Развод. Нож в спину - Алиса Вишня
— Погнали, Катька! Дома будем смотреть! Выбирать, какой купим!
— Ты серьезно? — у меня от удивления округляются глаза.
— Абсолютно! Мне ипотеку одобрили. Да и кое-какие сбережения есть. Сейчас выберем несколько вариантов сами, потом покажем твоим детям и моему Андрюхе, и купим тот, который всем понравится.
…Дом мы покупаем. Не сразу, после долгих поисков и споров. Но мы его находим. Уютный, двухэтажный, с небольшой застекленной верандой и садом, в котором растут старые, раскидистые яблони.
По настоянию Миши, оформляем на двоих — часть дома официально моя, часть его.
Мы переезжаем туда. Сначала в доме гулко и пусто, но постепенно мы наполняем его жизнью. Вместе обставляем его, вместе выбираем мебель в каталогах, до хрипоты спорим, какого цвета должны быть шторы на кухне — солнечные желтые, как хочет он, или практичные бежевые, как настаиваю я.
Мои дети часто приходят к нам в гости. Его сын все чаще остается у нас на выходные, а потом и на все каникулы. Мы, все-таки, нашли с ним общий язык. Я просто пеку его любимые тонкие блинчики с творогом, и не лезу с дурацкими расспросами про школу и оценки. Однажды он съел целую гору блинов, а потом сам показал мне какую-то смешную игру на своем телефоне.
Лед тронулся.
Однажды вечером, сидя на веранде, мы с Мишей заключаем шутливый договор.
— В доме ты — безоговорочная хозяйка! — серьезно говорит он — А вот в семейных и денежных делах главным буду я. Чтобы ты не думала, что я подкаблучник.
Я смеюсь и соглашаюсь. Но наш договор оказывается простой формальностью — Миша советуется со мной во всем, кроме диагнозов своих пациентов.
Я учусь жить заново. Учусь радоваться простым вещам: утреннему кофе на веранде, запаху скошенной травы, тому, как смеются наши дети. Учусь быть не «женой Игоря Тропинина», не «невесткой Анны Аристарховны», а просто Катей. Счастливой Катей.
Глава 21
Развод грязный и тяжелый. Игорь, из вредности не соглашается развестись добровольно, и позорные подробности его измены разбираются в суде. Сначала он пытается все отрицать, потом обвиняет меня, кричит, что я сама виновата, что я «старая, толстая, фригидная баба», и что у меня тоже есть любовник, которого я даже приводили в его, Игоря квартиру. Мол, весь двор видел, как этот самый хахаль ему, Игорю, угрожал разными переломами.
Мне присудили часть квартиры, и часть тропининского бизнеса. Я хотела отказаться, но Мишка убедил.
' Не хочешь сама ничего брать у Тропининых, отдай Роме и Яне. Им деньги пригодится!'
Он прав. Надо подумать о детях, а бывший муж и бывшая свекровь это заслужили.
Анна Аристарховна звонила мне и проклинала. А мне уже не больно. Мне уже все равно.
Ника исчезла. Позже я узнаю, что Игорь порвал с ней в тот же день, когда я их застала. Видимо, понял, что его «важная встреча» обойдется ему слишком дорого. И еще узнаю, что она хотела бросить Рому, и увести Игоря, потому что думала, что Троинин-старший богат…Он же умеет врать и пускать пыль в глаза. А оказалось…Такой облом.
Этот скандал, который в нашем небольшом городе не обсуждают только глухонемые, сильно пошатнул репутацию Игоря как бизнесмена, и его бизнес пошел ко дну. Впрочем, как и все его предыдущие начинания…
Бизнес он продал, и мы с детьми получили свою часть денег.
Мишка все это время рядом. Из-за его профессии у него много полезных знакомых. Он нашел мне хорошего, зубастого адвоката, который отбил все нападки Игоря.
Прошло полгода. Мы с Мишей расписсались — тихо, без гостей и белого платья. Просто пришли в ЗАГС в джинсах и свитерах, и оставили подписи. Наша серебряная свадьба, которую я так и не отпраздновала с Игорем, превращается в скромную, но такую счастливую свадьбу с Мишей.
И я наконец то сменили ненавистную мне фамилию Тропинина на такую милую и уютную — Киселева.
…Сегодня воскресенье. Мы гуляем в парке. Мишка держит меня за руку и рассказывает анекдоты.
Я смеюсь. Я так давно не хохотала — громко, от души, не боясь, что кто-то сделает мне замечание.
И вдруг вижу, как навстречу нам идет дворничиха Люба. Давно ее не видела…А что встретились тут — неудивительно. Этот парк в моем бывшем районе.
Люба толкает перед собой скрипучую тележку с продуктами.
— Катюха! Здравствуй! — радуется она — А я смотрю — и не узнаю! Помолодела, посвежела! Как красит женщину счастье!
— Здравствуй, Люба! — улыбаюсь я и представляю — Это Миша, мой муж.
Они здороваются.
— А я вот к Тропининым твоим иду! — объясняет Люба — Анна Аристарховна совсем плоха стала. Просила меня в магазин сходить. Теперь ведь сама везде ходит, с палочкой ковыляет. Игорь-то ей совсем не помогает. Сидит дома, не работает, бизнесом уже не занимается, бухает беспробудно. Говорят, они ругаются целыми днями, аж стены трясутся. Она его попрекает, что не работает, а он на нее кричит. На днях она приболела, вот и попросила меня в магазин сходить… В этот, тут все дешевле. Теперь магазинное ест, не до рынков, да и покупает, что подешевле. Жалко старуху, хоть и змея она характером…
Я слушаю, и мне не жалко. Мне никак. Это их жизнь, их выбор. Их война, в которой я больше не участвую.
Мишка сжимает мою руку.
— Пойдем домой, Кать? Обедать пора. Что у нас сегодня на обед?
— Рассольник и утка по-пекински! Пойдем! — киваю я.
Мы идем по аллее, залитой солнцем. Смотрю на своего мужа, на его родное лицо, на смеющиеся морщинки у глаз, и понимаю, что иду домой. По-настоящему. В свой собственный дом, где меня любят и всегда ждут. И я абсолютно, безоговорочно счастлива.
