Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Сумка с тетрадями рухнула на рабочий стол, вынудив его жалобно скрипнуть. Уличная одежда была убрана, и на её смену пришла удобная, свободная и лëгкая домашняя футболка да штаны с тапочками. Зашумел чайник – роскошь для живущих в общежитиях, но Стелле повезло ещë и в том, что соседка любила комфорт.
На экране телефона высветилось несколько непрочитанных сообщений, два пропущенных звонка и множество рекламы из разных приложений, которую Стелле было лень удалять или блокировать их рассылку. Множество белых строчек создавали иллюзию, будто она была кому-то интересна и кто-то ждал её возвращения в сеть. Конечно, это не совсем иллюзия, потому что был как минимум один человек, который постоянно ей написывал. Университетская подруга – так называют людей, которые вроде близки, однако недостаточно, чтобы звать их просто друзьями. Словно существует какое-то «но», какая-то назойливая неуверенность в этой связи, которая разорвëтся после получения диплома, а потому к простой «подруге» всегда привязывалось «университетская».
Стелла не хотела об этом долго размышлять, пролистала бессмысленные сообщения, полные шуток, и выключила телефон.
Чайник вскипел. Нос наполнил терпкий запах крепкого чëрного чая без сахара. Язык укусила горечь. Стелла любила её, хотя считала, что пить крепкий чай на ночь – не самая здравая мысль. Но это не значит, что она откажет себе в таком удовольствии.
Было кое-что еще в её – их – комнате, за что она готова была стерпеть и шумную соседку, и строгую комендантшу, и даже дряхлый, крайне ненадëжный лифт – широкий подоконник с единственным на этаже огромным окном, снаружи больше походившим на открытый глаз циклопа. Забравшись на него, укрывшись тëплым пледом и крепко сжимая кружку с дымящимся чаем, Стелла могла созерцать струящуюся золотую ленту трассы, по которой гоняли машины и сверкали своими красными и жëлтыми фарами. Дома, как грибы натыканые вокруг, оделись в тëмные костюмы, и только пятна света блестели в редких окнах. Их ещë было много, потому что в одиннадцать ложиться спать чудилось чем-то кощунственным, ведь взрослые люди, тратящие жизнь на работу, считали каждый час свободного времени и легко могли пренебречь сном. Стелла их понимала, и потому почти каждый вечер, когда оставалась одна, тратила лишние часы не на сон, а на простое наблюдение.
Красивая игра света, теней и волшебства рукотворного города завораживала. Её можно было даже принять за подражание красоте небосвода. Но только за подражание.
Взгляд Стеллы скользнул к календарю, висевшему над кроватью. Последние дни ноября исчерпывали себя. Осень устала и готовилась передать сцену сестре. Зима уже была здесь, но заглядывала к ним лишь мельком: выпал первый снег, на термометре появился первый минус, а люди начали утепляться и предвкушать. Стелла наморщилась, опуская взгляд чуть ниже, к следующему за ноябрëм месяцу. Декабрь придëт вместе с зимой.
Стелла не знала людей, которым не нравился декабрь за его волшебство зимы, детские проказы и магию Нового года. Зато она была таким человеком: не любила шумиху, не искала в магазинах мишуру, не загадывала желания найти любовь. Ей некогда было мечтать, потому что учëба, работа, учëба…
– В декабре мир сходит с ума, а люди теряют способность здраво мыслить, – проворчала она, отпивая свой горький напиток. Тепло приятно распространилось от горла по всему телу. – Безумцы, которые хотят верить в волшебство и любовь.
Для неё декабрь – пора тяжёлой работы, бесконечной учёбы и экзаменов. В ней не было детского озорства, и она не знала, в каком из многочисленных новогодних магазинов могла бы его прикупить. Рекламы на билбордах и в социальных сетях об этом не рассказывают.
Стелла отпустила мысли, и они мерно потекли мимо её утомлённого сознания. На мгновение закрыла глаза для того, чтобы окончательно забыть сегодняшний день, а потом взглянула в чëрный небосвод. Она ждала, когда погаснут городские огни. Ждала так долго, что, казалось, никогда не дождëтся, но вот вспыхнула первая искра, а за ней – вторая, третья – и так по всему небу. Звëзды.
Она всегда любила смотреть на небо – это было её излюбленное, хоть и странное хобби. Неважно, утром, днëм или ночью, но небо – это место, куда её взгляд неизменно возвращался, словно домой. Бесконечно далëкое полотно никогда не повторялось в своих одëжках и украшениях: переливы цветов, узоры облаков, искры звëзд и их сочетания – всë было новым, неизученным каждый раз, когда она поднимала взор. Далеко от неё что-то менялось, нечто становилось прекрасным и оставалось нетронутым – Стелла любила эти чудеса.
Они успокаивали, зажигали и в ней какую-то крохотную звезду.
Но звезде в душе не суждено гореть вечно.
Глава 1
Декабрь
Он, конечно же, настал. Кто вообще сомневался, что мироздание не услышит мольбу какой-то старшекурсницы и не отсрочит злополучный для студента месяц? Декабрь пришëл и не постучался, ворвавшись в жизнь людей, будто его звали, будто он уже давно имел права на их засыпанные снегом машины, обледеневшие дороги, замëрзшие носы и подвëрнутые лодыжки. Конечно, имел, а кто ему воспротивится? Он – часть природы, как и люди, правда, если декабрь – это сын тëтки, сдающей квартиру, то человек – это таракан, которого пытаются изжить, но он всë равно возвращается… «Эта аналогия ушла куда-то не туда», – подумала Стелла, качаясь на пятках.
Зимнее небо было похоже на бело-серый лист из де-шëвой книги, весь текст которой легко смазывался. Бесконечный пустой купол, накрывший город, потерявший свои краски, одевшийся в одинаково светлые костюмы. Плотный слой снега под чëрными ботинками скрипел, ему вторили голые ветки берëз, царапающие стëкла крытой автобусной остановки. Чëрно-коричневые кривые линии разбивали светлый купол, как льдинку. На горизонте, над парком напротив, клубился ещё более светлый, выделяющийся на фоне дым из полосатых вышек завода. Он поднимался, струясь, и развеивался, расплываясь.
Остановился синий автобус с запотевшими окнами, а когда двери открылись, из него вывалилось – буквально – несколько человек, потому что транспорт ранним утром был забит. Двое мальчишек задели Стеллу портфелями, бросившись к дверям, надеясь прошмыгнуть, видимо, между ног пассажиров, иначе она не представляла, как втиснуться в эту плотную живую стену. Водитель повернулся и хмуро уставился на неё, будто она была единственно виноватой в том, что он отставал от графика.
Поудобнее перехватив сумку, натянув варежки, Стелла решила идти пешком: не так уж далеко находился университет, а там
