15 лет и 5 минут нового года (СИ) - Горышина Ольга

— Какая книжка? — не позволил исключить себя из диалога мой точно уж незваный гость.

Игорь того и добивался — переключить внимание ребенка на нечто фантастическое.

— Про стойкого оловянного солдатика. Ты забыл ее тут, а я нашёл и прочитал. Как раз не знал тогда, что подарить твоей тетушке на праздник.

— Когда нашли? — хлопал этот тринадцатилетний балбес глазищами.

Второй же оказался ещё большим балбесом. Раньше времени я восхитилась его деловой тактичностью.

— Давно!

Игорь, ну чего ты несёшь?!

— Ладно, хватит! — обрубила я опасный разговор. — Давай, Гошка, звони матери!

Он уже снял куртку, но продолжал держать в руках, а теперь судорожно начал натягивать обратно.

— Я к Тохе тогда пойду, — припугнул он меня братиком.

— Так, что тут происходит?

Игорь так и не отошёл от двери. Грета тоже оставалась при нем, и ее воротника было достаточно, чтобы не выпустить нарушителя моих границ за пределы квартиры.

— Он ушёл из дома… — начала я, но Игорь перебил:

— Но пришёл к тебе, и ты его выставляешь за дверь. Как знакомо!

Я стиснула зубы, но все же сумела выплюнуть:

— У него есть дом!

— У меня как бы тоже есть дом. Но не всегда наличие формального дома гарантирует желание в него возвращаться.

— Игорь, не время философствовать. У него мать нервничает!

— Позвонила? — Игорь повернулся к моему племяннику. — Ну, проверь телефон!

Гошка глядел исподлобья. Игорь не повторил просьбу, просто начал глядеть на него также. И в итоге Гошка полез в оттопыренный карман.

— Нет, — взглянул он в телефон.

— Значит, есть время решить, что ты ей скажешь. Маме. Что ты тетушке сказал, когда пришел?

Гошка перевёл на меня взгляд и ничего не ответил.

— Что он ушёл из дома. Потому что ему не дают спокойно играть в игрушки…

— Это ты ей так сказал?

Гошка отрицательно мотнул головой.

— Она это додумала? Ну, как всегда. Брат, мы в одной лодке, считая эту собаку.

Игорь наконец соизволил спустить Грету с поводка, и я схватила тряпку. Мне захотелось отхлестать Игоря по мордам! После того, конечно, как вытру этой тряпкой собаке лапы.

— Не хочешь домой? Сегодня? — продолжал Знаменев допрашивать Светкиного сына.

Гошка кивнул.

— Отлично. Сегодня и не надо. А про завтра спрошу уже завтра.

— Игорь, он не может здесь оставаться…

— Это ещё почему? Тесно?

Я сжимала в руке уже влажную тряпку. Допросишься у меня!

— Его мама дома ждёт. Нервничает! Места себе не находит.

— Но пока еще не позвонила, верно? Пропажа не обнаружена. Значит, пока он не пропажа, а просто к тетке заехал. Книжку забрать про тролля.

— Игорь!

— Малина, ну хватит! Он не хочет домой и точка! Есть в жизни моменты, когда домой не хочется. Вот совсем. И хорошо, когда есть место, где можно спокойно переждать этот опасный период.

— Игорь, ему тринадцать лет! — не стала я реагировать на явные намеки на наши с ним отношения.

— Вот именно. Не три года. Я справлюсь. Не хочешь давать ему приют на эту ночь, я заберу Гошку к себе. У меня не тесно. Поедешь со мной?

Гошка молчал. Хлопал глазами. Я прекрасно понимала его состояния. У меня оно было не лучше. Даже хуже. Пусть я и видела этого наглого дядьку не в первый раз. Я же знала подтекст Знаменевских слов: весь спектакль шит белыми нитками.

— Игорь, езжай домой. Мы сами разберёмся! Внутри семьи!

— Вызовешь родителей? — прорычал Игорь. — Нет, это не решение. Поехать ко мне вместе — вот это решение. Позвонить сестре и сказать, что ее сын берет тайм-аут — это то, что ты, как тетя, которой доверились в трудный момент, должна сделать. Верно, Гошка?

Гошка молчал. Я все ждала, чтобы он сказал, что поедет домой.

— Ему завтра в школу.

— Малина, это будет завтра. И даже если он прогуляет одну субботу, в чем проблема? Оценки можно исправить. Отношения — маловероятно. Я отвезу его с утра в школу. И тебя отвезу в парикмахерскую. Какая проблема?

— Грета.

— И с Гретой погуляю. Она прекрасно спит в багажнике. И уж положить подстилку у дивана точно не проблема. И даже покормить вас не проблема. Для этого общепит и существует. Это как два пальца… — нахал нагло улыбнулся. — Две палочки заказать. Суши? Или это вас не устраивает?

— Меня устраивает, — выдал Гошка хмуро, но при этом как-то очень довольно.

Мужики ж всегда довольны, когда бабам плохо! Ну вот сама же позвонила, сама тролля выпустила… Или наоборот в свою жизнь впустила! Знаменев поймал меня в западню, так ловко расставил сети, манипулируя чужим ребенком в собственных целях. Сейчас, если схватить Гошку за шиворот и запихнуть в такси, поставлю крест на отношениях с родной семьей, даже если Светка скажет по началу спасибо. Потом Гошка найдет, в каких грехах меня обвинить. Хватит того, что он знает фамилию Игоря. А ее в нашей семье знают все. Они бьют не по роже, а по паспорту…

— Ты взял одежду на завтра? — Гошка кивнул. — А учебники в школу? — Гошка мотнул головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Красава!

— Малина, собери себя и Грету. Особенно Грету, с тобой-то я разберусь. Дам мужской халат. Лекарства для нее не найду. Ну чего? Хоть у кого-то должно быть хорошее настроение на пороге зимы…

Он улыбнулся. Или усмехнулся. Я уже не знала, как охарактеризовать нынче его гримасы.

— У тебя, что ли?

— У того, кто сейчас смеётся над нашими планами. Знаешь, — Игорь отстукивал по косяку походный марш. — Ему там виднее, как нам лучше. Высоко сижу, далеко гляжу. Как-то так…

Как-то так… У нас всегда все получается как-то так…

Я сунула в пакет подгузники и лекарства. Гошка взял подстилку, и мужики ушли с собакой вниз. Да, Игорь сам взял еду и миски. Я же, кажется, осталась у разбитого корыта с нагревшимся в ладони телефоном. Наконец я выдохнула и набрала сестре.

— Свет, ты там в курсе уже, что твой Гошка у меня?

Она, конечно, обалдела. Впрочем, Игорь оказался прав — пропажа не обнаружена, нервы целы. У всех, кроме меня!

— Воспитывать будете потом, — остановила я поток возмущения. — Завтра после школы. А сегодня я с ним разберусь сама. Идёт?

Не идёт, а едет — на тарантасе по колдобинам. Я только сейчас заметила, насколько в нашем дворе разбита дорога.

— Малина, я стараюсь, чтобы Грете не было больно, — поджал губы водитель.

— Ей не больно, у неё глаз… Ну, не дёргается…

Дёргается только у меня, от нервов из-за тебя! Игорь, как ты это все умудрился подстроить. Какими такими молитвами? Почему там тебя слушают? И чем я заслужила вот это вот все? Ты, типа, выстрадал своё счастье, а я что? Настрадала?

32. "Раз, два, три, елочка гори!"

Гошка всю дорогу молчал. Собственно мне тоже не о чем было говорить со Знаменевым. И город, по которому мы проезжали, еще не был достаточно украшен к праздникам, чтобы подарить нам с Гошкой повод глядеть с открытым ртом в окно. Но я все равно на что-то там ему тыкала пальцем, чтобы создать видимость общения. Питер не столица, мы позже подтянемся. Впрочем, красные габаритные огни можно считать елочными, потому что слепили они жутко, или у меня непрошено наворачивались на глазах слезы. Ну вот как из всего этого теперь выпутаться…

С каждым новым намотанным на колесо километром ошейник все сильнее и сильнее давил на шею. Строгий, как и взгляд Игоря, который тот иногда на пару секунд отводил от дороги. Следит, чтобы я ничего не сказала. Лишнего? Да мне вообще нечего сказать!

Начнешь расспрашивать ребенка пусть даже о школе, Игорь вывернет все, как ему нужно. А что, у него-то детей нет — вот и взял игрушку на день поиграть! Взрослую, притихшую, прифигевшую даже больше меня…

Гошка дома и про дорогую машину расскажет, и про купленный по дороге ужин, и про хоромы Игоря. Про самого Игоря расскажет — само собой, с фамилией. После этого даже не знаю, кого буду отпаивать корвалолом: себя или маму. У нас с ней осталось всего полбутылки, а понять ситуёвину и с полбанки не получится — у мамы. Я и в дупель пьяная не пойму, как попалась в паучьи сети пятнадцать лет назад.