Янтарные бусы - Алёна Берндт
– Что? Несладко тебе было? Я тебе еще не такое устрою, так и знай, мерзавка! Лучше убирайся подальше из наших мест!
Люба огляделась по сторонам, а убедившись, что поблизости никого посторонних нет, наклонилась к Галине Николаевне и прошептала:
– Вы сами поостереглись бы, дорогая моя свекровушка… Я ведь медик, в Калиновку на подмену часто приезжаю… Могу ведь случайно перепутать что-то и написать вам назначение… вы же укольчики регулярно получаете? А гипертония – болезнь страшная… да! Так что лучше не трогайте меня, дольше проживете!
Галина Николаевна, явно не ожидавшая таких слов, отшатнулась от Любы и стояла, бессильно разевая рот и не зная, что ответить. Она озиралась по сторонам, будто надеясь, что кто-то еще услышал страшные слова Любы, но коридор был пуст. Так и не подобрав слов, она тихо выругалась и быстро пошла прочь от Любы.
Люба же, сама от себя таких слов не ожидавшая, сначала рассмеялась вслед бывшей свекрови, отчего та прибавила шаг. А как только она скрылась из вида, Люба обессиленно опустилась на подоконник, закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
Глава 26
Вернувшись домой из Калиновки, Люба все еще переживала из-за того инцидента с бывшей свекровью и никак не могла успокоиться. Ей было и обидно, и стыдно перед Сергеем, да и перед Коневым тоже… хоть оба и убеждали ее потом, что с такими вот пациентами большинство медицинских работников сталкиваются не раз и не два за свою карьеру. Но все равно было очень больно и обидно.
Немного утешила ее публичная благодарность Аркадия Степановича, которую он объявил Любе на общей планерке, за профессионализм и внимательность, которые спасли жизнь и здоровье маленького Дениски – защитника птичек. А уже через несколько дней неприятное происшествие в Калиновке как-то затерлось и потускнело, вытесняемое новыми ежедневными заботами и делами.
– Ну, а что же ты от нее ожидала, от этой госпожи Смирновой? – утешала подругу Ксюша. – Что она тебя придет и похвалит? Да знаешь, почему она никак угомониться не может? Потому что плохо все в ее жизни, и не так, как ей бы хотелось! Вот представь, если б было у нее в семье все прекрасно и Олег бы с новой замечательной снохой жил в мире и согласии, чего, как она считает, не было у него с тобой… Разве она бегала бы, бесилась? Нет, жила бы себе и наслаждалась! А если так ее крючит от злости, значит, нечему радоваться. А ты успокойся и забудь, пусть ее там хоть порвет от злости.
– Стыдно перед всеми, – качала головой Люба. – Позорище такое учинять! Ну что, мы с Олегом первые и последние, что ли, кто развелся?! Живут же как-то люди, каждый свою жизнь налаживает! Неужели у всех так?
– Не хотела тебя огорчать, – грустно сказала Ксюша. – Так все равно скажут тебе… Вернулся Олег домой. На работу ходит, как и раньше. Сначала один приехал, прибрал все в доме, двор даже немного обиходил, а потом через пару дней и Ленка его прикатила с дочкой. Видимо, не получилось ничего в городе или куда там они пытались уехать. Тихо у них, не видно, не слышно. Вот такие новости…
Любе и сказать было нечего, все ее надежды разлетелись в прах. Снова придется ходить в обход, чтобы лишний раз не видеть ни Олега, ни Лену. Эта осень будто тяжким грузом легла ей на плечи, словно низкие серые тучи не давали не только солнышку пробиться к земле, но и Любиной удаче осветить ее судьбу.
А в конце недели еще одно известие огорчило Любу… до этого дня она хоть и знала, что это скоро случится, но не думала, что это будет так тяжело и огорчительно для нее. Комиссия завершила проверку и в четверг собиралась убыть восвояси. Люба вдруг поняла, что, сама того не желая, за это короткое время она так привыкла к Сергею… к их вечерним прогулкам, и к посиделкам втроем с дедом Иваном, и к коротким перекусам на работе, которые Сергей всегда украшал шутками или интересными историями из своей практики. А теперь… все это закончилось, Сергей уедет в город, приступит к своей работе, а Люба с дедом Иваном останутся здесь…
– Что, Любаш, говорят, что Чернов тебя в город забирает? – немного беспардонно пыталась выспросить у Любы лаборант Тамара. – Повезло тебе, мужик-то он хороший… и симпатичный! Когда уедешь-то?
– Кто же это говорит? – удивленно подняла брови Люба. – Что же я, девушка восемнадцати лет, чтобы пару раз прошлись по деревне – так сразу и замуж? У нас обыкновенные дружеские отношения, ничего больше. Любят же у нас лишнее придумывать!
– Ну а что тут такого? Ты разведена, одинокая, он тоже без семьи, говорят! Почему бы и нет? – наседала Тамара, участливо заглядывая Любе в глаза. – Я бы на твоем месте…
– Ну так что же ты растерялась? – прервала ее Люба. – Если Сергей Николаевич так тебе понравился, давай я ему замолвлю за тебя словечко? Кто знает, может быть, и сложится?
– Ты что, я же замужем! – вспыхнула Тамара. – Да и старше я его…
– Да кто там твои пару-тройку лишних лет считать станет! – отмахнулась Люба. – А вот с мужем твоим – да… проблема, которую придется решать!
– Да ну тебя! Я к тебе по-хорошему, а ты! Шутки шутишь!
– Тамар, ты не сердись, – примирительно сказала Люба. – Но уж слишком много народу в моей жизни желают покопаться! То братьев да племянников сватают, то советы непрошеные раздают… Будто я сама не знаю, что мне делать. Ты вот подумай, разве тебе самой это все понравилось бы?
– Любаш, вот ты где! – в кабинет заглянула Антонина Федоровна из архива. – Слушай, я тут тебе насчет Чернова сказать хотела…
– Ну вот, видишь? – Люба показала на Антонину Тамаре. – Хочешь послушать, что мне, дурочке, умные люди посоветуют?
– Так, Тонечка! – Тамара поднялась со стула. – Пойдем, мы с тобой поболтаем немного, я у тебя давно хотела кое-что спросить! Любаш… а
