Райская лагуна - Кэролайн Пекхам

Паника охватила каждую частичку меня, когда я выехал из «Дома-Арлекинов» и проехал через ворота, где группа моих людей уставились на меня с беспокойством в глазах.

Я ехал так быстро, что мир казался размытым, а мой разум превратился в неистовую панику, которая была всего лишь мешаниной бессвязных мыслей.

Роуг стреляла в моего отца??

Она бы не стала. Как она могла?

К тому времени, как я добрался до больницы, тревога превратилась в живое существо у меня под ребрами, бьющееся, кричащее и царапающее мои внутренности. Я припарковался как попало на обочине перед зданием, распахнул дверь и вбежал внутрь. Я ненавидел своего отца, но, черт возьми, я также и любил его. И я не хотел, чтобы он умирал. Я не мог представить мир без Лютера Арлекина. Возможно, он и совершал ошибки, но он пытался работать над ними, в последнее время мы добились прогресса. Мы вместе смеялись, он работал, чтобы все исправить. Но я сказал ему, что у нас никогда ничего не наладится, я сказал ему, что ненавижу его.

Пожалуйста, пожалуйста, не дай ему умереть с мыслью, что я его ненавидел.

Медсестра направила меня наверх, и после того, как я десять раз нажал большим пальцем на кнопку вызова лифта, я отказался от него и поднялся по лестнице, двигаясь так быстро, что не мог отдышаться. Но мне было похуй. Я не хотел снова дышать, пока не увижу, что с ним все в порядке. Я должен был знать, что он не умер здесь один, в этом проклятом месте со слишком белыми стенами, окруженный незнакомцами.

Я добрался до операционной и попытался пройти прямо через двойные двери, которые вели в операционные.

— Сэр! — медсестра выскочила из-за своего стола и схватила меня за руку. — Вы не можете туда войти.

— Мой отец там, — рявкнул я, вырывая руку из ее хватки и отбрасывая ее в сторону.

— Сэр! — снова закричала она, когда я протиснулся в двери, снова переходя на бег, когда я бежал по коридору, заглядывая в окна в окружающих меня дверях.

— Папа! — Я позвал, зная, что он не сможет ответить, но я просто чертовски отчаянно хотел найти его.

— Сэр, вы должны вернуться в комнату ожидания! — крикнула медсестра из-за моей спины, а затем начала вызывать охрану.

Я добрался до палаты в конце коридора, и мое тело, казалось, застыло, когда я посмотрел в окно в двери и увидел моего отца, лежащего на столе с трубкой во рту, с ужасно бледным лицом и закрытыми глазами, пока несколько врачей оперировали его грудную клетку. Там были кровь, марля и хирурги в масках, но я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме его неподвижного лица.

— Нет, нет, нет, — прохрипел я, потянувшись к двери, но внезапно сильные руки схватили меня, дернув назад, и у меня не было сил даже попытаться отбиться от них.

— Не умирай, — умолял я своего отца. — Пожалуйста, не умирай, черт возьми.

Меня оттащили обратно в комнату ожидания, где я опустился в кресло, и кто-то вложил мне в руку стакан с водой.

Я просто сидел там, впадая в шок и погружаясь в то, что казалось альтернативной реальностью, где все мои кошмары становились явью одновременно. И худшей частью всего этого были пустые стулья вокруг меня. Ни Джей-Джея, ни Чейза, ни Маверика, ни Роуг. Я не мог вспомнить время, когда они не были рядом со мной. Они прикрывали мою спину в трудные времена, в таком дерьме, как это, когда я нуждался в них больше всего. И я знал с полной уверенностью, что я недостаточно силен, чтобы пережить потерю отца в одиночку.

— Тебе нужно встать, — голос Джей-Джея нашел меня в темноте, и его рука легла на мое плечо, немного прорезая приторный туман ярости и боли, сковавший мою грудь.

Я поднял голову, не чувствуя ни капли холода от дождя, который омывал нас, и увидел Джонни Джеймса, стоящего передо мной на коленях, с каплями, стекающими по его лицу, пока он пристально смотрел на меня. Его глаза были полны боли, и я был уверен, что мои собственные отражали тоже самое.

Я вскочил на ноги, и Джей-Джей тоже встал, притягиваясь ко мне, как магнит.

Дворняга уставился на нас обоих снизу вверх, из горла у него вырвался скулеж, мокрая шерсть прилипла к телу. Мне было жаль это существо за то, что его оставили здесь, на острове изгоев, ведь здесь для него не было никакой радости.

— Ну, было весело, пока это длилось, верно? — сухо сказал я, окончательно отрезав ту часть себя, которую это волновало. К черту ее. Она хотела, чтобы я сломался? Ну, она пришла на вечеринку слишком поздно, чтобы хоть что-то изменить. Она вцепилась в оболочку моего тела, пытаясь ухватиться за что-то, что еще жило, но я уже давно был опустошен, и во мне не осталось ничего, чему можно было бы навредить.

— Не делай этого, — прошипел Джей-Джей. Я пожал плечами, будто не понимал, о чем он говорит, и отвернулся, направляясь к отелю. Я в порядке. Совершенно, блядь, в порядке.

Каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Я чувствовал, как между мной и Роуг росло расстояние, и теперь оно стало гораздо больше, чем когда-либо прежде.

Я был лишь ее маленьким глупым инструментом во всем этом, ее марионеткой на ниточках. Тем, чем я так старался не стать под властью Лютера, и все же я позволил ей сделать это со мной, обманывая себя, что она действительно может полюбить меня — такого испорченного, сломленного человека. Ну и идиот же я.

Разве Лютер не пытался предупредить меня об этом? Разве он не говорил, что именно так женщины вроде нее поступают с такими мужчинами, как мы? Пережевывают нас, выплевывают и оставляют по ту сторону своего разрушения еще более поврежденными, чем мы были на момент их появления. У таких мужчин, как мы, не должно быть любви, подобной той, в которую я пытался поверить с ней. Мы были поврежденными, опасными животными, и ничего хорошего в этом мире нам не полагалось.

— Что мы будем делать? — Спросил Джей-Джей, поднимая Дворнягу и прижимая его к груди, пытаясь защитить от проливного дождя. Маленький пес задрожал в его руках, отклонившись в сторону, чтобы он мог не отрывать взгляда от бушующего океана, где исчезла девушка, по которой он тосковал.

— Не знаю, что ты собираешься делать, брат, но я думаю, что мог