Красивый. Наглый. Бессердечный (СИ) - Туманова Кира

Эльвира даже не дышит. Зато отец сопит так, что слышно у соседей. Только присутствие свидетелей останавливает его от убийства. Меня.

- Мы все идиоты. Детки, рождённые с золотой ложкой во рту. Детки, которые не заботятся о том, что будет с ними завтра. Вся наша жизнь предопределена и расписана. Мы не умеем бороться за свои мечты, потому что нам никогда не приходилось этого делать. Мы не знаем, что такое настоящая работа, потому что всегда были окружены людьми, готовыми сделать всё за нас. И мы не привыкли отвечать за то, что делаем. – Горько ухмыляюсь. – Мне жаль, что из-за моей глупости пострадал хороший человек.

Не зная, что ещё сказать, бросаю взгляд на Эльвиру. Она растроганно проводит пальцем по нижнему краю ресниц. Отец сидит рядом белее мела.

- Если надо будет, я буду тащить эту девочку всю жизнь. Буду работать, чтобы обеспечить ей реабилитацию. – Задумываюсь, и на секунду опускаю взгляд в пол. – Хотя я уверен, что Арина выкарабкается. Потому что, в отличие от нас, она – боец. Это я или Дэн лежали бы и стонали, требовали омаров и пива. А Арина продолжает учиться и даже не собирается себя жалеть. Жить, не зная, что будет завтра – наверное, это тяжело... Прости меня, Арина. – говорю прямо в камеру. – Ты меня многому научила. Искренности, в первую очередь. А ещё... Рассчитывать можно только на себя.

Встаю и направляюсь к выходу.

- Куда ты? – мне вслед несётся хор голосов. Но я, не оборачиваясь, одеваюсь и выхожу на улицу. Широко шагая иду за ворота, вызову такси оттуда. Не хочу, чтобы меня останавливали.

Я сам не знаю, куда иду. Просто мне дома душно. Очень!

- Хочешь, я приеду сейчас? – набираю сообщение на телефоне.

- Нам нельзя. Я обещала маме, что мы не увидимся.

Подняв лицо к небу ловлю на лицо первые снежинки. Они тают, охлаждая разгорячённые щёки. Мне кажется, от меня сейчас валит пар, как из аварийной теплотрассы. Или извергающегося вулкана.

Распахнув куртку, оборачиваю шарф вокруг шеи, иду к дороге. Наверное, поймаю попутку. С деньгами сейчас не очень.

Значит, видеться нам нельзя... Ну ладно!

Глава 39

Те, кого мы любим, превращают обычные моменты в чудеса

Весь день у меня голова тяжёлая, а глаза, будто песком засыпаны. Ночью нужно спать, а не пялиться в экран телефона.

Все неприятные процедуры выдерживаю с блаженной улыбкой. И массаж, и физио, и лечебную гимнастику. Как только меня отпускают, тут же хватаю телефон и проверяю сообщения. И, когда вижу, что пришёл ответ, внутри что-то замирает. Я даже звук поставила специальный.

С мелодично тренькающим колокольчиком. Теперь этот звук – камертон моего хорошего настроения.

Наконец-то приходит Таня. Радостно вываливает на меня ворох свежих новостей и сплетен. Ещё вчера я с нетерпением ждала подругу, а сегодня сижу и поглядываю на часы. Не хочу показывать ей телефон, это вызовет кучу новых вопросов, а я пока не хочу рассказывать.

Это не суеверие, я не боюсь сглазить. Просто мне и самой не понятно, что происходит. Мы с Киром не вместе, мы не можем видеться, но почему-то от сообщений в груди тлеет что-то тёплое и трепетное, будто обогреватель внутри включили.

Может быть переписка - это и есть наш оптимальный формат общения? Почему бы и нет? Как будет дальше – я не знаю. И не хочу об этом думать.

- Арина, я сегодня Универ прогуляю. Не хочу, скучно там.

- Да? А я так тебе завидую. С удовольствием бы забурилась на пары.

- Скоро забуришься. Сначала на личном транспорте, потом и ножками.

- На каком транспорте?

- У тебя крутое кресло, я же видел. Дашь покататься?

- Чего ты улыбаешься, будто клад под кроватью нашла? – Таня подозрительно всматривается в моё лицо. – Мымра, говорю, совсем взбесилась. На семинаре у меня чуть дым из ушей не пошёл. Мы с девчонками решили, что ей надо мужика найти.

Как это всё сейчас от меня далеко, будто на другой планете. Мымра Снятиновская, семинары, какие-то мужики...

Мелодичный перезвон колокольчиков под моей пятой точкой сообщает, что пришло сообщение от Кира.

- Что это? – Танька поднимает бровь. С любопытством заглядывает за моё плечо.

- А так, ничего, - отмахиваюсь. – Медсестра сообщает, что на процедуры скоро.

- Круто, у тебя здесь и связь с персоналом?

- Да, типо такого.

Таня понимающе кивает.

- Ну так вот. И Мымра на Стаса наехала, я переживаю, что засыплет его в сессию. Она его не любит.

Отвожу глаза в сторону. Мне предстоит очередная серия историй про Стаса. Я уже поняла, что у подруги личная жизнь налаживается, и, если бы подо мной не горел телефон с непрочитанным сообщением, наверное, даже порадовалась бы за неё.

Но разве я виновата в том, что на душе становится светлее от сообщений, а не сплетен?

- Слушай, Тань. – Слегка краснею от своего вранья. - Прости, но мне на процедуры пора.

- А, ну ладно. – Подруга разочарованно встаёт, и я чувствую укол совести. Ей же не с кем обсудить эти девичьи дела, хочется поделиться со мной, как в старые добрые времена. А я хороша! Подпрыгиваю, как на иголках. Даю себе обещание, что обязательно компенсирую Таньке всё, будет у нас и девичник, и посиделки.

Только сообщение, мигающее под моей попой, сейчас почему-то важнее.

Не успевает захлопнуться дверь за Танькой, как я хватаю телефон.

- Ты на месте?

- Да, не переживай, я не сбегу.

- Ок.

Дергаюсь, сжимая в руках телефон. Минуты бегут, а всё гипнотизирую экран взглядом. Только ничего не происходит.

Чувствую досаду. И Таню выпроводила, и Кир пропал.

Почему-то мне неловко писать ему сейчас. Несколько раз порываюсь, и открываю его контакт, но не могу решиться.

Это у меня занятий никаких, а он, может, занят. Или отвлекли. Или забыл про меня?

Внутри растёт беспокойство. Начинаю перечитывать наши сообщения и настроение портится всё сильнее. Будто из шарика внутри меня выпускают воздух, и он скукоживается. Ничего такого в нашей переписке и нет. Обычный трёп, ещё и не очень активный. В основном, начинаю разговор я.

Закусываю нижнюю губу. Вот я дура-то! С чего я вдруг вообще решила, что ему со мной интересно? Может быть, пишет из жалости – подарил же телефон, теперь чувствует ответственность. Просто отвечает.

Когда я уже совсем отчаиваюсь, снова звонит колокольчик. И сердце подпрыгивает и трепещет где-то в горле. Наконец-то!

- Закрой глаза!

Перечитываю сообщение несколько раз. Что он имел в виду?

- Закрыла?

Улыбаюсь, и пальцем тыкаю в клавиши:

- Да.

- Вруша, ты не закрыла. Всё, считаю до трех, чтобы сидела и не подсматривала.

Послушно снимаю очки, зажимаю глаза ладошками и застываю на кровати.

Тихо щелкает дверная ручка. Я не вижу, но знаю, что зашёл ОН.

Не медсестра, не мама. Не знаю как я это определяю, каким-то шестым чувством, встроенным в подкорку. И это не потому, что он написал и предупредил.

Просто я это чувствую. И, наверное, буду чувствовать это всегда.

Шаги по направлению ко мне.

- Не смотри. – В ответ только улыбаюсь из-под ладошек. – Ты обещала, что мы не увидимся. Мы и не увидимся.

- Кир, - смеюсь. – Я даже очки сняла. Для надёжности.

- Ну вот и умница. - У меня от этого «умница» словно мёд растекается по сердцу. Так мило. - Теперь потерпи немного.

Чувствую прикосновение шёлка к своему лицу и пальцами быстро ощупываю ткань.

- Ты мне глаза завязываешь?

- Конечно. Обещания нужно выполнять!

Дыхание перехватывает от волнения. Пока он завязывает на моём затылке ленту, слегка откашливаюсь и рукой потираю горло, там пульсирует ком.

Никогда и никто не готовил для меня сюрпризы. И я сейчас готова расплакаться от благодарности. За то, что теперь в моей копилке светлых моментов жизни появился этот момент.

- Так, а теперь в карету. Тебя можно туда посадить?