Обожженные изменой. Право на семью - Виктория Борисовна Волкова
«Как же ты могла, девочка!» - стонет душа. Даже предположить не мог, что ты подставная уточка.
Сразу после возращения, я залегаю на дно.
Пережидаю, присматриваюсь. Стыкуюсь с людьми, которые в теме. Но никто ничего не знает. А барабанщики из близкого окружения Климова не выходят на связь. Просто обрубают все концы. Да и сами мои следаки исчезают с радаров. Одновременно уходят в отпуск и уезжают куда-то, отключив телефоны.
- Ты выяснил, что там происходит? – цежу, не глядя на брата. Увеличив изображение, пялюсь в красивое лицо Иры. Засматриваюсь в карие глазища и в который раз мысленно спрашиваю.
Как ты могла? Как!
- Где? – включает дурня Юрец.
- Когда, - огрызаюсь раздраженно. – Куда делись Зорро с Климом? Под меня копают?
- Откуда я знаю, - тянет обиженно брат. Не любит, когда его используют в темную Вот только я сейчас не настроен на сотрудничество. Считай сухим из воды вышел. Успел удрать, хотя ждали именно меня. Наверняка бы, «Вероника» попросилась бы вместе выйти в Ярославле. Или я бы сам как дурак предложил.
А тут оба-на! Савва с Борей бы нарисовались. Ку-ку, господин Криницкий! Подставляйте руки, браслеты одевать будем.
За малым не попал.
«И все из-за тебя!» - пеняю девчонке на фотографии. Ну не могу я от нее отлипнуть, хоть тресни.
- А кто знает? – давлю брата тяжелым взглядом.
- Да не дергайся ты! – подскакивает он с места. – Скоро УДО. И какая тебе разница, куда подевались Климов с Зориным. Они нас не касаются.
- Ошибаешься, брат, - подорвавшись с места, нависаю над Юркой. – Если я дал поручение, значит касается. Еще как касается, - рычу и только сейчас замечаю на столе прозрачный файл с фотками Вероники. – Что там еще? – выдергиваю из папки.
Веду себя как дикарь. Но ничего поделать не могу. Плющит меня. От обиды и злости плющит. А еще от ревности, когда вижу рядом с девочкой каких-то придурков в бомберах и узких, в обтяжку джинсах.
Так нормальные мужики не ходят!
Вернувшись за стол, резким движение тяну на себя фотки и злюсь, когда угол одной цепляется за прозрачный край файлика.
- Твою ж мать, - рычу недовольно.
- Странное ругательство в мой адрес. Не находишь? – приподнимает одну бровь Юрка. Толстые щеки пунцовеют от праведного гнева.
Ну-ну, мальчик! Ты тут еще ножками посучи.
- Я не тебе, - улыбаюсь миролюбиво. И разложив на столе фотки, с изумлением смотрю на вывеску за спиной девицы.
«Клиника акушерства и педиатрии».
Прикольный поворот!
- Навещала кого-то из подруг? – спрашиваю, надеясь на благоприятный исход. Но куда там! Мне же везет как утопленнику! Во всем, что касается Иры Зориной.
- Нет, с мачехой ходила, - Юркин палец, похожий на сосиску, тычется в возрастную блондинку рядом.
- Она явно не фертильного возраста, - усмехаюсь криво и во все глаза смотрю на брата. – Ну? Говори.
- Девушка ждет ребенка, - бодро рапортует Юрец – Срок пять недель. Кириллу удалось подслушать, когда они выходили. Мачеха уговаривает Зорину прервать беременность. А девчонка отказывается.
Пять недель!
Мне даже в календарь смотреть не надо. Тридцать пять дней, восемьсот сорок часов. Нет, уже сорок два.
- Где она сейчас? – поднимаюсь из-за стола. – Нужно с ней поговорить…
- Ты хочешь сказать? – изумленно пялится на меня брат.
- Тебе ничего. Расслабься. А вот с девушкой у нас будет серьезный разговор.
- Ты не мог, бро. Просто не мог! Это что же получается…
- Юр, - обрываю болтовню. – Узнай, где она? Хочу подъехать. Потрепаться надо…
Отдаю указания, а самого колпашет. Я думал, до этого у меня были проблемы. Нет, они только начинаются.
Тру лицо, пытаясь понять, что делать дальше. Никаких абортов я не допущу. Хватит с меня этого паскудства. Ангелина, сука… Сердце заходится, стоит только о бывшей жене вспомнить. И ведь случайно узнал. Совершенно случайно. Сколько их там было, моих неродившихся детей? Трое!
Сжимаю кулаки, будто давлю за горло бывшую жену. Как я ее не придушил тогда? Меня бы оправдали, клянусь!
Поэтому нет у меня веры женщинам. Все они одним миром мазаны, или другой липкой и вонючей субстанцией. А Артамон -дурак, еще присел из-за своей бабы. Если разобраться, на этом мы все и погорели. Сначала оперативники изъяли его ежедневник, где были записаны все пароли к мессенджерам и гугл-таблицам. Потом прочитали нашу переписку в телеге. А дальше, уже по накатанной. Уголовное дело, суд, Коноша.
Наверняка подстава была! Ему дедка подсунули полудохлого, а мне Веронику выдали. И ничем не гнушаются, мрази.
- Адрес есть? Где она в Москве живет? - подхватываю с вешалки куртку.
- Степ, ну ты серьезно? – подскакивает следом брат. – Ты прямо к Зорину на хату завалиться хочешь?
- А есть еще варианты? – смотрю в упор.
- Остынь, а? - умоляет меня Юрка. – Она пока в Питере. Обратно не возвращалась. Вроде на работу устроилась.
- Она работает? – вскидываюсь в злости. – Где? Кем? – яростно отбрасываю куртку на диван и возвращаюсь к столу.
- В деле все есть, - усмехается мой самый близкий родственник. – Я тебе в электронном виде присылал. Но ты видимо, только фотки рассматриваешь.
- Что там? – устраиваю голову на высокой спинке кресла. Прикрываю глаза, стараясь обуздать кипящую внутри ярость и выдыхаю нетерпеливо. – Давай, Юра, рассказывай.
Глава 19
После ссоры с братом я остаюсь в Питере. Отказываюсь от престижной работы. Живу в квартире с отцом и мачехой. Устраиваюсь в научную библиотеку частного юридического университета. И готовлюсь к поступлению в аспирантуру. План кажется мне идеальным. Народ в библиотеку захаживает редко. Залы почти пустые. Никто не мешает готовиться к экзаменам.
«Ну или почти никто», - поднимаю глаза на подошедшего старичка.
- Вы меня извините, милая девушка, - просит он дребезжащим голосом. – Я потерял пропуск. И боюсь, им воспользуется злоумышленник, - шепчет он театральным полушепотом. – Вы можете посмотреть в программе? Афиногенов Аристарх Николаевич. Я – профессор кафедры философии…
- Сейчас проверим, - улыбаюсь успокаивающе. – Но в любом случае, вы не беспокойтесь. Если по нему никто не вышел, быстренько заблокируем. Я вам выпишу временный пропуск, а когда ваш найдется, то блокировка будет снята.
- Спасибо, милейшая Ирина Николаевна,
