Фонарики желаний - Глория Чао
– Уже? – Лия́ явно удивлена. И я тоже – я был вполне уверен, что для операции «Джереми Лин» понадобится ещё несколько этапов.
Стефани смеётся.
– А что, желания на ваших фонариках обычно сбываются дольше? – шутит она.
Лия́ неловко хихикает – как я и говорил, врёт она из рук вон плохо. Похоже, мне придётся вмешаться.
– Замечательная новость! А что случилось?
Эрик чешет затылок. Сама скромность. Я смотрю на Стефани – та, похоже, отлично понимает, что его нужно слегка подтолкнуть, чтобы он сказал о себе что-нибудь хорошее, потому тепло ему улыбается и ободряюще кивает.
– Отец. Он, ну… – Эрик опускает руку. А потом быстро добавляет: – Спросил меня сегодня насчёт потенциальных стипендий. И решил поговорить про Джереми Лина.
Не смотри сейчас на Лия́. Кто-то из нас должен сохранить тайну.
Стефани добавляет:
– Он всё равно хочет, чтобы Эрик поступил куда-нибудь, где дают хорошее образование, даже если баскетбольная программа там будет хуже, но он согласен! – Она хватает Лия́ за руку и трясёт её. – Он согласен!
Её энтузиазм заразителен.
– Мои поздравления, дружище, – говорю я, хлопая Эрика по плечу.
Лия́ лихорадочно кивает.
– Как здорово. Мы очень рады за тебя.
– Мы сегодня празднуем! – говорит Стефани, размахивая перегоревшим бенгальским огнём.
– А, так это вы тут пускали фейерверк? – понимаю я.
Эрик улыбается.
– Ага. Товарищ по команде подарил несколько лет назад, а я его зачем-то хранил – не знаю даже зачем, – но сегодня всё стало ясно. Какое-то нечто будто подсказало мне тогда сохранить фейерверк, потому что знало, что этот день наступит.
Стефани подталкивает Лия́ локтем.
– То самое «нечто», которое управляет желаниями на фонариках, да?
Я не знаю, насколько она в это верит, но вот на лице Эрика видно неподдельное удивление.
Выполнить ещё тысячу желаний – вот чего я хочу. И… да, я написал такое желание на одном из фонариков, которые мы с Лия́ только что запустили.
– Мы идём на Корт. Присоединитесь? – спрашивает Стефани.
«Кортом» все в школе называют самый большой фудкорт в китайском квартале. Обычно он открыт допоздна – то есть, проще говоря, именно там по вечерам тусуются все подростки, наслаждаясь едой и напитками.
Лия́ смотрит на меня. Я знаю, что первой она ни за что не ответит, и пытаюсь понять, хочет она пойти или нет. Слегка склоняю голову, показывая, что согласен на любое её предложение.
Стефани хихикает.
– О, смотри, у них есть свой тайный язык.
– Извини, – говорю я, потом пытаюсь как-нибудь обеспечить Лия́ отход. – Лия́, тебе уже пора или можешь ещё погулять?
– Как мило, – воркует Стефани.
– Идём, – говорит Лия́.
Но точно ли она этого хочет? По-моему, она немного разочарована. Но мы уже идём вперёд разрозненной группкой: Стефани и Эрик, которого она держит под руку, впереди, и мы с Лия́ позади, в нескольких футах друг от друга.
* * *
Мы сполна пользуемся достоинствами подземного фудкорта и закатываем целый пир. Ожидая, когда объявят о готовности наших заказов на целых пяти прилавках, мы делим талончики, чтобы ничего не упустить. Впрочем, как я и предсказывал, именно Лия́ слышала все объявления и каждый раз подрывалась принести поднос. С одной стороны, она делала это потому, что ей было неловко вступать в разговор, а с другой – она просто очень хорошо умеет запоминать цифры и внимательно слушать. Очаровательная её черта.
На нашем столе лежат маринованные огурцы, кальмар-гриль на палочке, холодная лапша в пряном арахисовом соусе, дамплинги и жоу цзя мо, который Лия́ разрезает на четыре части.
Эрик берёт с подставки зубочистку и протыкает ею маринованный огурец.
– Вы же понимаете, как это необычно – держать везде зубочистки?
Стефани, сидящая рядом с ним, шлёпает его по запястью.
– «Необычность» – это вопрос точки зрения. Для нас это норма.
Эрик переехал в китайский квартал, когда учился в средней школе. Он вырос в северных пригородах, и его высказывания часто напоминают мне, насколько же на самом деле необычен мой жизненный опыт: я вырос в восточноазиатской общине, где практики вроде вездесущих зубочисток вполне нормальны.
– Нет, это здорово, особенно для папы, – говорит Эрик. – Он отказывается ходить в «Грейтерс», лучшее кафе-мороженое в мире, потому что злится, что там не дают зубочистки. Кому нужна зубочистка после мороженого?
– Хорошо, что ты сюда переехал, – говорит Стефани, подталкивая его в бок – у её слов явно есть какой-то подтекст.
Они игриво подтрунивают друг над другом, а Лия́ говорит – так тихо, словно хочет, чтобы услышал только я:
– А ведь правда, почему зубочистки так распространены в китайской культуре? Для нас особенно важна чистота зубов?
Стефани пришлось наклониться, чтобы расслышать слова Лия́. И, похоже, ей это удалось, потому что она отвечает:
– Или, возможно, мы очень любим использовать их в качестве столовых приборов.
И выразительно смотрит на Эрика.
Лия́, кажется, рада, что развеселила Стефани, и чуть-чуть расслабляется.
Мы набрасываемся на еду, периодически радостно бормоча и причмокивая. Жоу цзя мо просто идеален – хрустящая лепёшка, начинённая резаной бараниной и приправленная кумином, перцем и ещё какой-то вкуснятиной, которую я не могу точно определить. Хлеб приятно хрустит, а ураган вкусов после него – чистейшее счастье.
Лия́, поколебавшись, берёт свою часть гамбургера палочками, хотя есть так куда менее удобно. Я тепло ей улыбаюсь, надеясь, что ей от этого станет легче. Когда она накладывает себе лапшу, я тут же вынимаю из неё зелёный лук и перекладываю в свою тарелку. Лия́ странно на меня поглядывает, боясь, что Стефани или Эрик её осудят, но я продолжаю: не хочу, чтобы она заставляла себя есть лук просто для того, чтобы вписаться в компанию.
– Вы двое такие милые, – говорит Стефани, наблюдая за нашим ритуалом.
Мы оба краснеем и ёрзаем на стульях, но ничего не говорим.
Неужели Лия́ снова стошнит? Что хуже: когда обратно лезет бабл-чай или баранина с мясом кальмара? Наверное, второе. Ну, спасибо тебе, Стефани.
А, ладно. Я всё равно рад, что Стефани и Эрик здесь. Потому что мне нравится и их компания, и получившийся у нас «шведский стол» – если бы мы с Лия́ пришли вдвоём, меню было бы куда менее разнообразным, – но по большей части потому, что без них Лия́ ушла бы после запуска фонариков. Ей и так пришлось наврать родителям.
Хотя нет, стоп. Она же сказала, что встретится со Стефани.
Я вдруг начинаю смеяться. Стефани, Эрик и Лия́ поворачиваются и удивлённо смотрят на меня. Чёрт. Кажется, они решили, что я смеюсь в ответ на
