Мисс Неугомонность - Галина Валентиновна Чередий
– Кончай сопеть на весь салон, – буркнул мистер Понятия-не-имею-что-такое-дружелюбность.
Эх, а во сне твой голос мне куда как больше нравился. Ты мне весь во сне нравился, но реальность сурова ко мне.
– Я не соплю. Никогда.
– Я еще пока что не оглох.
– Лучше бы ты онемел, – прошептала еле слышно себе под нос. Наяву особенно.
– А, то есть голос мой тебя тоже не устраивает? – зарычала “зверюга дикая, обыкновенная”, резко свернув с трассы к забегаловке с заправкой. – Интересно, во мне хоть что-то есть хорошее, по-твоему, или все исключительно Дизелю перепало?
Есть, конечно, но только в пространстве моих фантазий, никакой почвы под собой в действительности не имеющих.
– И при чем тут опять Рон?
– Не при чем! Вылезай давай, надо поесть и заправиться. Дальше черт-те сколько впереди ни заправок, ни кафешек.
Распахнув дверь в машине, я тут же получила целой охапкой снега в лицо от резкого ветра и не сдержала раздраженный выдох, потому как выпрыгивать мне предлагалось прямиком в сугроб. Полные угги снега обеспечены.
– Я не проголодалась, – буркнула, усаживаясь обратно.
Саваж зыркнул на меня злобно и шарахнул своей дверью, оставляя меня в одиночестве, но только для того, чтобы через пару секунд распахнуть мою.
– Ты чег… – только и успела я спросить, перед тем как испуганно взвизгнуть, потому как этот беспардонный нахал сдернул меня с сиденья и, как куль с мукой, закинул на плечо. Опять!
Саваж зашагал к закусочной, бормоча что-то про «твою мать» и «на мою голову».
– Мистер Доэрти, мы, кажется, уже обсуждали вопрос с тасканием своего директора! Или у вас проблемы с памятью?
– Нет у меня никаких проблем. И вы, мисс Дюпре, являетесь в данный момент моим ассистентом, если вы об этом помните. А про таскание ассистентов в нашем договоре, которому все равно конец по вашей же вине, ни хрена не упоминалось.
Он поставил меня на ноги, без всяких церемоний развернул ко входу и впихнул внутрь.
– И в чем же конкретно состоит моя вина в уничтожении псевдоперемирия, которого, на мой взгляд, никогда и не бывало, мистер Доэрти? – плюхнувшись на стул за крайним столиком, уточнила я.
– Вот! В том и состоит! – поднял он вверх указательный палец, усаживая свою явно переоцененную задницу напротив.
Ладно, задница что надо, выше всяких похвал, но вот беда – приделана она к на редкость рафинированному засранцу. Не повезло же нам с ней.
– А более внятно? – язвительно процедила я.
– Привет, ребятки! – над нашим столом остановилась полная, но очень миловидная официантка средних лет. – Проголодались? Заказывать что будете?
– Да! Блинчики! – вышло у нас с Саважем хором, и женщина с надписью на бейдже «Симона» понимающе прищурилась и закивала.
– Молодожены, небось? Сейчас я вам кофейку плесну, и мигом вас накормим.
Она ушла, а Саваж подался вперед, явно собираясь продолжить с того же места.
– Мы договорились вести себя как профи, а ты только тем и занималась, что доставала меня!
– Да-а-а? – саркастично протянула я. – И чем же это, позвольте полюбопытствовать, мистер Доэрти?
– Да вот этим вот самым, к примеру «ми-и-истер До-о-оэрти», – пискляво передразнил он, зло сверкая глазами. – Рик у тебя, значит, Рик, Рауль – Рауль, Дизель – Ронан или тот же Дизель, Ронни – тоже Ронни. И только я, видишь ли, ми-и-истер До-о-оэрти.
Э-э-э, это что сейчас такое я слышу?
– То есть называй я тебя Саваж или Кевин, этой претензии не было бы? – сощурилась я.
– Этой не было бы! – буркнул он, почему-то пряча глаза.
– А какие были бы? – деловито уточнила я и даже похлопала рукой по карманам куртки в надежде отыскать там ручку.
– Ну вот, голубки, ваш кофеек. – Симона аккуратно поставила перед нами две огромные кружки и ловко налила темную бурду из кофейника. – А блинчики скоро будут. Вы пока грейтесь. Жуть, что творится на улице, холодрыга-то какая! Давненько мы такого снега тут не видели. Ну все, все, мешать не буду. Вижу же, что вам не терпится помиловаться, – лукаво подмигнула она, разворачиваясь в сторону барной стойки.
– Симона, подождите секундочку. Простите, у вас тут ручки или карандаша какого-нибудь нет случайно? – торопливо спросила я ее.
– Да нате, вот. А писать на чем надо? – Увидев мой кивок, она оторвала пару листиков из блокнота, в который записывала заказы, и, плавно покачивая шикарными бедрами, ушла на кухню.
– Зачем тебе бумага и ручка? – недоверчиво спросил собеседник, пригубив черный как деготь напиток. И закашлялся.
Постучать его по спинке? Или сразу по голове?
– Ну и крепкое же пойло они тут варят, – отдышавшись, уважительно заметил Саваж. – Так что, что писать-то вздумала?
– Да вот, хочу записать перечень твоих претензий и потребовать твою подпись под ними. Чтобы, когда ты начнешь придираться в следующий раз, было чем помахать у тебя перед носом, – ответила я, расправляя листок. – Итак, требование первое: не называть тебя мистером Доэрти и использовать имя Кевин и кличку Саваж. Что еще?
– Можешь называть меня повелителем и господином.
Что? Это что такое мне сейчас послышалось? Я даже пальцем в ухе покрутила.
– А рожа не треснет, ми… Кевин, по кличке Саваж? – прошипела я, наклонившись над столом.
– Вот об этом я и говорю, – невозмутимо прихлебнул кофе повелитель железок и господин проводочков.
– О чем?
– О том, что от меня ты даже невинную шутку воспринимаешь как оскорбление и нападки на тебя.
– Да я с тобой серьезно пытаюсь поговорить, а ты только и делаешь, что выводишь меня из себя. Ты выводишь меня! А не я тебя!
– Чем же это? Хвалю задницу Алеены в твоем присутствии? Обсуждаю ее, как что-то само собой разумеющееся, с Ронни? Или воркую с кем-то из обслуживающего персонала? Может, подкатываю к твоим подружкам и сестрам?
– Да что ты все выдумываешь? – Я даже прихлопнула ладошками по столу от злости.
– Вот ваши блинчики, голубочки. И сиропик кленовый. Свеженький, этого года. Сами делаем. Попробуйте! С нашими блинчиками, да наш сироп – просто объедение. Сладкий, как сама любовь! Кушайте, птички мои, – Симона, поставив на стол две огромные порции блинчиков и стеклянный графин с прозрачным, как янтарь, ароматным кленовым сиропом, одарила нас широкой дружелюбной улыбкой. – Вы бы, может, остались переночевать тут? У
