Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера
Ей хотелось его восхитить. Некстати всплыло воспоминание о балерине, фото Ильи с которой облетели весь мир. И снова где-то внутри шевельнулась ревность. Изящная полупрозрачная нимфа. Таня никогда такой не была и не будет, зато…
Выходи за меня замуж!
Платье она купила нежно-персикового цвета, приталенное, с прямой юбкой, к нему – серые лодочки и серебристо-серую сумку.
– Очень элегантно, – прокомментировала мама.
И Таня слегка покраснела. Пришлось признаться, что ее пригласили в Большой театр, и попросить помочь красиво уложить волосы.
* * *
– Я не смогу сегодня приехать.
– Что значит – не смогу? А мама? Ты о ней подумал? Четыре дня назад не получилось – была вечерняя репетиция.
Илья очень хотел виновато вздохнуть. Но не стал.
– Была. И закончилась в десять вечера. Ты же знаешь, мы готовились к записи альбома.
– Знаю. Что на этот раз?
А в этот раз, папа, то, что я еще неделю назад не мог предположить в самых смелых фантазиях. Но как это объяснить…
– Пап, я правда не могу.
– Это так важно?
Это важнее всего. Даже важнее ужина у мамы.
– Очень. У меня свидание. С девушкой.
Отец помолчал. Илья знал – он сейчас думает, привычным жестом трет переносицу, наверное. Думай, папа, думай.
– Ясно. Выкручиваться мне?
– Пап…
– Я все понял. Позвони маме завтра утром. Ты же знаешь, как она…
– Знаю. И… спасибо, пап.
* * *
Майя вошла в кабинет, когда Илья Юльевич задумчиво разглядывал телефон, переваривая услышанное. Вот так дела…
– Ужин готов, домработницу я отпустила, в случае если Юня задержится – подогреем, – бодро возвестила она.
– Май…
– И ты знаешь, я нашла такое интересное забытое произведение Брамса, хочу показать его нашему пианисту, я уверена…
– Май, – Илья поднялся из-за стола и подошел к жене.
– …это абсолютно его по темпераменту.
– Он не придет.
– Что? – по глазам Майи было видно, что она отказывается понимать услышанные слова.
– Наш сын сегодня не придет, – сказал как можно мягче.
– Почему? Снова вечерняя репетиция?
Вопрос был задан спокойным тоном, но разочарование в голосе скрыть не удалось. Она ведь ждала. Илья знал, как ждала…
– Нет, – он обнял жену за плечи и наклонился к самому ее уху, чтобы тихо сказать: – Не поверишь. У него свидание.
– У Юни? – ее голос дрогнул, и Май неосознанно взялась за пуговицу на рубашке мужа.
– Да, – он улыбнулся.
– О боже… Илья…
А он продолжал стоять, смотреть на жену и ждать, пока она до конца осознает услышанную новость. Их сын, их рано повзрослевший ребенок, непростой, необычный, живущий своими категориями и мыслями, наконец-то… Они никогда не высказывали это вслух, но оба боялись, что не сложится, не случится, одаренный в одном, он будет обездолен в другом.
Илья дождался. Глаза Майи заблестели. Его жена, которая ненавидела плакать и предпочитала слезам высоко поднятую голову, не сдержалась. И он прижал ее к себе и обнял крепко-крепко.
– Как ты думаешь, у него все получится? – прошептала Май, шмыгая носом.
– Даже не сомневайся, – уверил ее Илья. – Это ведь твой сын.
И Майя засмеялась.
* * *
Всю пятницу Таня была сама не своя, она жила ожиданием встречи. Как провела эфир – не помнила, два раза перепутала треки. Хорошо, что Женечка подстраховывал. У него был день без заиканий, поэтому и диалог со слушателями он тоже вел активно, а потом поинтересовался:
– Ты влюбилась, что ли?
– Меня замуж зовут.
Он долго молчал, а потом задал вопрос. Видимо, новость для Женечки оказалась сюрпризом и легким стрессом, потому что вопрос он выговаривал старательно. Хорошо, что эфир остался позади.
– В-в-в п-п-первый р-р-раз, что ли?
– Вот так – в первый.
Жека вдруг улыбнулся и сказал:
– Д-д-давно пора.
– Что пора? – не поняла Таня.
– Приструнить тебя.
– Ах ты!
И оба засмеялись.
Выходизаменязамужвыходизаменязамужвыходизаменязамуж…
А дома был Иня. Он вошел в гостиную, когда Таня была уже одета и мама колдовала над прической.
– ТТ, ты ли это? – поинтересовался он. – И куда это мы в таком виде? – Ваня выразительным взглядом окинул платье.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – ответила Таня.
– В театр, – вздохнула мама.
– Ну ты даешь! – Ванька смеялся, и Тане захотелось попросить его выйти из комнаты.
Но разве брат послушается? Нет. Он покружил вокруг, увидел на столике книжку, да, Таня накануне перечитывала Шекспира – готовилась, и торжественно произнес:
– «Ромео и Джульетта», – книга была у него в руках. – Ты на это идешь?!
– Отдай! – Таня дернулась.
– Стой на месте, сейчас все развалится, – скомандовала мама.
– Танька, ты серьезно на эту муть собралась? – Ваня откровенно смеялся.
Она сердито молчала. Тогда он открыл книгу и начал с чувством декламировать:
– Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей…
– Отдай сюда! – Таня все-таки сделала шаг по направлению, но Иня успел отскочить в сторону.
– Погоди-погоди, тут столько всего интересного, – сказал он, листая книгу. – Так… так… сцена на балконе… ее, наверное, в декорациях лучше читать, да? Ты стой на месте, а то мама прическу испортит.
И с этими словами Ваня выбежал на балкон, а Таня осталась неподвижно стоять, пока мама закрепляла узел лаком. Вскоре из-за приоткрытой двери раздалось высоким, почти женским голосом:
– Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!
Отринь отца да имя измени,
А если нет, меня женою сделай,
Чтоб Капулетти больше мне не быть[5].
– Ну все, готово! – сказала мама, отступая назад и любуясь результатом.
– Шут! – Таня тут же двинулась в сторону балкона. – Перестань кричать на всю улицу.
– Выходите оба оттуда! Простынете! – раздался вслед материнский голос.
Но брат и сестра Тобольцевы ее не слышали. Оба смотрели вниз и молчали. Там, около высоких раскидистых яблонь, стоял зеленый спортивный «мерседес».
Он приехал. И все не сон. И сердце бьется сильно-сильно.
– Мне пора, – наконец прошептала Таня.
Ваня в ответ лишь присвистнул.
Она на ходу поцеловала в щеку маму, взяла со столика сумочку, схватила с крючка верхнюю одежду, уже обуваясь, поприветствовала отца, который только зашел в дом, и выбежала на лестничную клетку под крик брата: «Передавай привет Ромео!»
– Дурак, – пробормотала Таня, нажимая на кнопку лифта.
– Это она куда? – поинтересовался Тобольцев-старший, провожая взглядом дочь, прежде чем закрыть дверь.
– На свидание.
– В таком виде?
– Ее пригласили на балет в Большой театр, – ответила Дуня, все
