину, грудь, плечи, сжимают талию, а затем скользят на живот.
– Рит… Ты уверена? – хрипит он у моих губ.
Подняв руку, я нежно провожу ладонью по красивому лицу, скулам, губам. Не могу ничего сказать: голос мне не повинуется. Впрочем, я вряд ли смогла бы подобрать нужные слова, поэтому просто закрываю его рот поцелуем. Это мое «да» на все его вопросы.
Его ладонь на моем животе рефлекторно сжимается, скользит вниз, туда, где невыносимо жарко и влажно. Меня топит смущение, потому что Никита все чувствует, но бедра сами собой раскрываются навстречу его прикосновению.
Я чувствую, как в меня проникают его пальцы. Сначала один, потом другой. Застываю, но не делаю попытки остановить его. Никита сипло ругается, но движение не прекращает, медленно, нарочито медленно лаская меня там, где все дрожит и пульсирует, рисуя одному ему понятные узоры.
Его тело на мне. Его пальцы во мне. Его взгляд на моем лице. Пристальный, изучающий. Словно он хочет проникнуть в мои мысли, прочитать их все, чтобы не осталось ничего, что я могла бы от него утаить.
– Никита… – Шелест собственного голоса кажется мне чужим и незнакомым.
Я не могу унять дрожь, и при этом мне не холодно, а жарко. Я беспомощно смотрю Никите в глаза, ощущая, как он трогает меня и ласкает.
– Я знаю, – отвечает он, снова припадая к моим губам. – Я знаю. Рит, ты потрясающая.
Ночь окутывает нас в кокон. Все, что осталось вне его, перестает иметь значение. Остаемся лишь Никита и я. Шум нашего дыхания. Горячие тела. Лихорадочные касания. Влажные звуки поцелуев.
Удовольствие как вспышка сверхновой заставляет меня вскрикнуть, а потом застонать глубоко и протяжно. И этот стон отскакивает от тишины голых стен, рикошетит в сердце, бьет в душу. Из моих глаз от бешеной концентрации облегчения и удовлетворения брызжут слезы. Я жадно хватаю ртом воздух, до боли стискиваю крепкие плечи.
Убрав пальцы, не давая мне опомниться, Никита входит в меня одним плавным, но неумолимым движением. Сразу глубоко, но стремится еще глубже. Перед закрытыми веками вспыхивают искры, по телу разливается что-то теплое, приятное, хотя и с отголосками чего-то болезненного. Никита шумно дышит. Его влажный лоб упирается в мой. Его темные сверкающие глаза берут в плен мои.
Он двигается чуть лениво, медленно, словно раскачивается. Мне этого мало, но я не хочу его торопить. С ним мне нравится быть беспомощной, доверчивой, отдавать контроль.
Никита, словно услышав меня, набирает темп. Там, где наши тела стали единым целым, полыхает огонь. Жар бежит по позвоночнику. Оттуда расходится по телу, охватывая меня целиком. Когда я конвульсивно дергаюсь, царапая его спину, я слышу его низкий протяжный стон. Он начинает двигаться быстрее, приподнимает ладонями мои ягодицы, подстраивая под себя.
Что-то с тумбочки с глухим стуком падает на пол. Хотя, возможно, это просто так отчаянно бьется мое сердце в груди. Я снова жалобно кричу, выгибаю спину. Никита ловит мои крики губами, а тело – руками.
Оргазм накатывает стремительно и продолжается маленькую вечность, за которую я
