По ту сторону от тебя (СИ) - Алиса Евстигнеева
— Дай бог, — осторожно отозвался шеф, с осторожностью восприняв мои новости. Я, если честно, и сам не понимал, как относиться к происходящему. Я предпочитал думать о том, что Кира сможет спасти маму, слепо веря в то, что всё просто обязано быть хорошо, и даже не допускал возможности, что что-то может пойти не так.
— Знаешь, я тоже не раз в этой жизни рисковал всем, — заметил Александр Дмитриевич, дав нашему разговору совершенно непонятный для меня оборот. Собственно я даже так и сказал:
— Не понял.
Впервые за всё время нашего знакомства шеф глянул на меня как на дебила.
— Меньше всего на свете мне хочется тебя воспитывать. Мне, слава богу, хватает тех, о ком переживать.
«Ну так не воспитывайте», — едва не вырвалось у меня. Дурацкая привычка противостоять всем и всему. Когда-то она помогала мне выживать в условиях детского дома, теперь же то и дело ставила меня в глупое положение. На этот раз мне хватило сдержанности и мозгов промолчать.
— Александр Дмитриевич… я правда не понимаю, — от смущения, пришедшего на смену раздражению, почувствовал себя вновь мальчишкой, напуганным и растерянным. Впрочему, судя по всему, не так уж и далеко удалось мне уйти от той версии себя.
Чернов сделал глубокий вдох и продолжил предельно спокойно, отчего сразу стало ясно, что у человека семь детей и видал он вещи и похлеще моего фингала под глазом.
— Риск, конечно, дело благородное, но при условии, что ты честно осознаешь, что и почему делаешь. Если же ты делаешь что-то лишь потому, что тебя так прижало, то это не риск, это банальное распиз… раздолбайство. Совершать идиотские поступки только потому, что тебе так захотелось, или потому, что у тебя гормон взыграл… ну так себе затея.
— Личный опыт? — фыркнул я, таки не удержавшись от колкости.
— Личный, — ничуть не обиделось моё начальство. — И поверь мне, когда ты окажешься на грани потери самого главного для себя, ты поймёшь, о чём я тебе толкую.
— Я и так на грани! — скрипнул зубами. — Надеюсь, не стоит напоминать вам про мою маму…
— Значит, недостаточно на грани! — оборвал он меня резко, неожиданно рыкнув, и с отвращением глянул на мой фингал. — Если позволяешь себе такое. Ты как с таким боевым раскрасом собрался матери на глаза показываться? Или будешь пару недель отсиживаться в стороне…
Пары недель у нас не было.
— Я… я не подумал.
— И почему я не удивлён?! — спросил Александр Дмитриевич у воздуха, после чего печально покачал головой. — Глеб, если бы не были с тобой знакомы столько лет лично, я бы подумал, что чуйка меня подвела и я зря взял тебя к себе в фирму. Но я видел тебя в деле и знаю, на что ты способен. Так как какого хрена тебя повело именно сейчас? Когда трезвое мышление тебе необходимо как никогда.
Последние слова всё-таки попали прямо в цель.
Я словно посмотрел на себя со стороны. Вот мне двенадцать и я сижу в кабинете директора детдома, тощей как палка Надежды Сергеевны, и выслушиваю её длительные увещевания, мечтая лишь об одном — поскорее свалить бы отсюда, дабы не слушать весь этот бред. Хотя бреда там, по сути, было ноль. Просто во мне тогда было столько злости на этот мир, что казалось, и он, этот самый чёртов мир, ненавидел меня от и до.
— Я девушку встретил, — признался, сам того не ожидая.
— Поздравляю, — ободряюще улыбнулся шеф, должно быть ожидая чего-то подобного. — Давно пора.
Его оптимизма я не разделял.
— И рано или поздно мне придётся выбирать. Она или… родители.
Чернов задумался, даже глянул с интересом. Я видел, как в его голове пронёсся целый состав вопросов. Профессиональное любопытство — оно такое. Мы все любили людские истории, ведь из них так или иначе состояла наша работа.
— Хреново, — в конце концов заключил мой собеседник. — Но с другой стороны, наша жизнь — это всегда выбор. И хочешь ты того или нет, нам всегда приходится выбирать. Вся разница в том, берём ли мы на себя ответственность за собственные поступки или скидываем её на других.
***
Из кабинета шефа я вышел загруженным. Мыслей было много, вот только систематизировать их во что-то удобоваримое у меня никак не выходило.
— Ладно, — выдохнул сам себе под нос. — Будем двигаться малыми шагами, а там посмотрим.
Включить телефон удалось только после обеда. Как назло, зарядка осталась в машине, а работа требовала моего срочно присутствия, поэтому оказаться вновь на связи я сумел не скоро.
Пока смартфон прогружал систему, на дисплее высветилась пара уведомлений — абонент Кира пытался дозвониться до меня.
Сердце чуть ускорило свой ход. Сегодня «день икс», должны были прийти результаты анализов. Я не то чтобы забыл об этом, но всё утро старательно задвигал думы о генах и иже с ними куда-то на задворки своего сознания.
А теперь… теперь мне в очередной раз казалось, что я упустил что-то важное. Нужно было прилипнуть к Кире этим утром и не отпускать её до последнего.
Но попытки дозвониться до объекта моего обожания так и закончились ничем. Каждый раз, слыша в динамике монотонные гудки, я начинал заводиться всё больше и больше, понемногу выпуская на волю всех моих демонов.
Лишь через час, после десятой попытки, я услышал заветное «Да».
— Почему не отвечаешь? — вопреки желанию, спросил я грубовато.
Кира издала непонятный звук, после чего медленно, словно через силу произнесла:
— Я не буду донором.
Мир резко загудел и затрещал, словно разваливаясь на части. Но прежде чем я успел задать волнующий меня вопрос, в трубке послышались гудки.
Глава 19. Исповедь
— Ты взрослая, — наставляла я сама себя, — ты сильная. И ты ни в чём не виновата.
Последнее утверждение, конечно, звучало сомнительно, но я всё равно твердила его себе под нос, как мантру.
Дорога до клиники заняла больше часа. Собрав все обеденные пробки, я едва не сдалась. Уж больно велик был соблазн развернуть автомобиль на сто восемьдесят градусов и рвануть домой, к папе под крылышко.
Наверное, я всё же была слегка не в себе: шок от полученных новостей то и дело накатывал волнами,
