Наши тонкие струны - Крис Таллик
– Автоавария, – говорит Маша. – Шесть лет назад.
– Теперь понятно, почему у тебя такой… необычный тембр. Позволь, я угадаю: перелом позвонков, разрыв трахеи? Связки срослись неправильно? Странно, что ты вообще можешь управлять голосом.
Крис не может сдержаться и всхлипывает. Бледные машкины губы кривятся, как от боли.
– Вы же сказали, что я не умею петь, – говорит она.
– Не умеешь. И не научишься. Если не будешь учиться.
Маша смотрит на него и не понимает. Крис решает вмешаться.
– Возьмите ее на эстрадный вокал, – говорит Крис. – Если вы ее не возьмете, я…
– Разобьешь гитару о мою голову? – подсказывает Филипп Филиппыч. – Не жалко?
– Гитару или вас?
– Еще слово – прямо сейчас выгоню обеих, – обещает Фил.
– Мы молчим, – нагло врет Крис.
– Тогда я скажу. Смотрите: на факультете эстрады, куда вас так тянет, мест нет. К тому же все, что я услышал от вас сегодня, это не эстрада. Это детская клубная самодеятельность. Вам, Кристина Кляйн, к вашим замечательным пальцам надо приставить совсем другую голову, не такую раздолбайскую. А болтливый язык вообще оторвать, – тут он смотрит на нее очень строго. – Гитаристу язык не нужен, если он не Джин Симмонс… Теперь вы, Маша Талашева. Я могу закрыть глаза на вашу маску и на все остальные ваши капризы. Но если вы будете и дальше пытаться петь вот так, на шару… как бог на душу положит… то ничего толкового из вас не выйдет. Теперь смотрите: имеет ли мне смысл тратить на вас время? Или лучше вовремя остановиться, как поется в вашей идиотской песне?
– Возьмите ее, – вдруг говорит Крис. – Я… ни у кого… не слышала такого голоса.
– Черт тебя побери, ты замолкнешь или нет? – Фил в сердцах хлопает руками по коленкам. – Да! Я тоже никогда не слышал такого голоса! За всю карьеру преподавателя! Погодите. Я что, сказал это вслух? Уж простите, вырвалось, – он переводит острый взгляд на Крис. – Только скажи-ка мне, благородная ты наша: что, если мы сегодня возьмем на бюджет твою подругу, а не тебя?
Крис прикусывает губу.
– Куда-нибудь поступлю, – говорит она.
– В цирковое? Весь вечер на арене – пара рыжих, Кляйн и «Гибсон»?
– Не надо так мерзко шутить, – шепчет Маша. – Вы же не такой.
Фил смотрит на нее круглыми глазами. Он чем-то похож на царя Петра I. Только тот седину не закрашивал.
– Хорошо, – говорит он. – Шутить я не буду. Я скажу вам то, что не сказал бы никому. Вы обе – очень одаренные девчонки. Таких кадров я не видел давно. Но в наше время это еще ничего не гарантирует. Премии за вас мне никто не заплатит. Мне проще оставить все как есть и набрать полный курс бездарей на коммерческой основе.
Он делает паузу. Наслаждается впечатлением.
– К счастью, во всей этой истории у меня есть свой шкурный интерес. Поясню. Я собираю фольклорный коллектив, а под него хочу взять хороший грант от Комитета по культуре. Я уже присмотрел на старших курсах пару-тройку мальчишек с наименее гнусавыми голосами – и столько же девчонок… с обтекаемыми формами… а также одного совсем юного аккордеониста из Купчинской музыкалки. Они будут играть все, что попросят. «Валенки», мать их! «Вдоль по Питерской»! Песни советских композиторов! Так вот: я бы взял еще двоих. Без них хор не складывается, и хоровод тоже, хе-хе. Мне нужны яркие фигуры. А главное – гибкие. Послушные. Без закидонов. Понимаете, о чем я?
– И как же называется ваш ансамбль? – вежливо спрашивает Маша.
– Вокально-инструментальный ансамбль «Молодость». Я считаю, беспроигрышный вариант.
– Почему?
– Эх, дети, дети. Вы даже Чижа не слышали! Ну да ладно, идем дальше. Как я уже намекал, на факультете эстрады вам ничего не светит, но я готов найти для вас два бюджетных места на факультете искусств. Специализация – щипковые инструменты и народный вокал. Все как вы любите.
– Я должна играть на балалайке? – переспрашивает Крис.
– А ты попробуй, сыграй. Да чтобы с тремоло, как положено. Руки отвалятся!
(«Гибсон» недовольно гудит, но Крис прикрывает струны ладошкой).
– Э-э… с моей фамилией?
Фил моргает пару раз.
– Без проблем, – говорит он потом. – Псевдоним тебе придумаем. Кристина Клинских! Замечательно звучит. Будут думать, что ты внучка Юры… э-э… впрочем, неважно.
– А мы пели народные песни в музыкалке, – признается Маша. – В Архангельске. Было весело. Правда, потом меня исключили… Сказали, не вписываюсь в коллектив.
– Повторюсь, я не удивлен. Там у вас работают унылые ретрограды. Но я-то не такой. Как вы думаете, для чего я устроил прослушивание? Посмотрев ваши видео, я заинтересовался. Посмотрев на вас сейчас, я вдохновился. Мне даже захотелось бросить к чертям собачьим все эти «Валенки», но я вовремя опомнился. Грант – это миллион с лишним. Не считая других плюшек, вроде гастрольного тура по провинции, с приятным райдером и процентом от кассы. Поэтому давайте договоримся: вы участвуете в моем проекте. Будете там приглашенными солистками. Днем на точке репетируете мои «Валенки», по вечерам – что хотите. Я делаю вид, что ничего не замечаю. Вы используете свой шанс. Ну а если не используете, в любом случае диплом вуза при вас останется.
– Это вы тоже всем говорите? – Крис нехорошо щурится.
– Тьфу на вас. За кого вы меня принимаете? Видели, перед вами тут был один юноша? Играет, поет. Танцует лезгинку. Папа оплачивает обучение. Я его послал на… библиотечный факультет. Боюсь, это прозвучало несколько нетолерантно, как и то, что я сейчас вам скажу.
Маша и Крис недоуменно смотрят на него.
– Вы – прекрасная пара. В музыкальном плане. Даже если вы знакомы первый день… Кстати, я угадал?
Маша и Крис смущенно кивают.
– Увы, это не навсегда, – говорит Фил. – Как и все музыкальные истории. Вы расстанетесь и вдобавок разругаетесь до смерти. Готовы к этому?
Маша и Крис смотрят друг на друга. Потом на Филиппа Филипповича. То, что они говорят потом, звучало бы фальшиво и пафосно, если услышать это в каком-нибудь фильме. Или прочитать в книге. Или попробовать произнести самим. Но они говорят негромко, серьезно и почему-то синхронно:
– Мы не расстанемся.
006. Тяжелый кейс
Автобус спускается с Троицкого моста. Крис сидит у окна с гитарой. Но теперь рядом с ней – Маша в своей черной маске.
Это не навсегда. Кристине скоро выходить, а Маша поедет дальше. Ей надо возвращаться в общагу. В студгородке целый этаж
