Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
– Спасибо, – благодарил я их. – Вам я действительно обязан жизнью.
– Жил бы ты, конечно, и без нас, – смеялся Юра, – вопрос в том, как и с кем?
– Соглашусь, – отвечал я, – вы на мою жизнь оказали сильное влияние.
– Можем! – воскликнул Юра.
– Давай, пуху не накидывай на себя, – смеясь, говорил ему Оржак. – Сам знаешь Колян, если в человеке есть желание и то, что может меняться, тогда это произойдет в любом случае. И все-таки твои слова лучшая похвала.
– Короче, – сказал Юра, навалившись на стол, – все нормально и слава Богу. Лучше расскажи, что было у предка Оржака?
– Помимо вкуснейшего бульона, – улыбаясь, отвечал я, – отвратительного чая, курения трубки, после двух затяжек, которой я ушел в астрал, где, по словам его, говорил сам с собой. Хотя мне казалось, что говорил со мной он.
Оржак улыбался.
– Я же говорю, они мешают галлюциноген какой-то.
– Ты сам ходячий галлюциноген, – вставил Оржак.
– О чем говорил? – не обращая внимания на слова Оржака, съедаемый любопытством, спрашивал он.
– Как обозначить? Даже не знаю, о существовании множества богов, которые есть не что иное, как порождение нашей психической энергии и мы для них пища, они питаются нашими эмоциями. А первоисточник питается и нами, и ими, и всем подряд. Он – вершина пищевой цепочки.
– Ни хера себе! Фантастика на «СТС», а почему нет? Вполне возможно. А суть или мораль этого галика?
– Видения, – поправил его Оржак.
– О’кей, видения.
– Суть в том, чтобы жить в союзе с одним Божеством, не умаляя и вознося достоинства других. То есть, не цепляясь за других, не давая им прорости в тебе. Например, ты живешь ЛЮБОВЬЮ, значит она должна быть по-настоящему безграничной и всеобъемлимающей и не иначе. И, соответственно, в тебе не должно быть ни крупинки ненависти, зависти и прочего.
– Проще говоря, речь идет о ИИСУСЕ.
– Почти о нем и о таких же людях, как и он.
– Ты думаешь в наше время существование таких, возможно?
– Я уверен в этом, и только ИИСУС истинный и верный идеал.
– Не выдумка ли ИИСУС? – задал он вопрос, не только мне и Оржаку, но и себе самому.
– Нет! – отвечал я. – Но если даже допустить, что это выдумка, она настолько продолжительна и произрастает из самых глубин человеческих сердец, поэтому ОН и такие как ОН существует как не крути. Человечество давным-давно бы исчезло с земли, не будь таких людей. Как я думаю, даже самый отъявленный негодяй хоть однаждытчувствовал в себе импульсы этой крохотной частички, но другие силы, созданные нами и ежесекундно подпитываемые, не дают набраться ей силы, освободить человечество от всего, что превращает их жизнь в ад.
– Наверное, в условиях того идеального коммунизма возможно становление таких Богов – людей. А в демократии и рыночной экономики нам ползти целую вечность, – с искренним сожалением в голосе сказал Юра.
– Наверное ты прав, – сказал я. – Коммунизм самая идеальная модель, но как оказалось на практике, он страшнее ядерной войны.
– Надо полагать, – подключился к беседе Оржак, – в руках трусливых, человеконенавистных, назвать их людьми язык не поворачивается, что могло получиться. Только рабство и гнет. Но, а если все-таки представить мир, где человеку не нужно думать всю жизнь о куске хлеба, мы конечно стали бы на порядок человечнее.
Поставив чашку с кофе на стол, Юра провозгласил.
– Начнем с себя!
– Безусловно! – поддержал его я.
– Соглашусь, – говорил Оржак. – Ничего не тронется с места, пока мы сами топчемся, боясь сделать шаг. Как говорит отец: «Энергии одного человека достаточно чтобы перевернуть с ног на голову этот мир». Главное не иметь, а точнее даже не знать, что это трудно или невозможно. Мы сами блокируем наши энергии.
– Не до переворотов, конечно, – Улыбался Юра, – но хотя бы личным примером показывать другим, что именно искренность есть залог счастья.
– Вы как никто другие делаете это, – сказал я.
– Не заставляй нас краснеть, – улыбался Юра. – Ты когда в Ижевск?
– Послезавтра.
– Таак… – задумчиво протянул Юра. – Кто повезет?
– Юра, не смеши, – говорил ему Оржак, – по-любому не ты.
– Почему это? – сделал он удивленный вид.
– Наверное потому, что ты не переносишь длительных поездок, на постах тебя обыскивают и так далее.
– Ты все знаешь, друг, – улыбался он ему, – правда, не перевариваю подозрительных силовиков Хакасии, а криминал у меня всегда с собой. И поездки меня утомляют. Сколько планируешь пробыть там?
– Неделя максимум, а так если все будет в елку, дня три.
– Будет в елку, по-любому! – уверял меня он.
Мы допили кофе и вышли из кафе. Пасмурно, моросит дождь и холодный степной ветер. Без лишних церемоний мы пожали друг другу руки. Только я сел в машину, из кармана куртки набирая ежесекундно силу «Diesel Power» от Prodigy, «Серега», улыбнулся я, доставая мобильный из кармана.
– Здорова, дружище! – радуясь, приветствовал я его.
– Здорово, друг, – слышал я его смех. – Чувствую рад.
– Конечно, как ты?
– По старому, Колян. Ты вот как?
– Тоже ничего, а если точнее, лучше чем когда бы то ни было.
– Читал твои письма в «мыле», культ ****ы, не меньше.
– Ты не так понял, я не восхваляю ту, что живет самостоятельно, как и хер многих из нас. Согласись, у многих они живут по собственным правилам, а я нашел ту, которая с молнией. Она существует.
– Ну ты летишь! Куришь?
– Курю. Редко. Не лечу я. Я ЛЮБЛЮ.
– Но для меня человека, в чьем сердце кроме камней и высохшей почвы нет ничего. Ты летишь. ****а – страшная сила! Ты тому наглядный пример. Но признаюсь, я бы хотел, так же как и ты, погрузиться в нее без остатка, но увы… Это лишь сиюминутное желание, которому не исполниться никогда. Вот! Уже не хочу.
– Почему же? Все в твоих руках.
– Я другой, и меняться мне будет мучительно больно, к тому же мне и так ништяк. Ладно, когда выезжаешь?
– Послезавтра.
– Маршрут какой у тебя?
– До Глазова, а оттуда на такси.
– Узнай когда поезд прибудет в Глазов, я встречу тебя.
– Хорошо.
– Гостинцев захвати.
– Постараюсь, – ответил я.
– Ну, все, до связи.
– Пока, дружище.
– Давай, – сказал он, сбросив.
Я ехал, думая о нем. Что за сила, силы движут им? Какому Божеству он предан столько лет? Что является его истинной целью? Вечная жизнь? О которой он мечтает с таким огнем в глазах, восхищаясь даже самой сомнительной информации о грядущих или уже имеющих место открытиях химиков, генетиков, фармацевтов. Остров в тихом океане с золотым унитазом на возвышенности чтобы мысленно срать на человечество. Что за Божество в человеке очень дорогом для меня?
Бог «эго»? Бог «безумных желаний»?
Подъехав к дому, я написал смс Юре: «Юра, друг попросил меня привезти гостинцев, можно что-нибудь решить?»
Снимая ботинки в прихожей, я услышал сигнал о сообщении.
«Ты живешь на клиторе! Не забывай! Придумаем как порадовать твоего, а значит и нашего общего друга».
«Спасибо», ответил я ему.
В гостиной никого не было, из кухни доносилась еле уловимая музыка и звон посуды – Мария Петровна.
Я поднялся наверх, надавил на ручку двери Сережиной комнаты, зная наперед, что они там. Стоило мне появиться в дверях, Сережа радостно подскочил.
– Дядя Коля! – в одно мгновение очутившись рядом со мной. – Мы с мамой смотрим «Трансформеров», будете смотреть с нами?
– Конечно, – положив руку ему на плечо, ответил я.
Оксана умиленно смотрела на нас.
– Там такие тачки! – увлекая меня за собой, восторженно говорил он. – Мама, подвинься.
Оксана послушно подвинулась, уступая мне место на маленьком диване. Я сел в самую середину, специально прижав Оксану, она в ответ сделала бессмысленную попытку оттолкнуть меня, движением таза.
– Мам, включай, – рухнув почти на меня, звонко говорил он.
– Дядя Коля маму прижал, я теперь и пошевелиться не могу, – смеясь, жаловалась она.
– ну мам, у тебя же руки свободные.
– И в самом деле, – засмеялся я, – что-то она хитрит, Серега, давай включай.
Сережа засмеялся.
– Включай!
Я чуть отодвинулся, Оксана нажала на Play и в ту же секунду на экране замелькали машины, несущиеся на бешеной скорости по мосту. Бесконтрольно моя правая рука обняла Оксану, а левая Сережу. Он сильнее навалился на меня, а Оксана прижалась, поглаживая руку обнимающую ее. Я как они, смотрел фильм, не замечая, вернее пропуская сюжет. Я впервые обнял Сережу! Пульсировала в голове радостная мысль. Главное конечно то, что он воспринял наш физический, отцовский с моей стороны, контакт как естественное действие.
Сережа постепенно смещался, пока не лег головой мне на ногу и спустя небольшой отрезок времени, уснул.
– Сделай тише, – шептал я Оксане, – он уснул.
Она убавила звук.
