Вечно ты - Мария Владимировна Воронова
– Варя, возьми в бардачке шоколадку, подкрепись, – сказал Лев, – пока доедем, как раз усвоится.
Аэроклуб оказался большим деревянным домом, можно сказать бараком. Внутри стены были обиты листами фанеры и вразнобой оклеены обоями. Из коридора открывалось много дверей, в одну из которых убежала Варя, и Люду со Львом провели на второй этаж, в просторное помещение, уютно пахнущее печкой. По сравнительно ровным рядам стульев и развешанным по стенам плакатам с тригонометрическими формулами и устройством самолета Люда опознала учебную комнату.
– Товарищ генерал, чаю? – суетился смуглый черноволосый парень, видно, сотрудник аэроклуба.
– Нет, спасибо, – отрывисто сказал Лев, – и я здесь как частное лицо.
– Да-да, конечно, Лев Васильевич.
– Ты как, Люда, тут посидишь или пойдешь со мной на поле?
Она сказала, что пойдет, и чернявый повел их по протоптанной в снегу дорожке к широкому белому полю. Вдалеке виднелась опушка леса, деревья сливались в одну узкую серую ленту.
Слева от поля была расчищена широкая асфальтовая дорога, как Люда догадалась, взлетная полоса. Тарахтя, на нее вырулил самолет, какие она раньше видела только в фильмах про войну.
Когда он остановился и лопасти перестали крутиться, к нему двинулась вереница парашютистов. Люда напрягла зрение, но не узнала Варю среди ребят, облаченных в одинаковые комбинезоны защитного цвета.
Лев нахмурился.
– Не волнуйтесь, товарищ генерал, вы же лучше нас все знаете… – сказал чернявый.
– Именно потому, что я лучше вас знаю, я и волнуюсь, – отрезал Лев, – сигаретки не найдется?
– Не курю.
– Я тоже. Ладно, – Лев попинал ногой сугроб, – что у вас, все наготове?
– Да, Лев Васильевич.
Самолет взревел моторами, тронулся, набрал скорость и тяжело оторвался от земли.
Чернявый куда-то отбежал и почти сразу вернулся с пачкой сигарет:
– Вот, товарищ генерал.
– Спасибо. Но лучше не буду. А то провоняю табаком, Варька унюхает и поймет, как я психовал.
Чернявый настаивать не стал.
Люда заметила, что они на краю поля не одни, чуть поодаль стоит довольно большая группа людей, наверное, друзья и родственники других парашютистов. Она подумала, что, может быть, надо подойти к ним, но Лев стоял как вкопанный, провожая взглядом самолет.
Люде трудно было поверить, что все это происходит по-настоящему. Надо было что-то сказать, как-то подбодрить Льва, который, кажется, заледенел от напряжения, но она не знала, чем сейчас можно ему помочь. Просто стояла, отступив на полшага назад, и старалась дышать пореже.
Из самолета посыпались какие-то черные точки.
– Пошли, – сказал чернявый.
Лев вдруг взял ее за руку и сжал сильно, до боли. Тут точки стали расцветать куполами. Лев шепотом считал.
– Восемь, все.
Он немного ослабил хватку. Завороженно следя за полетом парашютистов, Люда забыла о времени. Сколько продолжался прыжок, минуту или три часа, она не сумела бы сказать.
Наконец первый приблизился к земле, и тут Лев так крепко сжал ее руку, что Люда зажмурилась от боли. Открыла глаза, когда все ребята уже приземлились и, утопая в снегу, собирали парашюты.
– Фу, сука, – сказал Лев.
– Как же вы разрешаете Варе прыгать, если так волнуетесь? – спросил чернявый.
– А как она мне разрешает в армии служить? – фыркнул Лев. – Тоже волнуется, ничуть не меньше. Жизнь, куда ты денешься.
– Кстати, у нас сегодня еще одна группа будет. Не хотите?
Лев нахмурился:
– Соблазнительное, конечно, предложение…
– Пилот опытный, экипировку подберем.
– Нет, дорогой товарищ, спасибо, но, пожалуй, воздержусь. Угробите целого генерала, родина вам этого не простит, – засмеялся Лев, – клуб прикроют, Варька расстроится… Нет, пропущу в этот раз, пожалуй.
– Предчувствие?
– Жизненный опыт, который говорит, что ЧП как раз и происходят, когда идешь без подготовки и не по делу, а только чтобы покрасоваться перед невестой.
Услышав это, Люда тут же забыла, что замерзла, и поскорее отвернулась, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость и не испортить момент. Тут подбежала Варя.
– Ну что, Дщерь, хорошо. Технично, – сказал Лев так буднично, будто она не с парашютом прыгнула, а вымыла пол, – все грамотно делаешь. Ты с ребятами еще побудешь или поедем?
– Поедем, только переоденусь.
Обратно Лев снова сам вел, а Варя села к Люде на заднее сиденье, положила голову ей на коленки и уснула, как только Лев вырулил с проселочной дороги на шоссе.
Люда сидела молча, стараясь не шевелиться, а Лев поглядывал на них в зеркало заднего вида и улыбался.
Дома они быстро пообедали пельменями со сметаной, Варя пошла в свою комнату досыпать, а Лев с Людой устроились на диване под сенью Кости Косточкина.
Спускались лиловые сумерки, будто растворяя в себе весь мир, кроме них двоих и спящей Вари за дверью.
– Пусть поспит, – шептал Лев, – ей еще нас на вокзал везти.
Люда молча прижималась к нему, хотела впечататься в его ребра, пропитать его собой, чтобы он сделался неуязвим.
– Долгие проводы – лишние слезы, – Лев зарылся лицом в ее волосы, – но это еще не настоящее прощание. Не хочу обещать, но, возможно, перед убытием я сумею вырваться на выходные. Или хотя бы на один денек.
– Возвращаться плохая примета.
– Не считается, Людочка. Это будет просто еще один микроотпуск, и все.
– Ты все вещи собрал?
– Да, конечно. И твои носки.
– Там они тебе, наверное, не пригодятся.
– Еще как пригодятся.
– Самого главного-то я тебе так и не дала в дорогу.
Лев поцеловал ей руку:
– Не беспокойся об этом.
– Я думала, у нас с тобой еще неделя.
– Не беспокойся, – повторил он, – зато будет хороший повод вернуться к тебе целым и невредимым. Время летит быстро, ты оглянуться не успеешь, как я снова буду рядом.
Лев уехал. Теперь Люда изо всех сил подгоняла время, но оно тянулось как резиновое. Вечерами она дежурила возле телефона, чтобы первой схватить трубку, потому что мама с бабушкой могли и не позвать ее. Дневной распорядок обогатился походом на почту. Люда не верила, что родители опустятся до того, чтобы перехватывать письма, но рисковать было нельзя, и она попросила Льва писать до востребования.
Она так и не выяснила, значит ли что-нибудь оброненное им слово «невеста», но это было не важно. Главное, чтобы Лев был жив и здоров. Хотя бы жив.
Варя частенько звонила ей, иногда, если занималась не на клинической базе, забегала на кафедру. Они болтали о всякой всячине, пили чай, иногда ходили вместе в столовую за булочками с сахарной пудрой.
Люда видела, что Варе нравится, когда она ездит с ней в аэроклуб, и, когда могла, сопровождала ее, хоть стоять на периметре поля и ждать, когда Варя приземлится, было очень мучительно. Каждый раз она обмирала от страха, когда из самолета
