Мэр. Цена предательства – любовь - Евсения Медведева
И вдруг мощный хлопок нарушил воцарившуюся тишину, и Костя стал разливать по бокалам шампанское.
И мы все отмерли. Началась суета, зазвенели бокалы, послышались тосты, поздравления, мои редкие всхлипывания.
Это звуки жизни, которая до этого была поставлена на паузу.
Вот она, моя Оля, рядом, живая и здоровая. Сидит, смеется, строит глазки Диме и думает, что никто ничего не замечает, а парень в ответ так смущенно улыбается, пытаясь держаться так же, как и отец.
И любовью в воздухе не просто пахло, здесь ею смердело до рези в глазах!
– Ольгу отпустили под подписку, этого избежать не удалось, – развел руками Рай. – Поэтому, к сожалению, город твоя сестра покидать не имеет права. И с этим лучше не шутить.
– Ты… Ты поэтому поехал в квартиру, а не домой? – я снова обернулась к Косте.
– Мы не были уверены, что прокурор подпишет разрешение, плюс конец недели и эта бюрократия, мать её, – Каратицкий придвинул мой стул к себе ближе, словно не мог и получаса вытерпеть без физического контакта. – Но губернатор был грамотно доведён до кондиции, ну и плюс Сочи – территория твоего свёкра, милая.
– Какого свёкра? – Оля выронила вилку, так и не донеся кусочек ростбифа до рта. – Вика, твой свёкор – мэр?
– Мой муж, кстати, тоже, – я не выдержала и рассмеялась, стирая со скатерти капли мясного сока от рухнувшей в тарелку вилки. – Нашего города.
– Систер, я требую объяснений! Стоило мне попасть в тюрячку, как ты бросилась устраивать свою личную жизнь? – Оля улыбалась, играла бровями, с ещё большим интересом осматривая Каратицкого. – Ах ты падшая меркантильная женщина, а ещё учитель!
И над столом пролетел взрыв смеха. Мы хохотали до слез, до боли в животах.
– То есть Оле придётся остаться здесь?
– Да, и надолго, пока дело полностью не закроют. Это печально, но лучше уж так, чем сидеть в СИЗО. Верно? – Дима сомкнул руки, прикрывая губы, словно они могли выдать его коварные планы. – Я ещё пару месяцев буду в городе, поэтому присмотрю за ней, не переживайте, Виктория Олеговна.
А там было что скрывать… Он просто глаз не сводил с моей сестры. Но делал это так искренне, без пошлости. Романтично, что ли…
– Э! Димасик, ты же помнишь, что это моя родственница? – Каратицкий нагнулся над столом. – Руки держи на виду!
– Слушаюсь, дядя Костя, – Дима расплылся в улыбке чеширского кота, и всем стало ясно, что так оно и будет, но только пока мы в городе.
А меня все равно накрывала паника. Как я могу её тут оставить?
Но и бросить работу я не могу. Муж мэр – это очень хорошо, только я не привыкла сидеть на чужой шее, да и к тому же не одна, а с сестрой.
– С директором я договорился, на работу тебя ждут только в понедельник, поэтому все выходные вы проведёте вместе, – Костя словно мысли мои прочитал. – Мало, понимаю. Но пока это единственно возможный вариант.
– Мы? А ты?
– А я приеду в субботу…
Мы даже не заметили, что засиделись до глубокой ночи. Когда за Раевскими закрылась дверь, часы показывали второй час, Оля откровенно зевала, собирая посуду со стола, а Костя говорил по телефону и, чтобы нас не смущать, вышел на террасу, перед этим указав на груду пакетов, с которыми пришли Раевские.
В горле зудел ком, потому что в них оказались женские вещи. Две пары пижам, спортивные костюмы, кроссовки и даже сменное бельё.
Он всё продумал… И позаботился он не только обо мне, но и об Ольке, которую до этого момента даже в глаза не видел.
Я подготовила для нас сестрой гостевую спальню, пришлось порыться в шкафах в поисках постельных принадлежностей.
– Боже, как я об этом мечтала, – Оля вышла из душа, не переставая нюхать кожу рук, хлопок пижамы, холодную сатиновую наволочку, а когда я её накрыла одеялом, а сама упала рядом, потянувшись к выключателю ночника, сестра вскочила.
– Ты что это удумала, а? Вика, ты что, спать со мной собралась?
– Конечно… Я тебя два месяца не видела!
– Вика, не пори чушь. Вставай и иди… Тебя муж ждёт!
– Оля!
– Вика, я тебя так люблю! – сестра прижалась ко мне, расцеловала лицо, шею, руки, а после отстранилась, как-то очень легко скинула с кровати. – Давай-давай… Кстати, сплю я теперь крепко. Можете шалить сколько угодно. В камере на десять человек никогда не бывает тихо, особенно ночью…
Глава 35
Проснулась я от тяжелого ощущения тишины.
И это не то чувство, когда душа спит, нежась в уединении.
Нет…
Я вскочила с кровати, прошла ладонями по простыне, где ещё недавно спал Костя, пытаясь ощутить остатки тепла.
В полной панике выбежала из спальни, попутно распахивая двери всех комнат. Но и там было пусто.
И вдруг меня парализовало. А если всё это мне приснилось?
И Олька, и этот стихийный и абсолютно крышесносный секс с Костей? Вдруг все это плод моего воображения?
Я с замиранием сердца толкнула последнюю дверь в гостевую спальню, где спала сестра, но кровать была идеально заправлена, а в комнате не было ни малейшего намёка на её присутствие.
Пусты были и зал, и столовая, и даже кухня…
Я захныкала, опираясь руками о холодную каменную столешницу. Дышала глубоко, собиралась с силами, чтобы позвонить Каратицкому и спросить…
Но вдруг послышался лёгкий шорох с террасы.
Нет, я не выбежала, я просто выпрыгнула и тут же рассмеялась.
Моя любимая сестра лежала на шезлонге и попивала кофе. Она не заметила моего появления и не слышала криков, потому что была в наушниках, черт знает откуда взявшихся.
Присела на корточки, аккуратно положила ладонь на её руку, и Олька обернулась.
Глаза светлые, чистые, на лице румянец от утреннего солнышка, волосы влажные, заплетенные в слабую косу.
– Привет, систер, – она обняла меня крепко-крепко.
И в этот миг показалось, что я абсолютно счастлива.
Все страхи и проблемы позади, мы снова вместе.
– Привет… Я испугалась, что мне всё приснилось. Почему ты меня не разбудила?
– Костя строго-настрого приказал дать тебе выспаться, – Оля заиграла бровями и поцеловала мою руку. – А он прикольный.
– Думаешь?
– Знаю. Я понимаю, почему ты на него запала.
– Вот прям запала? С чего ты взяла? – я поднялась и отправилась на кухню готовить завтрак.
– Глаза сверкают, щеки пунцовые, словно я тебя за непотребством каким-то поймала, а ещё ты постоянно к нему тянулась вчера, – Оля метнулась за мной, села на барный стул, поджав под себя
