Мои - Мария Зайцева
— Что с Шишком, узнал?
— Конечно, Сонный еще когда все выяснил. Сидит Шишок. И ему так херово, как ты и хотел, Хазар. Он теперь у нас почетный шахтер. УДО ему тоже не грозит в ближайшую десятку. Бабла на счетах нет, это отслеживается. Левых счетов тоже нет. Ни с кем оттуда не связывается, да и возможности такой нет у него. Не в авторитете уже давно, а там сам знаешь, как быстро падают.
Киваю.
Знаю.
Сам видел.
— Ее номера тоже на отслеживании постоянном, — продолжает Ар, — никаких звонков. Никакой связи. Вообще, Хазар. Чисто.
— Это плохо.
— Сам знаю.
Ар бросает планшет на стол, откатывается в кресле к окну, щурится на закатные стекла.
— По намерениям пробивали?
— А то… Есть парочка, кому мы поперек горла, но там не тот масштаб.
— Все равно на контроле держите.
— Да, конечно. А с училкой что? Может, ее прижать? Сонный рвется.
— Чего это? — кошусь на Ара, и тот усмехается.
— Зацепила.
— Казу скажи, чтоб за Сонным присматривал.
— Да.
— И… — пару секунд молчу, решая, прислушиваясь к себе, — пусть Сонный поиграет. Не жестко. По лайту.
— Надо ли?
— Пусть. А мы посмотрим…
— Хазар, может, паранойя?
— Конечно, паранойя. Не были бы мы параноиками и психопатами, не разговаривали бы сейчас.
Глава 32
— Тагир Хасанович, — Верхоухов, уже вполне, смотрю, освоился в роли мера, прямо барская вальяжность прет из всех щелей, — я рад, что вы нашли время посетить наше мероприятие…
Мельком представляю, что бы я сделал с гладкой мордой нынешнего мэра лет этак пятнадцать-двадцать назад, встреться он мне на узкой дорожке, и невольно усмехаюсь. А еще говорят, что люди не меняются… Еще как меняются.
Раньше бы я и разговаривать с таким вот не стал, западло потому что. А сейчас не только говорю, но еще и за одним столом сижу. Пушистый и белый Хазарчик…
— Как вам организация? — продолжает светскую беседу Верхоухов, уже чуть напряженней. Судя по всему, я не сумел сдержать взгляда, прорвалось что-то такое… из прошлого. То, что люди на интуитивном уровне во мне ощущают, и в сторону отходят.
Не торопясь отвечать, осматриваю украшенный зал одного из центральных заведений города.
Тут проходит местная тусня со странным названием, которого я не запомнил даже за ненадобностью. Что-то типа “Бизнес-ланч для бизнесменов” или еще как-то. Мне секретарь называл, и настойчиво пинал в эту сторону, но я до последнего не хотел тащиться.
Никакой пользы, потеря времени, а у меня работы по горло. Да и ситуация дамокловым мечом висит.
Сегодня Сонный, накануне по-волчьи радостно ощерившийся на данный ему карт-бланш в сторону репетиторши, должен первые результаты принести.
И я их жду.
Потому как зацепок-то реально нет больше.
Все пусто, как в космосе.
Напряг день ото дня растет, даже несмотря на то, что Аня, вроде как, приняв ситуацию, не пытается больше выводить меня из себя сопротивлением.
И по ночам мне сладко, как давно не было.
Только эти ночи и спасают окружающих от бешеного Хазара. Если бы не Аня, то вымещал бы я ярость свою на работе…
И всем было бы занятно и нескучно.
Но Аня, своим непонятно с чего примерным поведением и неожиданной кошачьей податливостью, настолько меня примиряет с действительностью и заряжает в плюс, что днем дела делаются быстрее, а дамоклов меч, хоть и висит, и чуйка вовсю орет, что дело не завершено, нельзя его на самотек, надо шевелиться и что-то делать… Но все же есть уверенность, что все срастется.
Здесь, на этой пафосной бизнес-тусне, я только потому, что Аня работает допоздна, дети заняты выше крыши, а Сонный никак не отдуплится результатом по репетиторше.
И секретарь со своим приглашением подошел прямо вовремя.
Хотя…
Еще раз осматриваюсь, сжимаю губы, злясь уже на ситуацию. Какого я тут делаю? Ничерта полезного же!
— Тагир Хасанович…
А, черт! Забыл совсем про мэра!
— Организация… на уровне, — с трудом вспоминаю тему беседы.
Верхоухов, отчего-то воодушевившись, тут же начинает рассказывать о том, сколько тут полезного, и как хорошо, что бизнес в плотной связке с администрацией города (читай: откаты работают отлично, все довольны), но хотелось бы плотнее (читай: хотим твоего баблишка, Хазарчик, раз ты теперь белый и пушистый, а то не по-пацански). И прочее, прочее, прочее.
Заскучав, скольжу взглядом по толпе, и неожиданно замираю на знакомом стильно стриженном затылке.
Моргаю, не веря своим глазам в первую секунду. Такого не может быть. Она же… Она же на работе. Допоздна…
Но тут Аня поворачивается в профиль, что-то говорит стоящему рядом с ней мужику в костюме за кучу бабла, затем снова становится ко мне спиной.
Изучаю ее тонкую шею, чуть напряженные плечи. Рубашка белая, та самая, что с утра на ней была, когда на работу собиралась…
Я еще наблюдал за ней с кровати и прикидывал, что, может, плюнуть на все и затащить ее обратно к себе под одеяло?
Заткнуть поцелуем гневно и протестующе приоткрытый рот, обнять, обхватить так, чтоб шевельнуться не могла, чтоб понимала, насколько беспомощна рядом со мной, насколько моя…
И, наверно, что-то такое в глазах у меня мелькнуло, потому что Аня поспешно выскочила из комнаты, предварительно обойдя постель по широкой дуге, словно опасаясь нападения.
Смешная. Если бы я свое намерение до конца оформил в желание, не ушла бы она никуда.
Но я, удовлетворенный горячей бессонной ночью, был ленив и благодушен. И отпустил свою жертву погулять на свободу.
А тут, смотрю, кто-то ее уже поймал?
А этот кто-то знает, что Аня — моя?
Неужели, кто-то в этом городе еще этого не знает?
А где охрана, я не понял?
И, если охрана тут, то какого хрена у меня нет информации про то, что Аню здесь, на тусовке, практически лапает какой-то му… мужик?
Это чего за диверсия?
— Тагир Хасанович, у нас еще сегодня презентация нового медицинского комплекса, представители здесь… — долетает
