Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Stella: твоему отцу не понравилось то, на кого учится Паша? или что именно?
Mary: режиссёр и актёр это не профессия
Mary: бла-бла-бла
Mary: детские шалости которые не принесут денег
Mary: гспд какое средневековье
Mary: прием-прием, мы живем в 21 веке!
Stella: пусть придёт на одно из их представлений, посмотрит, что это за «не работа» такая.
Маша не ответила ей. Наверное, её вдохновило предложение подруги, а может, дело в том, что где-то по другую сторону интернет-сети завязался реальный спор. Стелле тяжело давалось понимание семейной ситуации подруги, но она пыталась снисходительно относиться к таким застарелым взглядам, как у отца Маши: запрещать дочери встречаться с мальчиком, который по социальному положению намного ниже их семьи. Удивительно, что он не выставил Стеллу за порог в первую же их встречу. Интересно, почему? Тем вечером Виктор Сергеевич показался ей вполне рациональным, заботливым мужчиной, а не скупым на понимание и добродушие человеком.
Через несколько метров, когда её шарф покрылся снежной корочкой, белые волосы заледенели, а нос несчастно раскраснелся, телефон снова завибрировал.
Mary: ура 1: 0 в нашу пользу
Mary: у нас осрочка
Mary: бедный Пашечка
Mary: как он с гипсом будет на сцене выкручивать
Mary: я сойду с ума
Stella: а тебе не всё равно, что он скажет? может, забить?
Mary: может
Mary: но я не хочу выбирать между семьёй и любовью
Любовь. Это слово так странно звучало из уст её подруги. С одной стороны, оно ей не подходило в силу своей приторности, но с другой – раскрывало её с новой стороны, о которой Стелла не знала. Облегчение наполнило её, когда она убрала телефон и окинула озеро взглядом. Значит, их отношения – всё же что-то серьёзное.
Взгляд прогуливался по бескрайней синей глади, отражающей небосвод. Лебедей всё же увезли, чтобы те не подморозили свои пернатые крылья, но от этого меньше народу не стало. Играла музыка из динамиков на фонарных столбах, мерцающие гирлянды горели даже днём, киоски с горячими напитками и хрустящими закусками пёстрыми вывесками заманивали клиентов – приятное спокойствие растянулось по телу. Стелле не хотелось уходить, возвращаться в общежитие, готовиться к пересдачам, думать о завтрашнем дне, и ещё больше ей не хотелось, чтобы её мысли возвращались к Марку.
Он уехал вечером в воскресенье, об этом сообщила Маша, провожавшая его в аэропорт вместе с Пашей. Стелле предложили поехать, но она отказалась, чувствуя неуместность своего присутствия: кто она вообще такая, чтобы проявлять эти знаки близости? Не сказать, что она не пожалела, но при этом не могла точно ответить, поехала бы она, если бы парень сам ей предложил. В её голове возникало всё больше путаницы, и Стелла устала её распутывать. Нет ничего более изматывающего, чем разбираться в своих эмоциях и чувствах.
На одной из заснеженных лавочек сидела сгорбленная фигура в пёстрой зелёной куртке с белыми лентами вдоль рукавов, светлая шапка забавно придавила рыжие короткие прядки, разметав их по лбу и очкам. Стелла почти не узнала свою соседку из-за её необычного выражения лица – отсутствующего: взгляд был устремлён на переливы воды, но при этом чудилось, словно он направлен куда-то далеко, рассеян, пуст и почти пугающе блажен. На губах застыла – примëрзла к ним – слабая улыбка. Щеки раскраснелись так же, как и нос с подбородком. Вика была похожа на зелёного снегиря, нахохлившегося на жëрдочке.
– Такое впечатление, что ты познала всю правду жизни. Что за лицо такое?
– О, – растянуто произнесла Вика, не отрываясь от созерцания самого небытия, – привет, Стелла. У меня тут некоторая стадия принятия, наверное. Не знаю, как это у вас в психологии называется.
Стелла потопталась рядом, поёжилась от мороза и присела рядом, сунув руки в карманы. Вид со скамейки, расположенной на небольшом выступе без каменных ограждений, был поистине завораживающим, но всё-таки, вероятно, дело было далеко не в нём.
– Ты будешь мне должна сотку, если дело в том милом парне из приложения.
– О, – блаженно ответила она, не глядя протянув ей купюру. – Я знала, что ты ясновидящая.
– Вика, чёрт тебя дери, что случилось? – Поведение соседки пугало её многим больше, чем гнев Маши и истеричность Артёма, когда оба стенали из-за своих партнёров. Вика же превратилась в блаженную святую, от которой мороз бежал по коже буквально и фигурально. – Он же ничего тебе не сделал?
Она качнула головой, наконец поворачиваясь к ней. Голос её звучал весело, но слова были лишены всякой забавы:
– Как думаешь, с чем связана мужская идиотская привычка сбривать свои красивые длинные волосы и превращать себя в невесть что? – Её слова отразились в дёргающейся брови Стеллы. Чтоб эту девчонку! – Кто-нибудь, завезите им чувство вкуса! Когда я увидела, что он сделал, чуть кровавыми слезами не залилась.
Вика судорожно вздохнула, нервно хихикнула, ноплотину уже прорвало, и остановиться она не смогла:
– Стелла, я скорблю по утраченным роскошным кудрям! Не скажу, что он мне разонравился, но я ощущаю странное душевное смятение.
– Поздравляю, ты познала катарсис.
– Красивое слово. Красивее, чем его нынешняя прическа, – и на лице запечатлилось снова то пугающе блаженное выражение. Стелла поморщилась.
За то время, которое они прожили вместе, Стелла кое-что да узнала о Вике. Её соседка училась на направлении дизайна одежды и интерьера и очень любила окружать себя красивыми, очаровательными вещами. Слово «эстетика» придумали лишь для того, чтобы описать её стиль жизни. Если Маша активно вела социальные сети и делала это спонтанно, непродуманно и всё равно за счёт своих средств набирала небольшую популярность, то Вика добивалась этого благодаря точно выверенному тематическому, цветовому решению: всё в её ленте было идеально подобрано друг к другу, в каждом пробеле, каждой форме изображения и его оттенке был смысл, у всего была причина: почему так, а не иначе. Даже их комната в обычное время года делилась на две части: скучная, серая часть Стеллы с парочкой плакатов и цепляющая, оригинальная – Вики. Неудивительно, что безвкусное решение партнёра так шокировало эстета в её душе, и ещё более понятно, почему она переживала кризис: на принятие факта, что человек, который тебе нравится, совершенно не обладал вкусом, уходило определённое время.
– Ты тоже выглядишь не очень.
– Ну спасибо, – фыркнула Стелла. – Я только после работы. Там нет времени на прихорашивание.
– Да я не об этом, – Вика взглянула на неё и неопределенно обвела её рукой. – Тебе говорили, что твои чувства ощущаются, даже если ты
