Подарок для дочери (СИ) - Любимая Татьяна

Чтобы не накручивать себя дальше, иду в зал и сразу же сталкиваюсь с Вертинской. Вот еще одна неприятность дня – моя вероятная соперница.

– Ой, Катя, отлично, что вы здесь! – восклицает Кира. – Держите.

Она всовывает мне в руки увесистую стопку новехоньких журналов. На глянцевой обложке крупным планом логотип моей кондитерской и фотографии тортов, внутри должны быть две страницы рекламного текста с другими фотографиями. Нашими с Глебом.

– Уже? Так быстро напечатали?

– А то! Сейчас еще принесу.

Кира уносится на улицу. Пока я хлопаю ресницами и перекладываю журналы на стол Дины, возвращается с еще одной пачкой.

– Только что из типографии! Вам первым привезла! Принимайте работу! – довольная Кира окидывает взглядом кондитерскую. – На стол положим побольше, на подоконники и на кассу, да? Пусть разбирают.

Сказано – сделано. Только верчу головой, следя за скорыми передвижениями этой женщины по моей кондитерской. От суеты, что навела Вертинская в зале, начала кружиться голова.

К нам подтянулись девочки–консультанты, взяли по журналу. Открыли. Я еще не готова.

– О, это же наша Карамелька! Катерина Санна, вы здесь такая красивая! И Яна тоже! – Бросают на меня странные взгляды, переглядываются. – А это ваш мужчина?

Меня кидает в жар – фотографии настолько "удачные"?

– Пожалуйста, берите журналы, они бесплатные, – заметив заинтересованные взгляды утренних покупателей, спешу подальше от своих девочек с их неудобными вопросами.

– Кира, чаю хотите? Кофе? – знак вежливости, не более.

– Кофе хочу! Очень–очень!

– Я принесу, – Дине не нужно повторять, она слышала.

Улыбаюсь ей благодарной улыбкой и приглашаю Вертинскую в кабинет.

Кира садится за мой стол напротив меня. Весь ее вид говорит о том, что она довольна проделанной работой и сейчас ждет моей оценки. Красивая она, эффектная.

Кстати, если Кира здесь, то Глеб на работе без руководителя? Или она ему не нужна? Вертинская настолько доверяет фотографу, что контроль не нужен?

– Я правда не ожидала, что так быстро будет готова реклама. М–м, какой запах! – на секунду прячу лицо за журналом, втягивая запах типографской краски.

– У вас ваниль, у нас краска, – кивает гостья.

Открываю журнал. Волнуюсь под горячим взглядом Киры. Она тоже взволнована презентацией своей работы. Поправляет крупно завитые локоны, откидывая их за спину.

Знала бы Кира, что у нас с ее Глебом почти отношения, не улыбалась бы мне так мило. А может, догадывается, поэтому пытается подружиться, найти слабые места, чтобы при случае ударить больнее?

Глеб хотел со мной поговорить. Может быть, планировал как раз рассказать об этой женщине?

– Журнал был практически готов, когда мы вас снимали. Как раз держали козырное место для лучшего клиента.

– Вы мне льстите, Кира, – улыбаюсь женщине. Открытая она, дружелюбная. Хорошая. Это первое впечатление о ней было, как об акуле бизнеса.

Реклама Карамельки на развороте второй и третьей страниц. Статью я уже читала, когда утверждала текст, а фото не видела.

– А классно вы втроем смотритесь, да?

Мы смотримся как настоящая семья. Счастливая. Дружная. Красивая.

Дина рядом с Глебом не была бы такой же эффектной, как мы с Яной.

Алексей талантливый фотограф. Запечатлел момент, когда мы баловались сахарной пудрой, обсыпая ею друг друга. Каждую сладкую пылинку прекрасно видно в солнечном свете. И наши лица – сияющие весельем и… любовью.

Либо это великолепная игра актера…

На другой фотографии Глеб меня обнимает сзади, на третьей – Яна в своем фартуке и колпаке раскатывает на столе мастику.

Дина приносит нам кофе, вазочку со сладостями и испаряется.

– М-м, как вкусно! – Кира подносит чашку к губам. – Глеб красавчик, да?

Мне кажется, Кира меня проверяет – осторожность в голосе слышу или это я себя накручиваю, придумываю то, чего нет.

– Да. Фотографии потрясающие. Передайте Алексею, что я восхищена его работой.

– Обязательно передам. На самом деле Лешка считает, все зависит от людей, которых он снимает. Вот между вам появились искры, даже фотошопа не потребовалось.

Я вспыхиваю. О каких искрах Кира говорит, причем так беззаботно?

Листаю журнал дальше. Рекламные картинки пестрят перед глазами.

– Кира, вы давно знакомы с Глебом? – безразличным тоном спрашиваю, делаю вид, что увлеченно рассматриваю страницу с кухонной утварью.

– С Полежаевым? Да всю жизнь.

У меня такое же чувство – будто я Глеба знаю всю жизнь. Сердце в груди словно в тиски зажали.

– Правда? – губы еле шевелятся.

– Я его помню еще в драных на коленках штанах и с соплями по пояс, – усмехается Кира.

Поднимаю на нее глаза, не веря ушам своим.

– Они с моим младшим братом с детского сада не разлей вода. На соседних горшках сидели. Росли у меня под присмотром, можно сказать. Глебка у нас часто бывал. В школе за одной партой одиннадцать лет проучились, в один институт поступили, потом Глеб уехал в Германию учиться, работал там, приехал недавно, работать начали вместе.

– Ваш брат тоже в рекламе снимается?

В журнале мне попадались фото других мужчин, возможно, один из них Кирин брат?

– Мой брат? В рекламе? Боже упаси! Глеба–то кое–как один раз уговорила, и то он сто раз пожалел уже.

– Один раз?

– Ну, с вами второй, но там даже уговаривать не пришлось, он сразу согласился.

То есть, сейчас Глеб не на съемках. Это радует, но вопросов еще много. Мозг не успевает обрабатывать информацию.

– Я думала, у вас с Глебом отношения, – честно признаюсь Вертинской.

– Да ну что вы, Катя! Полежаев мне как брат. Поверьте, – Кира наклонилась и понизила голос, будто кто–то может нас подслушать, – я до сих пор помню, как я этим пацанам сопли вытирала и шнурки на ботинках завязывала. Они так и остались для меня малявками.

Мы обе захохотали – Кира от воспоминаний, я – представив сопливых пацанов и от облегчения. Как же хорошо, что я не попала в любовный треугольник. Прощайте угрызения совести.

В окно брызнули лучи солнца, прогнали серость кабинета. Мир заиграл новыми красками.

– А чем занимаются Глеб и ваш брат?

– Мебель делают на заказ.

– Мебель?

Образ Глеба в обнимку с какой–нибудь тощей моделью перед камерой фотоаппарата лопнул, как мыльный пузырь. Зато я поняла, какой парфюм у этого мужчины. Помимо туалетной воды неизменно присутствовал запах свежеспиленного дерева. И как я раньше не догадалась.

– Ага. Сегодня как раз на установке. Братец говорил, заказ сложный, клиент нервный, могут до ночи провозиться. Они на радиусной мебели специализируются, даже я не устояла, себе заказала. Прекрасная работа получилась, до сих пор налюбоваться не могу. Кстати, вот их реклама, в каждом номере. Пользуются братишки блатом.

А–бал–деть, как сказала бы Макарская, услышав то, что поведала мне Кира. Вертинскую хотелось расцеловать. Чудесная женщина! Просто замечательная!

Склонив голову, прячу счастливую улыбку, рассматривая рекламный блок с образцами шкафов и адресом. Сердце радостно трепыхается в груди, плакать хочется и смеяться одновременно.

– Ка–ать, – голос Киры приобрел заискивающие нотки. Пальчики потянулись к визитке на моем столе. – Я правильно понимаю, это тот самый Павел Градов, у которого ресторан "Орхидея"? Вы с ним знакомы?

– С Пашкой? Очень хорошо знакомы. Он мой бывший одноклассник.

– Оу! – в глазах напротив заблестел хищный огонек. – Катюша, не в службу, а в дружбу – познакомьте нас, а? Я все номера обзвонила, пороги оббила, хочу его сюда заполучить, – Кира кивнула на журнал, – а он шифруется, к менеджеру отправляет. А менеджер у него ни рыба, ни мясо, от рекламы отказывается. Мне бы только поговорить с самим Градовым…

– Я подумаю как вас познакомить. У нас скоро встреча одноклассников, Павел как раз всех собирает в "Орхидее". Кстати! – меня осеняет. – Можно предложить ему услуги профессионального фотографа.