Два солнца в моей реке - Наталия Михайловна Терентьева
Стать богатым, знаменитым, любимым как можно быстрее и затрачивая как можно меньше усилий – этому учат на курсах, куда ходили многие мои пациенты. Суть этих курсов – получить деньги с людей, которые очень хотят славы и богатства или любви и счастья. И верят, что есть универсальные способы этого достичь. Вот сходят на курсы, и всё будет. На курсах они получают тот самый заряд странной, ни на чем не основанной веры в себя, которая ведет их к ложной, недостижимой цели. Авторы этих курсов живут в далекой стране, где больше всего в мире миллиардеров в пересчете на душу населения, очень много людей, живущих в собственных домах, купленных в такой долгий кредит, что не все доживают до его окончания, а также много людей, потерявших и дом, и кредиты, и работу, и себя, и живущих под мостами в картонных коробках. У этой страны нет истории, наверное, поэтому люди, в ней живущие, начали писать какую-то иную историю человечества, придумывать иную мораль и творить иную культуру, без учета всего, что было до. Мы иногда спорили с Сашей на тему Америки, ее ценностей, американцев и их права учить мир. В споре всегда побеждал Саша – не убеждал, а побеждал, потому что я не хотела с ним ссориться.
Не знаю, ходила ли Оля на какие-то курсы самообмана, где ей сказали: «Представь себе, как он делает тебе предложение, только очень четко представь, и так оно и будет! Обязательно!», или просто не смогла справиться со своей большой и безнадежной любовью.
Я решила позвонить Олиной маме и попытаться поговорить с ней. Наверное, уже после того, как мы вернемся с Эварсом. Я понадеялась, что Оля ушла домой не для того, чтобы снова выйти из окна.
Глава 16
Я хорошо знаю человека, с которым смело отправилась в путь?
– Олга? Всё хорошо? – Он как будто почувствовал мои сомнения и легко провел пальцем по моей руке, которой я держала руль.
– Думаю, да. – Я улыбнулась. А мне важно, где он учил русский? Важно, как зовут его мать? Важно, ест ли он мясо или вегетарианец? Эварс чуть-чуть похож на прекрасного принца (при ближайшем рассмотрении, сначала мне так не показалось), который приснился и вдруг явился. Так какая разница, откуда он приехал и что ест на обед? Прекрасный принц он и есть прекрасный принц… Пришел именно ко мне, в мои серые грустные будни, это же замечательно!.. И тем не менее. – Расскажи мне о себе.
– Что рассказать тебе, Олга? – Эварс легко дотронулся до моего плеча и убрал мне прядку за ухо.
«Вперед четырнадцать километров!» – бойко ответил за меня навигатор. Я теперь редко вожу и практически не пользуюсь навигатором, потому что езжу по прямой, одним и тем же маршрутом – к Марише в соседнюю республику и обратно, и забыла, что он, а точнее она, разговаривает требовательно и снисходительно одновременно.
– Расскажи то, что ты считаешь самым важным. Или самым интересным для меня.
– Ммм… – Эварс улыбнулся. – Мой рост один метр восемьдесят один сантиметр. Это интересно тебе?
– Слов нет!
– «Слов нет»? Это как?
– Крайне интересно! – засмеялась я.
– Я читал, что в России очень легко получить права?
– Достаточно легко. Все получают. Главное, заплатить за автошколу. И потом за сами права, если не можешь сдать экзамен. А в Австралии сложно?
– Конечно. Сначала надо доказать, что ты в любая ситуация можешь делать правильное решение.
– Так не бывает! – засмеялась я. – Но я просила тебя рассказать о себе.
– Да! Я родился в небольшой город. И не очень люблю большие города.
– Кто твои родители?
– Родители? – Эварс как будто удивился моему вопросу.
– Ну да. Мама и папа.
– Мммм… врач и воспитатель.
Как мило русскому ухо это коверканье родного языка! «Воспитатэл»… Почему мило? Не знаю.
– Папа был врачом, а мама работала в детском саду?
– Нет. Почему «был»? Моя мама врач, сейчас тоже работает в клинике, ей шестьдесят три года, но она консультирует сложные случаи. Она невролоджист. Правильно, так по-русски?
Я кивнула:
– Почти. Невролог.
– А, да! И мой папа работает сейчас воспитатель в… Я забыл, как это называется. Где живут криминалз.
– Где?
Эварс показал перекрещенные пальцы – по всей видимости, универсальный знак для людей, говорящих на разных языках.
– Он работает в тюрьме?
– Да. Папа тоже врач, он сайкаэтрист.
– Сай-ка…? – не поняла я.
Эварс улыбнулся и постучал себя по голове:
– Как Олга, только врач. Ты говорила, что ты не врач.
– Нет, не врач. А, понятно! Твой отец – психиатр?
– Да! И он работает в тюрьме, да.
– И воспитывает преступников, – уточнила я.
– Да. Прес-туп-ни-ков, да. Почему у вас такие длинные слова?
Я глубоко вздохнула:
– Здорово. Ну кто-то же должен работать с криминалз, конечно. У индийцев еще длиннее слова.
– Я тоже хотел быть врач. Учился два года. Но потом понял, что я буду плохой врач. И что я не хочу быть плохой врач. И тогда я поменял специалност. И я обыкновенный филолог. И сейчас пишу диссертация о русский язык. И хочу печатать книгу.
– А какая у тебя тема?
– Деривативз. Не знаю, как по-русски… сейчас… – Он потыкал пальцем в телефоне. – Спросим у переводчика… А! – Он засмеялся: – Дериваты!
– Дериваты?
– Да, дериваты.
– Я… не помню, что это такое.
– Сейчас… – Эварс подмигнул мне. – …Вот… по-русски: «вторичная единица номинации».
– А попроще?
– Есть слово любовь. А есть любовник. Любовник это дериват.
– И любовник это не любимый.
– Почему?
Я пожала плечами:
– Не знаю. Так в русском языке. Это разные слова.
– Но корень один.
– Да, «любить».
– Одинаковый с английский корень «лав».
– Я никогда об этом не задумывалась.
– Конечно! Это очень интересная тема. Очень много общие слова.
– Но сейчас у нас совсем нет ничего общего. Эварс.
– У тебя и у меня?
– У тех, кто говорит по-русски и кто говорит по-английски.
– Я думаю, что это неправильно. Это неправда.
– Мне хочется тебе верить.
– Олга, какая разница между «любовник» и «любимый»?
«Любовник – это ты, любимый – Саша», – могла сказать я. Думаю, он бы не обиделся. Но я уже два раза чуть не врезалась, решила меньше разговаривать с Эварсом и внимательнее смотреть на дорогу.
Когда-то я водила, у моего мужа была машина, и у меня самой тоже была машина, мне ее подарила Мариша на день рожденья, но я продала ее несколько лет назад, решив, что мне так проще – меньше нервов, меньше расходов, на работу я хожу пешком, продукты заказываю или покупаю в магазине рядом с домом, а отдыхать езжу на поезде или на самолете. Если надо куда-то поехать, я беру машину на час, на день или такси. Зачем мне собственная машина? Деньги за проданную машину я не стала класть на счет, спрятала дома и… забыла куда. Пробовала привязывать красную ниточку к ножке стула, чтобы домовой отдал деньги – так учила нас с Маришей бабушка. Я хотела спросить у Мариши, пользуется ли она бабушкиным советом до сих пор – в детстве мы частенько что-то теряли или прятали друг от друга, а говорили, что спрятал домовой. Но не стала. Это бы добавило снисходительности в Маришино ко мне отношение – я практически уверена, что моя сестра и не хранит дома деньги, и никогда ничего не теряет, и не беседует больше с домовым.
Вся дисциплинированность, которая должна была нам достаться с Маришей от рождения, досталась ей одной. А также самоуверенность и любовь к самой себе – та любовь, что вполне здравая. Любить себя, всё, что ты делаешь, говоришь, любить свои достоинства и недостатки. Без этого индивидуальный успех невозможен. Но и научить любить себя очень сложно. Особенно, когда тебя саму раздражают самовлюбленные люди,
