Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера
А следовательно…
Нарисованный на бедре пистолет произвел выстрел точно в цель. Илья не помнил, как он это сделал и чем – чуткими пальцами пианиста или жадными влюбленными губами. Он знал одно: когда он взял ее – Таня еще дрожала от наслаждения.
А ему бы… ох, хотя бы десять. Нет, двадцать. Или, может быть… Он улетел в нирвану на сороковом.
Потом они лежали и молчали. И дышали – шумно, но уже успокаиваясь. Чуть позже, когда дыхание совсем вернулось в норму, Илья протянул руку и открыл прикроватную тумбочку. Таня покосилась на его действия с явным любопытством.
А он достал из тумбочки ленту – синюю в белый горошек. И очень ловко – пальцы-то тренированы, но зубами пришлось помогать – завязал вполне пристойный бант, соединивший два запястья – его и ее. Посмотрел в глаза.
– Я тебя люблю. Выходи за меня замуж.
В первые секунды ему показалось, что Таня сейчас… потеряет сознание. С криком подскочит. Или сделает что-то еще. Столько изумления в глазах просто так никуда не денутся.
Да, наверняка так люди себя после секса не ведут. А он – гений, если верить газетам, ему позволительно. Он просто иначе не может.
Сейчас был не просто секс. Ладно, скажем откровенно, для Ильи только что открылся какой-то новый мир. Но там, в нем, возможно быть только с ней. С Таней. И сказанное им – просто констатация данного факта.
Бант наконец-то завязан.
А Таня все смотрела и смотрела. В обморок не падала, с кровати не подскакивала. Смотрела. То на бант, то на него.
– Так сразу? – спросила тихо. Кажется, не вполне осознавая, что говорит.
Илья наклонился и подергал зубами бант. Завязан крепко.
– Замуж можно не сразу. Я могу подождать.
И правда, куда им теперь торопиться – когда они нашли друг друга.
– А вдруг я не та, которую ты себе придумал? – Таня решила сесть. Садиться, когда ты одной рукой привязан к другому человеку, не очень удобно. Илье тоже пришлось садиться, а Тане – ловить одеяло. В девушке проснулась стыдливость, и она натянула одеяло почти до подбородка. Илья ее примеру следовать не стал. – Замуж, это же на всю жизнь, понимаешь? У меня такая семья, мама с папой до сих пор очень любят друг друга. Многие говорят, что любви нет, что есть только влюбленность или физиология. Послушаешь, покиваешь, а потом приходишь домой – там папа и мама. Он ведь до сих пор любит ее фотографировать. У нас дома столько маминых портретов хранится. И когда они женились, то точно знали, что половинки друг друга.
Таня все разглядывала завязанный бант. Красиво получилось, да. Но Илья предпочел разглядывать ее. Он сказал все, что считал важным. И теперь слушал. Тане сейчас нужно проговорить все свои сомнения. А у него их нет.
– Иногда мне кажется, я тебя знаю, – негромко продолжала между тем Таня. – Через твой редкий инстаграм, через музыку, которую слушала, даже через то дурацкое интервью на радио. Но знаешь ли меня ты? – она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Я ведь давно не та маленькая девочка с синим в белый горох бантом. И, может быть, ты меня просто выдумал.
Нет, ты все же маленькая девочка, Таня. Илья вдруг остро почувствовал, что паспорт врет, и он – старше. Потому что уже сейчас знает и понимает то, что ей только предстоит понять.
Они смотрели друг другу в глаза.
– Я тебя не выдумал. Я тебя нашел. – Его палец погладил девичье запястье под бантом. – Но нам и правда предстоит еще многое узнать друг о друге. Приглашаю тебя в пятницу в Большой.
Глава 8
Татьяна – прекрасное имя. Пушкинское.
Май
До пятницы дни проходили как во сне. Таня ездила на работу, вела эфиры, болтала с Жекой за чашкой кофе в буфете, о чем-то спорила с братом, целовала в щеку маму, комментировала новые папины фотографии, но все это было словно не с ней. Как будто в определенный момент стало две Тани. Одна отвечала за внешнее общение с миром, и кажется, это получалось у нее неплохо. Только мама все чаще задерживала на дочери свой внимательный взгляд.
А другая Таня, невидимая, жила настоящей, скрытой от всех внутренней жизнью. И жизнь эта была намного важнее и интереснее внешней.
За чуть было не погубленный эфир Таня обошлась очередным последним китайским предупреждением. На следующий день пришлось прыгнуть выше головы и доказать, что лучший диджей радиостанции – ТТ. А лучшая команда – ТТ и Жека Сургучев. Но как только по окончании рабочего дня сняла наушники, сразу вспомнила услышанные накануне слова:
– Выходи за меня замуж.
Таня вспоминала о них в самых разных местах, в самые неподходящие моменты. Она вообще о них не забывала.
Выходи за меня замуж, выходи за меня замуж, выходизаменязамуж…
В тот день они так и не попили чаю, ни черного, ни зеленого, потому что занимались любовью. С привязанными руками. С ума сойти. Но остановиться было невозможно. И не хотелось.
Этот бант Илья повязал ей на запястье во второй раз позже, когда отвез домой и они целовались в машине. Повязал и сказал на ухо:
– Я люблю тебя. Помни.
А у нее мурашки. Так она с бантом домой и пришла. Все уже спали, кроме мамы. Таня быстро завела руку за спину, чмокнула маму в щеку и почти бегом бросилась в свою комнату, снова почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, прибежавшей со свидания.
Впрочем, именно со свидания она и прибежала.
Дни до пятницы тянулись медленно, наверное, потому, что больше встретиться не получилось. Зато были сообщения, телефонные разговоры и музыка.
Таня слушала его утром, днем, вечером… ей казалось даже, что слышит голос. Она вспоминала рояль и как хотела тогда попросить сыграть, но не попросила, потому что показалось неуместным.
Таня знала, что никогда ни одна, даже самая лучшая и качественная запись не сравнится с живым исполнением и, может быть, однажды Илья сам сыграет для нее. Она подождет.
Выходи за меня замуж…
Ошеломляющие слова. Сумасшедшие. Таня никогда не думала о замужестве. В том плане, чтобы сейчас. Нет, когда-нибудь конечно… когда будет постарше, когда найдется человек…
А если он уже нашелся?
В четверг после эфира Таня поехала по магазинам, она искала платье. Накануне,
