Мои - Мария Зайцева

И, пока я пытаюсь взять себя в руки и не устроить тут кровавое побоище одного отдельно взятого любителя костюмов за кучу бабла, в зале приглушается свет, и на сцену взлетает тот самый любитель.

А Аня, с совершенно отрешенным лицом, стоит неподалеку возле сцены и слушает какую-то тетку, на ухо что-то внушающую ей.

Что-то, что Ане вообще не интересно.

И я, забыв про мэра, по-прежнему торчащего рядом, видно, интерес к моему баблу у него серьезный, смотрю в лицо своей женщине. Красивое и чуть замученное.

Тени ложатся под глаза, делая их еще глубже. А на шее, ниже татушки, темное пятно. Это — моя метка.

А сама Аня, строгая и стильная в этой белой рубашке и джинсах, привлекает множество взглядов.

Слишком красивая.

Слишком отличается.

Внутри меня поднимает голову зверь, агрессивно бьет хвостом и ревниво рычит: “Мое!”

И я готов убивать за каждый слишком пристальный взгляд в сторону моей женщины.

Вот как ее, такую, одну куда-то выпускать?

Глава 33

Я уже намереваюсь двигаться к Ане, вот только мэра с хвоста стряхнуть надо. Не хочу, чтоб он за мной поперся и общался с моей женщиной.

Ей и без того море внимания уделяется, смотрю.

Лишнего, совершенно ненужного внимания.

Но просто молча уйти от беседы не могу, мэр — это, все же, не шестерка, а я — уже не деловой.

Так что надо соблюдать правила.

Одним глазом отслеживаю перемещения Ани, которая снова двигается в сторону сцены. Судя по всему, ее там на подхвате используют, подай-принеси. Мою женщину.

Муть в глазах приходится смаргивать усилием воли.

Нельзя сейчас отпускать себя. Просто нельзя.

Другим глазом смотрю на Верхоухова, непривычно разошедшегося сегодня. И фонтан же не заткнешь привычным мне способом! Беда, прямо! Нахрена я в это все влез?

Сидел бы себе тихо, в своем углу, тянул за ниточки, вышивал иголочками… Так нет же, легальности захотел! Получай теперь по полной, Хазарчик, не обожрись только.

— И вот сейчас, обрати внимание, Тагир Хасанович…

О, а это меня уже по-свойски на “ты” величают. Освоился Верхоухов, обрадовался излишне.

Аня что-то кивает в ответ на слова того самого лощеного мужика в костюме…

— И потому мы предполагаем вливание дополнительных спонсорских…

Косоглазие заработаю, если так дальше пойдет!

В этот момент, чтоб жизнь не казалась бесконечным праздником, еще и телефон звонит.

— Прошу прощения… — бормочу я, — важный звонок…

Достаю телефон, торопливо отхожу в сторону под растерянное:

— Ну конечно, Тагир Хасанович… Но мы еще вернемся к этой беседе, да?

Киваю, смотрю на экран.

Миша.

Мишу я оставил на входе в этот пафосный зал, справедливо рассудив, что он своей рожей только напрягать окружающих будет. Не то это место, где такие физиономии в тему.

И что ему надо сейчас?

Принимаю звонок.

— Хазар, — хрипит в трубку Миша, — Ванька пропал.

Че-го???

Добела сжимаю трубку, пытаясь справиться с собой. Молчу, боясь сорваться.

— Он после школы должен был на треню ехать, но не вышел из школы, — продолжает Миша торопливо, понимая, что молчание мое — затишье перед бурей. И сейчас важно выстроить вокруг себя домик того поросенка, который самый козырный и предусмотрительный.

— Мы все проверили. Ушел скорее всего через окно спортзала. Сам. Еще троих его корешков дома нет, тоже уже проверили. По району патрулирование. Ищем.

— По нашим ориентировку? — говорю я, ощущая, как волосы дыбом становятся, отворачиваюсь к окну, чтоб никто не увидел выражение моего лица.

— Сразу же, Хазар.

— Тех, кто должен был смотреть за ним, взять. И спрашивать.

— Да, но они…

— Взять. И спрашивать.

— Понял, Хазар.

— Я еду. Ты остаешься смотреть за Аней. В зале прямо. И, кстати, где ее охрана?

— Так тут они… У двери в зал стоят…

— Потом мне расскажешь, какого хрена я был не в курсе, что она сюда с работы уехала.

— Хазар…

— Потом.

Я разворачиваюсь, шарю по толпе взглядом, вижу Аню, по-прежнему стоящую у сцены, выдыхаю.

По крайней мере, тут толпа народу, Аня в относительной безопасности. И про Ваньку не знает еще.

Иду в сторону выхода, по пути набирая сообщение Сонному, чтоб усилил охрану дома вдвое, и сюда пригнал еще троих.

— Тагир Хасанович, ты нас покидаешь? — удивленно перехватывает меня Верхоухов. И до такой степени он сейчас не в тему, что с трудом давлю в себе желание зарядить ему в морду. Прямо руку на лету ловлю, оттормаживаясь.

Улыбаюсь ему в лицо, и Верхоухов отскакивает в сторону. Наверно, я как-то неправильно улыбнулся. Но и похрен.

Киваю ему, но уже чисто на автомате.

Не до него.

В голове — пустота и мрак.

Состояние очень похоже на то, прежнее, которое я не люблю вспоминать.

Когда, несколько лет назад, у меня украли Аню и Ваньку.

Мою Аню, про которую я еще не знал, что она беременная Аленкой.

И моего сына, к которому я толком не успел привыкнуть. Даже не словил еще то ощущение, что сейчас постоянно со мной.

Ощущение, что у меня есть сын.

Моя кровь.

Мое продолжение.

Мое все!

Вот тогда я, помню, чуть не сдох от внезапно навалившейся пустоты, которая раздирала изнутри.

И понимания, что, если с ними что-то случится, если моя Аня и мой сын… Если они исчезнут… То и меня не будет. Не останется на земле того, привычного всем, Хазара. Его пустота сожрет.

А на месте этой пустоты появится зверь.

Наверно, этот зверь уже тогда проявился в лице, потому что охрана и мои парни от меня отскакивали на полметра в стороны.

И сейчас отскакивают.

Охрана Ани, парни, на которых я едва смотрю, с ними потом будет плотная беседа о качественном исполнении обязанностей, шарахаются, как от чумного.

Миша, у которого явно кишка покрепче, только бледнеет так ярко, что мельком вспоминаются мертвяки, которые ходят.

Да я и сам сейчас такого мертвяка напоминаю.

Им и буду, если с Ванькой что-то…

— Хазар, уже отследили, что на пятак пошли они… — тут же принимается говорить Миша, — скорее всего, ничего особенного, просто пацанячьи дела…

— Телефон его где?

— Не отслеживается…

— Каким образом?

— Не понимаю пока.

— Маяк на одежде?

— Куртка в классе осталась…

Не выдерживаю, заряжаю бледному Мише по морде. Не потому, что он виноват, хотя, виноват, конечно, такие вопросы надо предусматривать. И, если говорю, плотно следить за ребенком, значит, маяков ему надо было во все детали одежды напихать! Вплоть до трусов!

— Почему маяк один? — холодно уточняю у согнувшегося