Наши тонкие струны - Крис Таллик
Маша оглядывается: поблизости никого. Она берется двумя пальцами за краешек маски. Видит… то, что видит. Пытается улыбнуться в камеру. Бледные губы не слушаются.
Чудес не бывает.
– Д-держись, – говорит Маша неизвестно кому.
004. Freak out
Ее шаги далеко разносятся по коридору.
Парни у дверей кабинета о чем-то переговариваются. При виде Маши они умолкают.
Крис сползает с подоконника. Неуверенно улыбается.
– Ты тоже на прослушивание? – спрашивает она.
Маша кивает.
– На фоно? Или к народникам?
– Мне все равно куда, – говорит Маша. – Но вообще хотелось бы на эстрадный вокал.
Здесь Крис не выдерживает:
– Самое то. Классный look. И чего, вот прямо так сквозь тряпку и будешь петь?
Маша не отвечает на такую наглость. Холодно смотрит на нее темными глазами. Парни в стороне переглядываются.
– Я всегда в маске, – говорит Маша. – Можешь хоть как это называть. Мне все равно.
Крис начинает краснеть (рыжие легко краснеют).
– Сорри, если обидела, – говорит она негромко. – Меня зовут Крис. Это для своих. Для чужих – Кристина.
– Я – Маша. Примерно для всех.
Они продолжают пристально смотреть друг на друга. Крис ловит себя на мысли, что ей хочется… да, ей хочется сорвать с этой Маши-Уэнздей ее странную маску. И понять наконец, кто она на самом деле. Смеется она над ними над всеми или нет? Издевается?
– У тебя же были косички, – вдруг говорит Крис. – Ну… я сверху видела.
– Я знаю, что ты видела. Я тоже видела. Твое лицо в окне.
– Поэтому и расплела?
– Нет. Просто надоели.
– Так-то тебе лучше без них. И без маски, наверно, тоже. Я это имела в виду.
– Товар лицом? – усмехается Маша.
– Тебе Бессонов тоже эту хрень прислал? – Крис улыбается, хотя и немного нервно. – Это у него такой нетривиальный способ подката. Все говорят.
– Не люблю такие подкаты.
– А какие любишь?
– Никакие не люблю.
Крис хочет что-то сказать, но тут дверь аудитории распахивается, будто ее пнули изнутри. Оттуда вылетает парень-вокалист. От злости красный, как рак.
– Имел я вашу культуру, – бормочет он, ни на кого не глядя. И спешит прочь по коридору, все ускоряясь.
Взамен в дверях возникает Филипп Филиппович Бессонов, высокий, вальяжный, в тонких очках и с длинной художественной шевелюрой, зачесанной назад. Как говорят злые языки: молодящийся фрик.
Он доволен собой. Он оглядывает собравшихся. Его взгляд рассеянно скользит по мальчишкам и спотыкается на Маше с ее черной масочкой. Что-то новое загорается в его глазах: любопытство? Тревога?
– Та-ак, Мария Талашева здесь, – говорит он (а Крис узнает машину фамилию). – Пре-вос-ход-но. А это у нас кто? Кристина Кляйн? – (Вот так и Маша узнает фамилию Крис). – Давайте-ка, девушки, заходите ко мне сразу вдвоем. То есть, втроем. Вместе с другом-«Гибсоном»… если это он у вас тут, в пластиковом гробике…
«Запомнил, запомнил», – думает Крис. Только не знает, радоваться ей или тревожиться.
005. Маска, удиви меня
В кабинете стоит рояль «Бехштейн». Перед ним – круглая табуретка.
– Концертмейстер у нас в отпуске, – поясняет Филипп Филиппыч. – Я, конечно, могу и сам аккомпанировать. В любом жанре, на минуточку. Хоть ар-эн-би, хоть клезмер. Но кто тогда вас оценивать будет? Галочки в ведомость ставить? Так что давайте сделаем так: вы будете подыгрывать друг другу. Так, в общих чертах, basically, без контрапунктов. Подыгрыш на основную оценку не повлияет. Справитесь, девчонки?
Девчонки неуверенно кивают.
– Тогда приступим, – Филипп Филиппыч все так же вальяжно садится к столу и берет в руки дорогой планшет. – Для начала слушаем произвольную программу. Какие будут жанровые предпочтения? Предупреждаю: каверы Билли Айлиш даже слушать не стану. У меня таких юных дарований половина курса. Итак?
Маша и Крис пожимают плечами. Забавно: Фил как будто готов к этому. Кажется, у него есть свои идеи.
– Классику не трогаем, – говорит он безапелляционно. – Слышал я вашего Синатру. Фальшивит, картавит… Мне Рабинович напел… Это сейчас была старая шутка. Если серьезно, я помню ваши видосы, с классикой там все более-менее норм. Поэтому сегодня играем блюз.
– То есть импровизируем? – уточняет Крис.
– То есть свингуем. В хорошем смысле.
Крис только сейчас замечает: под роялем стоит компактный комбо-усилитель, похожий на чемодан со встроенным динамиком. Не самый дорогой, но все же реальный ламповый «Фендер».
– Провод есть воткнуться?
Крис охотно кивает. Нет, она не сильно любит блюзовые гармонии, но «Гибсон» только их и любит. Получив рыжего монстра на день рождения, она поневоле разучила с десяток сложных этюдов из учебника Бриля. Надо же угодить олдфагам?
Она достает гитару. Подключается к комбику. Пробует звук, остается довольна. Подумав, садится на черный бархатный пуфик. Не играть же стоя. Она еще не на сцене.
Маша все еще немного удивляется. Но тоже послушно занимает место у рояля, на старомодном вертящемся стуле. Фил Филыч задумчиво глядит на лепной потолок: наверно, получает задания свыше.
– Блюзовый стандарт на двенадцать тактов, тональность соль, средний темп, – предлагает он. – Фоно играет квадраты, гитара солирует. Потом меняемся. Метроном включить?
Девочки дружно мотают головами – не надо. И джем начинается.
Маша слабо знает джазовые аккорды, кое-как выезжает на трезвучиях и простеньких септах. В левой руке – унылая басовая линия. Хорошо еще, что Фил на нее особо и не смотрит. Он впился глазами в кристинкины длинные пальцы. Здесь есть на что посмотреть! У Крис – безупречная аппликатура и современное звукоизвлечение, какому не учат в наших музыкалках. Ну а что будешь делать, когда у тебя дома целая коллекция концертных DVD: рок-н-ролл, джаз, блюз и даже какой-то невообразимый кантри с фестивалей в Нэшвилле? Ее отчим был моряком. И вообще много кем был. Пока не стал порядочной сволочью, хотя к делу это и не относится.
– Окей, переобуваемся на ходу, – командует Фил. – Теперь гитара держит ритм. Ф-но импровизирует. В стиле… ну, скажем, Джерри Ли Льюиса?
Маша опускает голову. Автоматически продолжает играть квадрат. Кажется, она не знает, что делать дальше со своей правой рукой.
Фил не унимается:
– Давай, маска! Удиви меня. Вмажем рок-н-ролл в этой провинции!
Маша несмело играет мажорные арпеджио. Крис подхватывает, пытаясь подстроиться под гармонии. Наверно, так Дэвид Гилмор работал с безумным Сидом Барреттом. Что-то может вырасти из этого, да только никак не вырастает.
Фил разочарован:
– Ну, это… стоп. Бардак! Так дело не пойдет…
Тут-то Крис и озаряет:
– You’d better stop! Before! You tear me all apart[1]! Машка, ты знаешь старую песенку Сэм Браун? Посмотри текст в телефоне!
Руки Маши зависают над клавишами. Она бросает играть и ждет,
