Медленный фокстрот - Александра Морозова
Семь лет назад
Лайма
В нашем городе не так много достойных ресторанов. На выпускной вечер родители всех школ Улинска пытались найти место поприличнее, а самым приличным считался ресторан «Берендей». В нем отстроили аж целых три больших зала, поэтому традиционно там проходил выпускной для учеников сразу трех школ. Обычно – первых трех школ, которые успели оплатить депозит.
Моя мама была в родительском комитете и как лучший реставратор в городе знала почти всех в администрации, поэтому отдельный зал у моего класса был бы, даже если бы она попросила о нем за три дня до выпускного.
Как с катастрофическим наплывом посетителей справлялась кухня – до сих пор остается одной из неразгаданных тайн и легенд нашего городка. Но как-то справлялась, потому что довольные ученики и пускающие слезы подвыпившие родители даже не думали жаловаться.
Я же радовалась тому, какие в «Берендее» удобные туалеты – в женском основательные кабинки, отделенные друг от друга капитальными стенами, как комнатки. Самое оно, чтобы рыдать.
Мы с Лешей, как и многие пары, приехали в «Берендей», держась за руки. Но это было уже не то касание, что полгода назад, когда мы решили встречаться.
Конечно, я знала, что это не навсегда. Школьные влюбленности почти никогда не случаются навсегда. Несмотря даже на то, что мы с ним впервые…
Хоть мне и не понравилось. Да я и не хотела, если уж начистоту, просто подумала, что уже пора, а то где я кого со своими танцами буду искать, а тут вот Леша есть. И случай подвернулся – его родители уехали, оставили пустой дом. Он позвал туда своих друзей, закатил вечеринку. Ближе к ночи мы с ним под шумок закрылись в его комнате…
Я думала, что будет неприятно, читала об этом, представляла, но было слишком больно, и Леша оказался не особенно ласковым. В итоге я только сжимала зубы и терпела, пока все не закончилось.
Данька потом сказал, что так бывает почти всегда. Еще никто из его знакомых девчонок не восхищался своим первым разом.
– И это воспевают во всяких там любовных романах и мелодрамах, – фыркнула я.
– Ну, тебе же не терпелось, – ответил Даня.
Он мне в тот момент казался экспертом, потому что у него было уже с несколькими девчонками, а у меня только с Лешей.
– В следующий раз будет лучше, – сказал он, смягчившись, потому что я уже насупилась. – А еще лучше будет, если ты попробуешь с кем-то другим.
– Это еще почему?
Даня пожал плечами и ответил как само собой разумеющееся:
– Потому что твой Леша идиот.
– Эй! – Я стукнула его по плечу и уже приготовилась серьезно обижаться. – Ты чего обзываешься?
Даня только засмеялся.
– А как не обзываться, если даже с таким вопросом ты подошла ко мне, а не попыталась поговорить с ним?
– Его я боюсь обидеть, – буркнула я, пожалев, что вообще начала этот разговор.
Даня засмеялся еще громче.
– Твой Леша дубовый, – сказал он. – Чтобы его обидеть, надо постараться.
Я еще раз толкнула Даню и больше с ним об этом не говорила. И очень страдала, потому что Дане доверяла больше любой из своих подруг.
Но отныне я молчала, даже когда очень хотела спросить у него совета. Как иначе было узнать, что в голове у парней, если не через Даньку?
Даже когда вчера вечером Леша приехал ко мне домой и сказал, что между нами все кончено, я ничего не стала говорить Дане.
И с Лешей спорить не стала.
Я чувствовала, что к этому шло, и успокаивала себя заранее. Знала, что Леша не станет любовью всей моей жизни. Ладно, в чем-то Даня все-таки прав.
Маме я тоже ничего не рассказывала и, несмотря на то что старалась улыбаться и не думать, она все равно то и дело спрашивала, все ли у меня хорошо и почему я выгляжу такой грустной.
– Грустно прощаться со школой, – ответила я, а мама сделала вид, что поверила.
После официальной части, когда мы все садились в автобус, Леша, уже успевший глотнуть шампанского, сел рядом со мной. И в ресторан вошел, держа меня за руку.
Но когда я отвергла его идею развлечься в сортире, высказанную шепотом на ушко, он усмехнулся, отодвинулся от меня и больше не смотрел в мою сторону. А потом, уже зажав другую девушку возле туалета, облизывал ей шею и сжимал выступающие части тела, затянутые и без того узким и неудобным платьем.
Я прошла мимо с таким видом, словно меня это не касалось. Вошла в одну из кабинок в уютных персиково-песочных тонах, закрыла дверь. И тут же разрыдалась.
Я выревела все: обиду, полученную только что и сутки назад. И ту, что получила в первую нашу ночь, когда он, закончив, улыбнулся и отвернулся, даже не поинтересовавшись как я, даже не поцеловав!
Ну почему мне так не везет с парнями? Почему у других есть личная жизнь, а я даже этого дубового Лешу удержать не смогла?
Если бы я сюда пришла не реветь в одиночку, а «развлекаться» с ним, у нас бы, возможно, появился шанс. Но мне даже представлять это было противно. Почему он не предложил хотя бы снять номер в гостинице? Или что – я нужна ему всего на несколько минут, а не на всю ночь?
А самое обидное, что из всех наших парней Леша считался более-менее адекватным.
Хоть в кабинке, мягко подсвеченной маленькой неяркой лампочкой, не было зеркала, я знала, что выгляжу ужасно. Я решила дать себе время, успокоиться, потом умыться и поехать домой. Только сложно будет как-то объяснить все маме, которая в качестве сопровождающего поехала вместе с нами в ресторан.
За дверью кабинки раздались шаги. Неторопливые и не стукающие длинными женскими каблуками.
Я шумно втянула в себя воздух.
Шаги затихли. В дверь постучали.
Я снова громко шмыгнула носом. Ну плачет человек! Идите к черту!
Но стук повторился. А потом чья-то рука стала крутить ручку с запертым замком.
– Занято! – крикнула я. – Неясно, что ли?
– Это как раз ясно, – ответил мне голос Дани. – Открой, пожалуйста.
Меня словно облили ледяной водой.
– Даня?
– Да!
Я и забыла, что у него выпускной тоже в «Берендее». В соседнем зале.
Мы с ним даже виделись несколько раз за вечер.
– Но это же женский туалет, – не очень уверенно сказала я.
– Да! – торопливо ответил он. – Поэтому открывай быстрее. Пока никто меня тут не увидел.
Я потянулась к ручке, но, вспомнив, как только что рыдала, передумала.
– Не
