Фонарики желаний - Глория Чао
– Эй, подожди! – Он пытается застегнуть рюкзак.
– Скорее, скорее! – Как он может медлить в такой момент?
Я останавливаюсь у кромки воды и смотрю на небо к западу, ожидая Кая. Горизонт румяно-розовый, затянут облаками, словно сделанными из сахарной ваты, а золотистое пятно посередине до сих пор горит так ярко, что на него нельзя смотреть напрямую. Время почти пришло. Я перевожу внимание на водный фонарик. Открываю упаковку, и оттуда выпадает инструкция. Подходит Кай и подбирает её с земли.
– Довольно просто, – говорит он как раз в тот момент, когда я и сама прихожу к такому же выводу.
По сути, это плавучая коробка со свечой-таблеткой внутри. Даже без инструкции всё очевидно: развернуть коробку, зажечь свечку, поставить её внутрь и спустить на воду. Я провожу пальцем по фонарику.
– Тут тоже можно что-нибудь написать, – говорю я. И не успеваю закончить, когда Кай протягивает маркер.
Я беру его и, не колеблясь, загадываю желание для нашего магазинчика.
Кай показывает на инструкцию.
– Тут написано, что он может гореть целый час.
– Час? Надо было начать продавать их намного раньше! А ещё они не улетают, как небесные фонарики. Ну, эффект будет совсем другой, но это даже круто, что они никуда не деваются.
Мысли всё активнее крутятся в голове.
– Может быть, нам удастся продлить фестиваль и задержать людей до самого вечера? Если добавить немного вечерних развлечений, на которых можно будет что-нибудь продать, для нас откроется целый новый рынок.
Кай тоже присоединяется к мозговому штурму.
– Мы сможем разжечь костёр, торговать ингредиентами для сморов[24] или их азиатского аналога.
– Или твоей выпечкой.
Мы оба широко улыбаемся.
– Думаешь, нам хватит времени, чтобы осуществить эту и другие твои идеи до праздника Циси? – спрашивает Кай.
До праздника Циси остаётся чуть больше недели. «Циси» означает «вечер семёрок»: этот праздник отмечают в седьмой день седьмого месяца. Поскольку это китайский праздник, точная дата обычно определяется согласно лунному календарю, но много лет назад, когда Найнай устроила первый фестиваль Циси в нашем китайском квартале, она решила назначить его на 7 июля. «Чтобы легче было запомнить». А ещё потому, что, как и мой отец, любила объединять китайскую культуру с американской.
– Думаю, вместе мы справимся, – честно отвечаю я, при этом думая: «Мы должны. У нас нет выбора. Это наш лучший шанс хотя бы частично покрыть долги».
Мы садимся на скамейку неподалёку. Наблюдая, как солнце красит небо розовыми, оранжевыми и красными полосами, мы обсуждаем идеи как глобального замысла, так и вариантов решения более мелких проблем. А потом, без всякого перехода, начинаем говорить об операции «Лунный пряник» (и да-а, нам приходится прерваться на несколько минут, чтобы посмеяться над моей шарадой). Мы решаем, что фестиваль Циси станет идеальной обстановкой для следующего – возможно, последнего – шага в создании Будущего Клана Шуэ-Тан.
– Это идеально, – от волнения я начинаю говорить громче. – Найнай говорила, что одна из важнейших частей фестиваля Циси – прославление брака, молодожёнов и тех, кто уже долго-долго живёт вместе. Вот почему мы раньше советовали покупателям писать на фонариках романтические желания, если у них такие были, и потом исполняли их в первую очередь.
Кай кивает.
– Отличное место для создания новой пары, как по мне.
Когда солнце исчезает за горизонтом, мы с Каем встаём.
– Надеюсь, они работают? – бормочу я и подхожу к реке, держа водный фонарик.
Кажется, словно от этой маленькой коробочки зависит так много. Ну, она не то чтобы маленькая (где-то десять на десять дюймов), но по сравнению с мечтами, которые я на неё взвалила, – вообще крохотная. Надеюсь, она выдержит вес желания, которое я на ней написала.
Кай достаёт из рюкзака ещё несколько водных фонариков, а также пару небесных.
– Для полного эффекта, – объясняет он.
– Они у тебя что, случайно завалялись?
Он ухмыляется.
– Никогда не знаешь, когда понадобится помощь от Вселенной.
Сидя возле мирных волн и затаив дыхание от волнения, мы с Каем по очереди пишем на фонариках свои желания. Я не спрашиваю, что загадывает он, а он не спрашивает, что загадываю я, но мы и так всё знаем. Одно желание – о родителях и моих с ними отношениях. Одно – о Кае и его семье. Одно – о бабушке и её наследии.
А на последнем небесном фонарике, как в старые добрые времена, мы напишем наши желания вместе.
Он жестом просит меня написать первой.
– Лия́ Хуан, принцесса небесных фонариков… – чёрт, мне нравится это обращение, – чего ты желаешь?
Он складывает руки на груди, как с утра, когда притворялся джинном.
Я уже загадала все важные желания, потому оглядываюсь, ища вдохновения вокруг. Позади виднеется маленький павильончик в виде пагоды, а также деревья и тропинки между ними. Я столько времени провела здесь в детстве – на Праздниках драконьих лодок, на простых пикниках, на разнообразных фестивалях фонариков, – пока нам не стало тесно и мы не перебрались на Промонтори-Пойнт. Вдалеке слышится кряканье уток.
– Утки, – выпаливаю я, вдруг вспоминая, как мы с Найнай приходили сюда их кормить, когда я была совсем маленькой. Для неё была невыносима сама мысль о том, чтобы выбрасывать старую еду, но меня ею кормить она, естественно, не могла, поэтому, когда у нас оставалось немного несвежего риса или засохших овощей, мы приходили сюда. Чтобы добраться до утиных домиков, мы выходили на мост девяти поворотов, выдающийся в реку. Он идёт зигзагами и поворачивается девять раз – копия мостов, которые строили в китайских садах в эпоху династии Сун. Широко раскрыв глаза, бабушка жутким голосом рассказывала мне, что злые духи умеют передвигаться только по прямой, поэтому на мосту, идущем углами, они нас не догонят.
– Что «утки»? – спрашивает Кай. – Ты хочешь утку? Съесть, надеюсь?
– Господи, ну и жуть. – Я вспоминаю утку по-пекински, которую мы недавно ели в ресторане. – Нет, просто… мне кажется, что я начинаю постепенно терять связь с Найнай. Я только сейчас вспомнила, что раньше мы приходили сюда кормить уток. Как я могла о таком забыть?
– Повезло уткам. Буквально.
– Ну, еда была несвежая.
– Всё равно. – Он подходит ближе и успокаивающе кладёт руку мне на плечо. – Ты не забываешь. Ну, по крайней мере, то, что важно. А когда всплывают какие-то мелочи, можно просто думать о них, не чувствуя вины. Я помогу тебе помнить.
Я киваю. Мне нравится, что он хочет помочь. А ещё мне нравится, как Кай смотрит на меня задумчивыми тёмными глазами – в такие моменты я чувствую, словно меня по-настоящему видят.
Пока мы
