Люби меня навсегда - Саша Шу
– Да, поначалу я тебе наврала, – спокойно признаюсь я Роме. – Но это был жест отчаяния. Но теперь обратной дороги нет. Потому что слежка, действительно уже началась. Анастас постарается вернуть меня обратно. Чтобы решить, как же в итоге со мной поступить. Или просто дождаться, ну, сам знаешь, когда я умру, – и ко мне вдруг приходит осознание того, что это вполне вероятный сценарий моей дальнейшей жизни.
– И ты решила просто уехать от этого всего? – тихо спрашивает он меня, прожигая насквозь своими тёмно-синими глазами. – Как маленькая избалованная девочка? Ты не захотела ещё раз сдать все анализы…
– Пройти все курсы химиотерапии, пока у меня не вылезут волосы и зубы, а потом лечь на операцию по пересадке костного мозга с шансом вылечиться один к пяти? – подхватываю я его мысль. И неожиданно для самой себя, просто говорю ему наконец-то правду: – Ты знаешь, у меня не было времени об этом подумать, потому что ты прислал мне эти мерзкие фото, и я просто не могла там больше находиться. Мне нужен был глоток свежего воздуха. А потом я уже не смогла остановиться. Мне захотелось наконец-то подышать, понимаешь? Полной грудью.
– Эти фото, кстати, совсем не мерзкие, – улыбается он мне первый раз за всё время. – Мне лично они очень понравились. И мне понравилось всё остальное, – наклоняется он близко-близко ко мне, и я вспыхиваю, как сухая спичка.
Я судорожно хватаю свой стакан с водой, чтобы потушить пожар, начинающий неудержимо разгораться во мне, и спрашиваю с невинным видом:
– Так значит, ты удалишь эти фото? – в надежде на то, что в обмен на мою откровенность в нём проснётся благородный рыцарь.
– Зачем? – возвращается прежний насмешливый Рома-Элвис. – Сначала деньги, потом – всё остальное. Если захочешь.
– Отлично, – окатываю я его ледяным презрением, – довозишь меня до Рима, получаешь оговоренную сумму и можешь катиться на все четыре стороны.
– Договорились, – равнодушно отвечает он, и мне хочется воткнуть ему вилку, которой я пытаюсь элегантно наколоть свой листик салата, прямо ему в глаз.
Чтобы хоть как-то развеяться, я достаю свою салфетку, на которой начала составлять план своей дальнейшей, точнее, оставшейся мне жизни, и пересматриваю свой жалкий список дел. Просто удивительно, как сложно придумывать какие-то действительно важные желания! Особенно, когда я ничем практически не ограничена. Кроме времени.
Я смотрю на пустынную городскую площадь, где пара непонятно откуда-то взявшихся чаек уныло рвут на части остатки брошенного кем-то бутерброда. Итак, мне нужно сконцентрироваться хотя бы на десяти желаниях, так будет, определённо, намного проще, решаю я. И снова перечёркиваю и вписываю новые пункты.
– Что ты там всё пишешь? – вдруг прерывает моё увлекательное занятие Роман. – Составляешь завещание?
– Да хоть и завещание. Тебе то что с этого, – огрызаюсь я в ответ, и тут предательский ветер вырывает у меня из рук мою жалкую измочаленную бумажку, и Рома ловким движением ловит её на лету.
– Ну что же, посмотрим, – бормочет он, просматривая мой список, и я кричу, уже не сдерживаясь и заливаясь краской стыда:
– Не смей читать! Это конфиденциально! – и вскакиваю со своего места, чтобы попытаться подраться с ним, но он вытягивает руку, чтобы я не могла дотянуться до своей салфетки. И на секунду я снова приближаюсь к нему, и меня обдаёт жаром его тела. И я снова вспоминаю, каким он может быть властным. И желанным. И как мне хочется очутиться сейчас в его твёрдых и нежных руках.
А он тем временем зачитывает, держа список над моей головой:
– Итак, пункт номер один: увидеть «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли, – и мне кажется, он сейчас свалится со стула от удивления. – Это ту, что в галерее Уффици во Флоренции? – уточняет он, очень серьёзно глядя на меня.
– Именно! – гордо задрав нос, выкрикиваю я ему в лицо. – Не ожидала, что ты знаешь такое слово! – и снова плюхаюсь на своё место, бережно расправляя свою изрядно помятую салфеточку.
– Похвально, похвально, что у современных девушек такие желания, – усаживается он напротив, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. И мне кажется, или он действительно теперь рассматривает меня с любопытством, как энтомолог – редкий экземпляр попавшейся ему бабочки? Или жучка.
– Ну знаешь ли, не у всех такие примитивные и низменные желания, – надменно парируя я.
– Ну да, конечно, понимаю: сходить в клуб, нажраться и потрахаться с первым встречным, – глубокомысленно ухмыляется Элвис.
– Не суди всех по себе. И по своим клиенткам, – сухо отвечаю я, добавляя новый пункт в свой список.
– Так значит ты не такая, – уже с интересом наклоняется ко мне Рома. – И кто же ты, детка? Популярная блогерка Поллисонис?
– Вообще-то я дипломированный искусствовед, – гордо заявляю я, и теперь Роман на самом деле валится со стула от смеха, окончательно распугав залётных чаек, которые с возмущёнными криками уносятся куда-то в сторону моря.
– Ты? Кто? Искусствовед? – продолжает смеяться он, и я поясняю:
– Да, что тебя так рассмешило?! Представь себе, в мире есть ещё такие профессии.
– Да я тебя недооценивал, девочка! А ещё есть библиотекари!
– Впрочем, как литераторы и критики, – поджав губы, перечисляю я еще парочку вымирающих в наше время занятий.
– Ладно, не обижайся, – просмеявшись, отвечает мне Рома. – Прости меня, просто я действительно не ожидал, что дочка знаменитого продюсера и невеста миллиардера-олигарха имеет такую странную специальность.
– Ты хотел сказать, непопулярную? – уточняю я.
– В общем-то, да, – соглашается он со мной. – Всегда представляешь в этой роли какую-нибудь строгую тётушку в синей тугой блузке под горло и с бабушкиной камеей на шее, знаешь ли. Или работницу музейного архива, в пыльном халатике и в очках, – объясняет мне Рома, и я с ним соглашаюсь в душе.
– Вообще-то, это всего лишь сложившийся стереотип, и ты просто его жертва, – объясняю я ему. – Наверняка ты ожидал, что раз я дочь известных родителей, то выберу как минимум факультет журналистики или юриспруденции и права? А возможно, и финансовый. И ты рассуждаешь точно как моя мамочка, – и он кривится в ответ. А сама я вспоминаю, с каким удивлением
