Влюбляться нам нельзя - Фарди Кира
– Прекратите обвинять мою дочь! – не выдерживает и мама. – И вообще, господа, хватит расследования, покиньте мой дом! Я больше этого не вынесу!
– Да, нам пора, – полицейские собирают вещи и встают. – Картина ясная. Протокол составлять будем или в участок поедем?
– Вы о чем? Нам в больницу к сыну надо, – рвется к двери дама.
– Иван Михайлович, – поворачивается к папе отец Влада. – Жена разнервничалась и погорячилась. Мы заберем свое заявление, но и вы, прошу, сдержите свое слово.
Когда за незваными гостями захлопывается дверь, я без сил падаю на диван. Внутри все превращается в кисель и трясется мелко и противно. Сашка садится рядом, не смущаясь родителей.
– Успокойся, все позади.
– Ваня! – вскрикивает мама. – И ты простишь Козловским такое?
– Да, безобразие! – соглашается Евгения Ивановна. – Да и их сыночек хорош, разбил машину, а свалил все на Саньку.
– Не торопите события, дамы, – устало машет рукой папа. – Насчет аварии это всего лишь предположение Саши. Оперативники разберутся, в чем дело. Главное, нам удалось избавиться от заявления в полицию.
– Пап, – вытираю слезы и я, все же не удается их сдержать, как ни стараюсь. – А что теперь с Владом будет?
– Ты все еще заботишься об этом мерзавце?
От пристальных и осуждающих взглядов я прячу лицо на плече у Сашки. Мне неловко за вопрос, Влад, конечно, мерзавец, но я-то не такая. Милосердие мне не чуждо. Конец одиннадцатого класса, близкие ЕГЭ. Нельзя рушить жизнь человеку из-за проступка юности.
– Нет, он, может, и в школе больше не покажется. В больнице лежит.
О, как я ошибалась!
Глава 21
Поездка в кемпинг, начинавшаяся как веселое приключение, чуть не заканчивается катастрофой. Давал же себе слово не поддаваться на провокации, но не вышло. Думал только поддержать Полину, а сам влип по самое не хочу.
Злюсь от досады на себя, на козла Козловского, на жизнь, которая вдруг решила сделать кульбит в самый неподходящий момент. Только дома немного выбираюсь из того напряжения, в котором находился весь день.
– Мам, не рассказывай отцу о случившемся, ладно? – я обнимаю ее за плечи.
Страшно представить, что было бы, если бы он не улетел в командировку. У бати нет такой нордической сдержанности, как у Ивана Михайловича. Он по-своему разобрался бы с семейством Козловских.
– Почему? – удивляется мама. – Он должен знать, чем живет его сын.
– Все же обошлось.
Стоя под душем, прокручиваю в голове всю поездку. Интересно, была авария или нет? Я видел на дороге тормозной след, который вел в кусты. Обратил на него внимание, потому что и мы сами чуть не оказались в кювете. Но перелом левой руки…
Я пытаюсь представить, как можно получить такое повреждение. Вывод напрашивается один: Влад опустил стекло и положил локоть на его край, а машину вел только правой рукой.
– Понторез хренов! – вырывается у меня.
– Сань, ты что-то спросил? – отзывается из кухни мама. – Иди ужинать.
Ужинать? Бросаю взгляд на окно, за ним густая темнота. Ничего себе! Насыщенный событиями день пролетел совершенно незаметно. Завтра в школу. Черт, домашка!
О ней тоже совершенно забыл. И без того с математикой проблема. Позвонить Полине? Пусть отрабатывает должок.
Беру в руки телефон и тут же опускаю. Ситуация изменилась. Кажется, наш договор уже не работает.
Или работает?
А можно о нем напомнить?
Идиот, ты целовал ее на пляже, спал в одной комнате. С непонятной дрожью вспоминаю тот момент: чуть не сорвался, настолько Полина была привлекательной и милой.
Нет уже никаких фиктивных отношений.
Вздыхаю и отправляю простое смс: «Как ты?»
Полина сразу отвечает, будто ждала с мобильником в руках: «Норм. Терпимо. А ты?»
«Позвонить можно?»
«Идиот! Зачем!» – хлопаю себя по лбу.
«Да», – отвечает она.
Я запираюсь в комнате и набираю номер Полины.
– Ты пришла в себя?
– Немного. Так странно все, что случилось.
– Это точно.
– Интересно, завтра Ритка в школу придет?
– Мне – нет. Пусть сидит дома и нянчит свои обиды
– Ты домашку сделал?
Сердце бухает в груди, будто кто-то там раздувает кузнечные меха.
– Н-нет, ни фига не понимаю.
– Выходи на видеосвязь.
– Ага.
Милое лицо Полины показывается через минуту. Я смотрю на экран и молчу, просто глупо таращусь, словно никогда ее раньше не видел.
– Саш, ты чего? – она заливается краской.
Полина вообще быстро краснеет, сначала появляется румянец, потом розовеет кончик носа, последними загораются уши. И это так мило, что я таю.
– Н-ничего. Рассказывай, что там с этой задачей.
Мы занимаемся примерно час. Я не могу вникнуть в материал, чувствую себя тупым и недалеким, но Полина, как настоящая репетитор, терпеливо объясняет по несколько раз одно и тоже.
Ложусь спать абсолютно счастливым.
Утром тщательно бреюсь, укладываю волосы и сам себя ненавижу за это, никогда раньше не заморачивался своей физиономией. Пятерней взлохмачиваю шевелюру и бегу к арке, где мы договорились встретиться с Полиной.
– Сань, подь сюда на пять сек, – из-за угла показывается Кристина.
Я оглядываюсь. И какая муха ее укусила? Притащилась и караулит меня.
– Чего надо?
– Что с твоим лицом? – Крис испуганно тянет руку.
Я откидываю голову.
– Не твое дело.
– Как это не мое? Ты подрался? Нельзя же! Сам говорил, что сегодня на игре важные гости будут.
Черт! Об этом я тоже забыл. Вылетело из башки начисто.
– Из-за нее подрался? – спрашивает Крис и затягивается вейпом, зажатым в кулаке. Ее взгляд, направленный мне за спину, темнеет, рот сжимается.
Оборачиваюсь, Полина стоит сзади и смотрит на меня круглыми глазами.
– Проехали! Иди своей дорогой.
Я выдергиваю палочку из пальцев Крис и тороплюсь навстречу Полине. Сразу беру ее за руку, не хочу делать тайну из наших отношений ни для кого.
– Вот даже так? – зло прищуривается Крис.
– Пока.
Мы с Полиной проходим мимо. Я спиной чувствую взгляд девчонки, который буравит мне точку между лопатками.
– Саш, это твоя бывшая девушка? – настороженно спрашивает Полина.
– Нет, просто вместе тренируемся.
– А как же парные тату?
Я пристально смотрю на Дюймовочку. Откуда она знает? Видела и не сказала?
– Не парные. Я сделал первым, – оправдываюсь и чувствую себя последним идиотом. – И вообще, Поль, ты ревнуешь, что ли?
– Не переводи стрелки, – краснеет она. – Если мы с тобой сейчас встречаемся по-настоящему, я должна знать, от кого еще могу получить нож в спину.
– Крис не такая.
– Ты уверен? По-моему, она похожа на обычную бандитку.
– Ты и меня раньше хулиганом считала. Вспомни. И потом, пока все ножи нам доставались от твоего бывшего.
– Ты хочешь поссориться? – Полина останавливается и выдергивает руку.
– Нет, я борец за справедливость.
Смеясь, обнимаю ее за талию. Полина еще минуту дуется, потом вытаскивает из шопера коробочку.
– Это тебе, – розовея мочками ушей, говорит она.
– Что это? – я кручу картонку, за прозрачной пленкой которой виднеются кексы с кремом.
– Капкейки… вот… испекла. У тебя же сегодня важная игра.
Поля смотрит в сторону. Она смущена, да и я теряюсь от такой заботы. Взявшись за руки, мы входим в школу, шагаем по коридорам, заваливаемся в класс и спотыкаемся на пороге. Одноклассники толпой окружили стол старосты и что-то рассматривают.
– Привет! – говорю громко.
Все оборачиваются, видят нас и рассыпаются в разные стороны, словно только что строили заговор. Мы с Полиной недоуменно переглядываемся. В ее зрачках читаю вопрос: «Что со всеми?» Я пожимаю плечами, иду к своему столу, бросаю сумку, ставлю коробочку.
Стилус тут же садится напротив. На ее лице горит любопытство.
– Что это? – она толкает упаковку.
– Не видишь, кексы.
– Мне принес? – Светка дергает за край ленточки.
