Фонарики желаний - Глория Чао
Вот я уже на Промонтори-Пойнт, развешиваю таблички на столах, обозначая каждый «пост». Вскоре приходит Кай с двумя огромными хозяйственными сумками в руках.
– Это не всё, остальное в машине, – приветствует он меня.
Я хочу расплакаться (да что такое со мной и этим днём?)
– Поверить не могу, что ты сделал всё это ради фестиваля. Хотя нет, могу. Спасибо.
Мне кажется, что этих слов недостаточно.
Кай – «скромный, добрый Кай», как его всегда называла Найнай, – краснеет и отмахивается.
– Да не за что, – говорит он.
Я, подражая Найнай, отвечаю – искренне, чтобы он почувствовал, что его заметили:
– Нет, есть за что. Спасибо. Без тебя я бы не справилась.
Кай прикусывает губу, потом улыбается, всё ещё краснея.
– Мне кажется, сегодня мы сделаем счастливыми очень многих.
Он показывает на сумку в левой руке. Сверху лежит фирменная коробка «Лунных пряников».
Моё сердце на мгновение замирает.
– Операция «Лунный пряник», часть третья!
Кай наклоняется и достаёт из-под коробки бумажный пакет. Зна́ком он показывает мне сунуть руку внутрь.
– Это как-то связано с тем сюрпризом? Секретным желанием, которое ты написал на последнем фонарике? – спрашиваю я.
– Это сюрприз, но не тот.
Я не спрашиваю, что же это за тот сюрприз, и направляю всё своё волнение на сюрприз, который ждёт меня прямо сейчас. В пакете я нащупываю какую-то тонкую и хрустящую еду.
– Боже мой, – выдыхаю я, понимая, что это такое. Да, я просила его приготовить это блюдо, но после того как я извлекаю цяо го из пакета, сюрприз предстаёт передо мной во всей красе.
Это настолько потрясающе, что я теряю дар речи. Как ему удаётся раз за разом впечатлять меня, когда планка и так уже невероятно высока?
Кай чешет затылок.
– Тебе нравится?
– Нравится? Кай, ты гений.
Узнав, что в древности китайцы готовили цяо го – жареную тонкую пасту – для празднования Циси, я спросила у Кая, сможет ли он найти рецепт и приготовить её. Я читала, что по традиции из этого жареного сладкого теста лепят фигурки (в частности, звёзды или Пастуха с Ткачихой), но не сказала ему об этом, потому что решила, что научиться готовить новое блюдо буквально за неделю и без этого будет тяжело. Но, конечно, Кай, мой звёздный пекарь, тоже как-то узнал об этой традиции и приготовил идеальные, прекрасные, потрясающие цяо го в виде Пастуха и Ткачихи.
– Я не могу… это… – У меня всё ещё нет слов. – Кай, я просто… Спасибо.
И скромный, добрый Кай снова говорит:
– Да ничего особенного. Просто яйца, молоко, мука, сахар и семена кунжута.
– Кай! Ты же сделал Нюлана и Чжинюй!
На этот раз он всё-таки принимает похвалу.
– Без них праздник был бы неполноценным.
Я киваю. «Без тебя праздник был бы неполноценным». Так, надо прийти в себя. На меня просто действует магия Циси. Она же?
– Извини, они уже остынут, когда все соберутся.
– Кай, прекрати. Всё идеально.
А потом всё как-то становится ещё идеальнее. Он достаёт из сумки совершенно бесформенную цяо го, завёрнутую в салфетку, чтобы мне не приходилось касаться еды руками. Я забираю её и тут же уплетаю, ахая от удовольствия. Он сияет. Это лучший комплимент для любого пекаря.
Пока я ем свою особую цяо го, Кай выкладывает на стол содержимое второй сумки. Водные фонарики. Неделю назад я тайком от родителей заказала оптовую партию на адрес пекарни. Мы с Каем экспериментируем, пытаемся придумать, как их лучше разложить.
– Знаешь, – говорит Кай, – я где-то читал, что пускание водных фонариков – это современная традиция Циси в некоторых местах.
– Не может быть!
Похоже, звёзды наконец-то сходятся (причём не только Нюлан и Чжинюй).
– Ну, я об этом прочитал в каком-то случайном блоге.
– Мне этого вполне достаточно. Теперь я не так жалею, что навязала родителям эту штуку.
То есть жалею немножко меньше. Перестану жалеть, если удастся их сегодня хорошо продать.
Когда мы заканчиваем оформлять витрину, Кай достаёт из сумки какой-то предмет, завёрнутый в подарочную упаковку. На его лице озорная ухмылка, которая потом превращается в радостную улыбку – поднимаются оба уголка рта, и он показывает свои прекрасные зубы.
– Вот он, сюрприз из секретного желания на фонарике, – говорит он и протягивает подарок.
Я, с трудом сдерживаясь, разрываю красную блестящую бумагу.
Но на этот раз слёзы всё-таки прорываются.
– Я пожелал, чтобы ты не забывала, – говорит он, когда я крепко сжимаю подарок в руках.
Это блокнот с нарисованными вручную апельсинами. Готова поклясться, я практически чувствую запах бабушкиных цитрусовых духов.
Кай говорит почти шёпотом:
– Я подумал, что ты сможешь записывать сюда воспоминания о Найнай, чтобы не бояться их потерять.
Я прижимаю блокнот к груди.
– Он идеальный.
Подарок идеальный, цяо го идеальные, он идеальный.
– Это просто слёзы Нюлана и Чжинюй на моих щеках, – шучу я.
– Это так не работает, – поддразнивает Кай. – Это дождь, а не настоящие слёзы.
И мне так нравится, что мы делим между собой эту притчу, эту культуру, это детство.
Фестиваль ещё даже не начался, а я уже чувствую магию Циси.
* * *
Я стараюсь не пялиться на предплечья Кая, когда он приносит из машины новые сумки, на его ноги, когда он садится на корточки, на его пальцы, когда он аккуратно развешивает украшения.
К счастью (или к несчастью), у меня столько дел, что времени на фантазии не остаётся. Люди уже начинают собираться. Приходят мои родители и приносят ещё фонарики, принадлежности для записи желаний и прочие товары: холодные напитки и закуски, одеяла для тех, кто захочет посмотреть на звёзды, сидя на земле, фонарики и лампы на батарейках, наборы для рукоделия, связанные с праздником, – вроде бумажных звёздочек для складывания. Я ещё попросила, чтобы они написали объявление о добровольном пожертвовании 10 долларов, и коробочка для сбора средств, украшенная светящейся гирляндой, сейчас стоит у нас на столе.
Я быстро переставляю табличку, чтобы спрятать водные фонарики, когда мама оглядывается вокруг.
– Ух ты, Лия́, это просто нечто.
Мне понадобился целый час, чтобы притащить достаточно столов для всех постов, которые я приготовила: пост загадывания желаний с фонариками (очевидно), пост с цяо го (конечно же), пост с загадками
