Николас Спаркс - Крутой поворот
Майлз ничего не ответил.
Симс опять огляделся, желая убедиться, что здесь больше никого нет.
– Доказательств моим словам нет, но это чистая правда, и вам бы давно следовало ее услышать.
Он понизил голос, словно открывая тайну.
– Я знаю, кто сделал это той ночью. Знаю.
Многозначительный тон и абсолютно недвусмысленный намек заставили Майлза насторожиться.
– О чем ты?
Симс уже привычно вытер губы, понимая, что Майлз весь превратился в слух.
– Не могу сказать… пока вы меня не отпустите.
Майлз подошел к камере, чувствуя, что теряет равновесие, и в упор смотрел на Симса, пока тот не отступил.
– Что у тебя имеется?
– Сначала нужно договориться. Пообещайте, что вытащите меня отсюда. Скажете, что вчера у вас с собой не было алкометра, поэтому и не сможете доказать, что я был пьян.
– Я уже сказал: никаких сделок.
– Нет сделки, нет информации. Говорю же, мне нельзя в тюрьму.
Они стояли, глядя в глаза друг другу. И ни один не отводил взгляд.
– Вы ведь понимаете, о чем я, так? – прошептал наконец Симс. – Разве не хотите узнать, кто это сделал?
Сердце Майлза глухо заколотилось. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Голова пошла кругом.
– Я все скажу, если отпустите, – добавил Симс.
Майлз открыл рот и тут же закрыл. Воспоминания с ужасающей силой нахлынули на него. Девятым валом. Захлестнули с головой. Это казалось невероятным, бредовым… И все же…
«Что, если он действительно знает, кто убил Мисси?»
– Тебе придется дать показания, – выдавил он.
Симс протестующе поднял руки.
– Ни за какие коврижки. Я ничего не видел. Просто подслушал. А если они узнают, кто донес, я, считайте, покойник. Поэтому не могу свидетельствовать в суде. И не буду. Поклянусь, что ни слова вам не говорил. И вы не посмеете сказать, кто вам проговорился. Это между нами. И только.
– Но…
Симс пожал плечами и прищурился.
– Теперь вы не пошлете меня в тюрьму, верно? Хотите одного – знать, кто это сделал. И я могу открыть вам тайну. Порази меня Господь, если я лгу!
Майлз вцепился в прутья решетки так, что побелели костяшки пальцев.
– Говори! – завопил он.
– Вытащите меня отсюда, – заупрямился Симс, каким-то образом сохраняя спокойствие, несмотря на взрыв Майлза, – и я ничего не утаю.
Майлз очень долго молча смотрел на него.
– Я был в «Рибеле», – начал наконец Симс, после того как Майлз согласился на его требования. – Знаете это местечко, верно?
Не дождавшись ответа, он пригладил рукой жирные волосы.
– Это было года два назад или около того… не могу припомнить точно. Потому что уже успел принять, понимаете? Позади, в одной из кабинок, сидел Эрл Гетлин. Знаете такого?
Майлз кивнул. Еще один из длинного списка личностей, хорошо известных в полицейском департаменте. Высокий и тощий, с изрытым ветряной оспой лицом, руки покрыты татуировками: на одной сцена линчевания, на другой – череп с вонзенным в него кинжалом. Привлекался несколько раз: за избиение, грабеж со взломом, сбыт краденого. Подозрение в сбыте наркотиков. Полтора года назад пойман на краже машины и отбывает срок в государственной тюрьме «Хейли», откуда не выйдет еще четыре года.
– Он вроде как места себе не находил. Как будто ждал кого-то. Тогда я и увидел, как они входят. Тимсоны. Немного постояли в дверях, оглядываясь, пока не нашли его. Это не те люди, в компании которых я хотел бы оказаться, и поэтому постарался не привлекать к себе внимания. Не успел я оглянуться, как они уже оказались рядом с Эрлом. И заговорили. Тихо. Шепотом. Но со своего места я слышал каждое слово.
Майлз словно окаменел. В горле пересохло так, словно он провел много часов на жаре.
– Они угрожали Эрлу, но тот продолжал твердить, что у него пока ничего нет. И тут заговорил Отис: до сих пор он молчал, предоставляя выступать братьям. Сказал, что, если к выходным денег не будет, пусть ходит да оглядывается, потому что его еще никому не удалось поиметь.
Майлз насторожился. От лица отлила кровь.
– И добавил, что с Эрлом случится то же самое, что и с Мисси Райан. Только на этот раз они вернутся и размажут его колесами по асфальту.
Глава 18
Помню, как страшно закричал, еще не успев остановить машину. Помню, конечно, столкновение, легкую дрожь руля и тошнотворный глухой удар. Но лучше всего помню собственные вопли. Душераздирающие. Оглушительные. Отдающиеся эхом от наглухо закрытых окон.
Они не стихали, пока я не выключил зажигание и не смог наконец открыть дверь. И тогда крики превратились в паническую молитву.
– Нет, нет, нет… – твердил я, подбегая к капоту. Как уже говорилось, машина была старой модели и могла выдержать более сильный удар, чем нынешние авто. Но я не увидел тела. Меня охватило внезапное предчувствие, что я переехал женщину, что тело застряло под днищем машины, и перед глазами замелькали ужасные картины. Я почувствовал, как судорожно сокращаются мышцы живота.
Могу сказать вам, что я не тот человек, который легко теряет самообладание – люди часто удивляются моему самоконтролю, – но признаюсь, что в тот момент согнулся в три погибели. Меня едва не вырвало.
Немного успокоившись, я заставил себя заглянуть под машину. Но ничего не увидел.
Я обежал машину в поисках тела. И снова ничего не увидел.
У меня возникло странное чувство, что я, возможно, ошибся, что все это игра воображения.
Тогда я стал проверять обочины, сначала одну, потом другую, вопреки очевидности надеясь, что просто задел женщину и она, возможно, лишилась сознания от удара. За машиной ее тоже не было. И вдруг я понял, где она лежит.
В животе опять все перевернулось. Я подошел к капоту. Фары все еще были включены. Спотыкаясь, я сделал пару нерешительных шагов. И только тогда увидел ее в канаве, ярдах в двадцати от машины.
И стал мучиться вопросом, как лучше поступить: побежать ли в ближайший дом и вызвать «Скорую» или подойти к ней. Последнее казалось достаточно разумным решением. Я направился к ней. Но ноги отказывались идти, словно чем медленнее я буду двигаться, тем вернее все обойдется.
Я сразу заметил, что тело согнуто под неестественным углом. Левая нога лежала на правом бедре, потому что колено было жестоко вывернуто. Одна рука была придавлена телом, другая – вытянута над головой.
Женщина лежала на спине.
Глаза были открыты.
Помню, до меня не сразу дошло, что она мертва. Во всяком случае, в первую минуту. Но я тут же заметил, что у нее глаза будто затянуты пленкой. И выглядели ненастоящими, как у манекена в магазинной витрине. Но, видимо, именно их полная неподвижность подсказала правду. За все время, что я стоял над ней, она ни разу не моргнула.
