Райская лагуна - Кэролайн Пекхам

— Что? — выдохнул он, его глаза горели беспокойством, как будто ему действительно было не наплевать.

— Просто шучу, Джонни Джеймс. Ты всегда относишься ко всему так серьезно, — сказал я, но мой тон был мертвым и безжизненным. Я хотел разыграть все это так, будто мне на это наплевать, но Роуг по-настоящему вырвала мое черное, разложившееся сердце из груди. Может быть, она нанизала бы его на свое ожерелье рядом с моим ключом.

— Нам нужно составить план, — твердо сказал Джей-Джей, явно нуждаясь в приказах и своей Команде, чтобы справиться с этим стрессом, но теперь он был оторван от дел. Человек, брошенный на произвол судьбы. Совсем как я.

— Не нужно ничего планировать. Она ушла. Она поимела нас. Прими это. — Я протиснулся мимо него плечом, и Дворняга сердито тявкнул, как будто был на стороне Джей-Джея.

— Я не имею в виду Роуг, — сказал он тоном, полным боли, когда произнес ее имя. — Я имею в виду Чейза.

Услышав это имя, я застыл как вкопанный, а сердце неровно заколотится в груди. Да, конечно, я думал о нем раз или два с тех пор, как узнал, что Фокс снова изгнал его. Я решил, что он нашел свое место в жизни на скотоводческом ранчо, доит коров вручную и учится ездить верхом на лошади. Он научился бросать лассо и стал повсюду носить ковбойскую шляпу, низко наклоняя ее, чтобы скрыть под ней шрамы своего прошлого. Это казалось маловероятным, но помогало не думать о нем.

— А что насчет него? — Пробормотал я, наполовину повернув голову к Джей-Джею, и капли дождя скатились по моим щекам, как слезы, которые я никогда не пролью.

— Мы должны найти его. Мы должны восстановить то, что сломала Роуг.

— Не обманывай себя, думая, что это все дело рук Роуг, идиот, — прошипел я. — Мы были разрушены в первый раз, когда она ушла, и это будет последний раз, когда меня разрушает она или кто-то из вас, ублюдков.

— Прости, — прохрипел Джей-Джей. — Прости, что меня не было рядом с тобой в тюрьме, прости, что я не смог быть рядом. Прости, что сыграл свою роль в том, что мы оказались здесь. Но ты тоже должен признать то, что натворил. Это единственный способ все исправить, Маверик.

— Джей-Джей, — выдохнул я, качая головой. Бедный, чертовски глупый Джонни Джеймс. Он был так чертовски полон надежд, и в этом была его проблема. Всегда была. Всякий раз, когда на Сансет-Коув обрушивался шторм, он видел в нем возможность, говорил о высоких волнах, на которых мы будем кататься после шторма, и о том, как мы все сможем наблюдать за молниями с «Игровой Площадки Грешников», когда они появятся, или о том, какие сокровища могут прибиться к берегу, когда шторм утихнет. Так работал его разум. Он находил крупицы света, когда все остальные не видели ничего, кроме тьмы. Когда-то я любила его за это. Но в этот раз свет искать было негде, и ему пора было взглянуть правде в глаза.

— Тебе нужно забыть об этом. Дело сделано. Возвращайся на берег, найди то, ради чего стоит жить. Потому что здесь для тебя ничего нет.

Я продолжил идти, но Джей-Джей снова поймал меня, схватив за руку и развернув с удивительной силой. Я догадался, что все эти танцы превратили его в настоящего танцора фокстрота.

Я развернулся к нему, и рычание сорвалось с моих губ, но он не отступил, он просто уставился на меня сквозь пелену дождя с яростью в глазах, которая соперничала с окружающей нас бурей.

— Ты махнул рукой на все, на всех нас, и я устал от этого, Рик, — отрезал он. — Ты еще не понял? Мы нужны друг другу. Мы братья. Ты действительно счастлив оставить Чейза где-то одного, точно так же, как была брошена Роуг много лет назад? У него нет ничего и никого, он страдает от всего того, через что заставил его пройти гребаный Шон, и как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем он начнет напиваться, загоняя себя в раннюю могилу?

— Почему ты так уверен, что мне не похуй? — Холодно спросил я, и Джей-Джей придвинулся ближе, его рука скользнула к моему плечу, где он сильно сжал его. Я почувствовал это, и это было невозможно игнорировать: между нами зародилась старая связь, напоминающая о детстве, которое мы провели вместе, о бесконечных днях в обществе друг друга, о данных и выполненных обещаниях. О времени, когда мы были готовы на все ради друг друга. Лучшее, блядь, время. Время, которое требовало уважения и умоляло меня сделать это сейчас.

Я вздохнул, когда Дворняга снова зарычал на меня, его маленькие карие глаза умоляли меня прислушаться к ублюдку, который держал его на руках. Я не очень-то хотел получать жизненные наставления от крошечного пса, хотя, похоже, он разбирался в своем дерьме лучше, чем я.

— Мы больше не те дети, — процедил я сквозь зубы в последней попытке отговорить его от убеждения меня в этом.

— Ну, может быть, я хочу снова стать ими, потому что я устал быть мужчинами, которыми мы стали и я устал от того, что мир ненавидит нас, — сказал Джей-Джей, и его челюсть напряглась. — Или, может быть, я хочу стать теми мужчинами, которыми те дети всегда клялись быть. Но я не могу этого сделать без тебя, без Чейза… Фокса. Роуг больше нет. — Его голос дрогнул. — И если мы все развалимся, я никогда не прощу себя за то, что позволил ей войти в нашу жизнь, за то, что позволил ей сломать нас.

— Фокс вне игры, — прошипел я, цепляясь за единственную часть его слов, которую я мог использовать в свою пользу в этом аргументе, и мое сердце неровно забилось в груди из-за моего приемного брата, но я отказывался признавать это.

— Но не Чейз, — прорычал Джей-Джей. Не вопрос, факт, гребаное заявление. Потому что он мог видеть по моим глазам, что я был вынужден согласиться на это. Может быть, я был чертовым идиотом, раз поддавался искушению последних обрывков будущего, которое светилось в его взгляде, будущего, от которого я отказался много лет назад. Но Роуг уже доказала, что я дурак, так что, возможно, я позволю себе принять свою глупость в последней попытке вернуть себе что-то хорошее в