Люби меня навсегда - Саша Шу
– Завтрак в постель, – улыбается он самой своей обворожительной улыбкой, и я понимаю, почему женщины так на него реагируют. – Я сморю, ты уже встала. Значит, мы уже может ехать?
– Спасибо, – отпиваю я кофе, который оказывается как ни странно хорошим для мотеля на трассе. – Выезжаем.
– Что, даже душ не примешь? – снова усмехается он мне, и, судя по его сияющему свежему виду, он успел утром умыться, а тонкий слой отросшей щетины делает его ещё более привлекательным. И меня это злит. Потому что у меня нет с собой патчей для глаз, масок для лица и волшебных кремов, способных снова превратить меня в принцессу с Рублёвки. Но ничего, главное, пересечь границу.
Через несколько часов мы уже стоим в очереди из машин на границе с Литвой, и я прижимаю к груди свой пластиковый пакет с наличкой. Пограничники устало пролистывают наши паспорта, задавая дежурные вопросы о цели поездки, и после полудня мы уже мчимся по трассе к Каунасу. А потом – Польша.
– Так всё-таки, куда мы едем? – задаёт мне самый главный вопрос Рома.
– Сначала – в Италию, – отвечаю я. Где пахнет лимонами и розмарином. И, возможно, кое-кто ждёт меня. По крайней мере, я на это надеюсь в глубине своей души. – А потом ты сможешь уехать, куда тебе заблагорассудится. Довези меня до Рима!
– Отлично, Рим, – задумчиво отвечает Элвис. – Все дороги ведут. Туда. Это всем известно.
– Час дня, – вдруг понимаю я, взглянув на часы на приборной доске. – Сейчас должна была состояться моя свадьба.
Интересно, что там происходит? Как Вайсбергам удалось объяснить всем сливкам общества, приглашённым на торжество, что оно в итоге отменяется? И словно прочитав мои мысли, на ещё пока оставшейся русской волне начинаются новости. Дикторы бодро зачитывают очередные сводки с полей, пока не оставляют на сладкое последние светские сплетни.
«Друзья, нам только что пришло в студию сообщение, что свадьба светской львицы Полины Сонис и бизнесмена из списка Forbes Анастаса Вайсберга, которая должна была стать самым главным событием этой осени, не состоится. По неподтверждённым пока данным, известная блогерка могла быт похищена неизвестным мужчиной, с которым её вчера видели в Москва-Сити. По рассказам очевидцев, Полина выглядела очень странно и была явно чем-то встревожена. Сняв наличные деньги со своего счёта, сумма не разглашается, она села в автомобиль к неизвестному и уехала. С тех пор её никто не видел. Мы будем держать вас в курсе событий, друзья, не переключайтесь…»
Весь мой мир окончательно рушится после этих новостей, а Рома, поворачивается ко мне, и я могу поклясться, что алые языки пламени плещутся в его тёмно-синих бездонных глазах:
– Что. Это. На Хрен. Такое?! Ты можешь объяснить?!
– Хорошо, я попробую, – тихо отвечаю я, и выкладываю ему всю свою грустную историю.
После моего рассказа Рома молчит какое-то время, внимательно следя за дорогой, а я просто смотрю в окно на проносящиеся мимо на бешеной скорости леса.
– И когда ты об этом узнала? – вдруг спрашивает он, подумав.
– О том, что я, возможно, скоро умру? – равнодушно уточняю я. – Как раз накануне своего девичника. Помнишь? – я грустно усмехаюсь, и вижу, как сжимаются его челюсти. От злости. Или от разочарования. – Наверное, я и вела себя так тогда, понимаешь? Непредсказуемо? – подсказываю я ему.
– Понимаю, – отрывисто бросает он. – Ведь хорошие девочки не спят со всеми подряд, правильно? И уж тем более не отсасывают у первого встречного? – и он, повернувшись, изучающе смотрит мне в глаза, и я чувствую, как начинаю снова краснеть от одного только воспоминания о его горячем теле.
– Наверное, нет, – покорно соглашаюсь я с Ромой. – Я слишком долго была хорошей девочкой. И слишком много ничего не делала в своей жизни. И теперь решила попробовать что-то в первый раз, – объясняю я. И, сглатывая предательский комок в горле, заключаю: – И, скорее всего, в последний…
Меньше чем через час мы уже паркуемся где-от у центральной улицы Каунаса – сонного опрятного городка, где-то еще сохранившего заплатки советского прошлого, но уже нарядившегося в строгую одежду тихого жителя на задворках Европы. Садимся на улице в ресторане, за столик, продуваемый солёными ветрами, несущимися мимо нас с Балтики, и строгий пожилой официант приносит нам меню.
– Сегодня без десерта, – многозначительно говорю я Роме, и он даже никак не реагирует на мои слова.
Он всё так же молчит большую часть времени, раздумывая над чем-то.
– Получается, что Анастас Вайсберг от тебя отказался? Бросил тебя сразу же, не раздумывая, когда узнал о твоей болезни? – вдруг спрашивает он меня, и я чуть не давлюсь своим «Цезарем».
– В общем и целом, получается, что так, – соглашаюсь я с ним.
– Тогда что это было про слежку и какие-то автомобили? – продолжает дальше он свои логические рассуждения, и тут я понимаю, что попала в ловушку.
Признаться ему, что я просто блефовала? Но тогда совсем непонятно, откуда пресса пронюхала про всё это…
– Постой, мне надо кое-что проверить, – бормочу я, и начинаю перечитывать кучу истеричных сообщений от мамы, которые до этого я просто пролистывала, не углубляясь в них:
«Полина, этим Вайсбергам всё не сойдет так просто с рук!»
«Папа всё продумал, дочка»
«Полечка, ты можешь возвращаться, мы всё утрясли»
«Мы пригрозили Вайсбергам, что мы расскажем обо всём прессе! Ждём их ответа»
«Они согласились на наши условия!»
«Они думали, что могут просто так слить нашу дочь, но это им выйдет боком»
И тут меня осеняет, что мои родители просто пошли на сделку с Вайсбергами: моя семья не трезвонит на каждом углу прессе, как их милую добрую смертельно больную девочку слили в помойку, как только узнали о её беде. Пиарщики Анастаса настойчиво рекомендуют ему избегать этого скандала, а сам Стасик, не смог придумать лучшего оправдания для таблоидов, как моё внезапное похищение. Потому что от него никто никогда не уходит по своей воле. Его не могут бросить. Он сам – легко. Но не смертельно больную невинную Полину Сонис.
Может быть потом, позже, когда всё утрясётся, он придумает способ отделаться от меня по-тихому. Чтобы не поднимать вокруг шумиху и не нервировать
