Селянин - Altupi
Вот тут Кирилл захихикал, вспоминая свою выходку. Опёрся на воротину, взмахнул рукой.
— Проклятие? Да так. Когда на приём в администрацию ходил… Попугать его, короче, хотел. Ляпнул, что я типа чернокнижник-сатанист, что проклял его за… ну, в общем, за то, что он козёл… и что счастья и удачи ему тридцать лет и три года не будет, сдохнет в канаве. И похоже, он испугался, в штаны наложил.
Андрей покатывался со смеху, сгибался пополам верхом на мотоцикле. Егор бросил занятие и слушал. Сдержанно, хотя и улыбался на некоторых моментах и точно был поражён изобретательностью угрозы. И смотрел так, будто открывая всё новые и новые черты своего… любимого? Кирилл не сомневался в его любви, таял под этим взглядом, плавился, как весенний снег. Тянулся к нему всеми фибрами души.
Вдруг Егор всколыхнулся, переместил лопату из одной руки в другую. Такое поведение значило, что он вспомнил что-то существенное и собирается задать вопрос.
— Кир… Помнишь, ты говорил, что родители… твои… придумали способ забрать тебя домой. Что ты имел в виду?
— А! — Кирилл тоже вспомнил и цокнул языком от досады. Погрустнел. — Ну, в общем, херня это, ничего у них не получится. — Он хотел на этом закончить, но Егор ждал. От волнения речь запестрила словами-паразитами. — Короче, такая хуйня… Они, это, деньги дают, чтобы ты, блять, уехал далеко и надолго. Типа я, блять, тебя за это время забуду и в загулы, блять, опять пущусь, бабу себе найду. Ага, как же! Пусть, нахуй, обломаются! Но я им пока этого не скажу. Деньги отвалят, тогда и обрадую.
Егор сник. Свет во взгляде теплился еле-еле. Он поднял вёдра, одно из которых было неполным, и понёс. Кирилл ударил кулаком по серым грубо сколоченным доскам воротины и догнал его во дворе, отнял вёдра, плюхнул их на землю и целовал Рахманова до тех пор, пока он не успокоился.
76
Следующий день прошёл в волнениях, спешке и повторяющихся диалогах: «Ничего не забыл?», «Точно всё взял?», «Точно-точно? Проверь ещё раз», «Ладно, если что, я привезу». В город Егор ездил с братом, завозил его к травматологу, но гипс оставили ещё на недельку. Кроме того, он забрал необходимые документы из районной больницы, поставил участкового терапевта в известность о предстоящей госпитализации матери. Кирилл в это время приступил к перебиранию картошки. Сидел на маленькой табуреточке в сарае, при включённой лампочке, да ещё свет проникал туда через открытую дверь. Сортировал клубни по вёдрам: мелкие — на корм скотине, средние — на семена, крупные — на еду и на продажу. Вернее, сорок вёдер следовало сначала засыпать себе, а излишки Егор планировал сдать перекупщикам или в райпо, кто цену больше предложит.
Набрав несколько вёдер, Кирилл спускал их в погреб, вырытый под другим сараем. Тёмная жуткая яма трехметровой глубины с ржавыми металлическими перекрытиями, свисающей паутиной пахла сыростью, от земляных стен шла прохлада. Пол покрывал песок, дощатые стенки разделяли закрома под разные виды картошки. В углу стоял металлический стеллаж с консервацией. Банки с вареньями, компотами, закусками, соленьями, от полулитровой до «четверти», покрывал налёт пыли. Каждый раз спускаясь сюда, Кирилл думал, что в частном доме жить гораздо сложнее, чем в квартире, — надо учитывать тысячи мелочей и нюансов, быть мастером на все руки. И Егор всё успевал. И учил этому Андрея. Братьям повезло друг с другом, несчастья их сблизили. Кирилла радовало, что и он влился в семью, стал своим. Ну, ему хотелось верить, что это так.
Днём Егор чистил навоз, полол грядки, собирал урожай, стирал бельё и тоже перебирал картошку, желая максимально привести в порядок хозяйство и тем самым хоть капельку облегчить жизнь без себя. Но нельзя объять необъятное, особенно, когда главной задачей стоял сбор в больницу. Кирилл отдал ему свою вместительную дорожную сумку, туда поместились и одежда, и кухонные принадлежности, и медикаменты с памперсами. Егор заказал в платной клинике машину скорой помощи на семь утра. Кирилл обалдел, когда услышал сумму предъявленного счёта. Завтра он собирался ехать в город вместе с Рахмановыми, помочь устроиться в больнице, забрать свою машину, поселить Егора в квартире. Надеялся, что им удастся урвать свободный часок и протестировать на прочность имеющуюся там кровать. Хоть раз предаться сексу в нормальной уединённой обстановке.
Егор обзванивал клиентов, извинялся, говорил, что молока пока не будет. Уже вечером Кирилл заставил его поменять телефон на подаренный смартфон, научил пользоваться. И собственноручно с непередаваемым наслаждением утопил старый девайс со всеми его глюками в туалете. Всё, кончилась эпоха неудаляемого Виталика!
Андрей становился грустнее час от часа, сидел возле матери, читал ей книжку, пока брат не прогнал его спать. Сам Егор недалеко от него ушёл в плане эмоциональной стабильности: дёргался, нервничал и даже психовал. Боялся что-то упустить, забыть. Волновался за дом, за Андрея, за то, какие будут результаты обследования. За организационные вопросы тоже волновался. Наверняка, его мучила и необходимость провести несколько недель в незнакомой обстановке, в окружении посторонних людей, не зная, во сколько сегодня ляжет спать, что поест. Но вряд ли его заботила собственная судьба, пусть бы пришлось голодать и ночевать под открытым небом. Егор всегда жертвовал собой ради других.
Ночью он не мог уснуть. Обычно, изнурённый, отключался, как только уронит голову на подушку, а сейчас лежал уже полчаса, на спине, заложив руку за голову и пялясь в тёмный потолок. Калякин ужасно хотел спать, глаза слипались, мозг выключался, но он терпел, не мог заснуть, пока любимый не спит и даже не делится тревогами и переживаниями.
— Егор, — не выдержал он, позвал тихо, придвигаясь к нему.
Рахманов встрепенулся:
— Я думал, ты спишь. Спи.
— И ты спи. Не бойся ничего: я с тобой.
— Я не боюсь, — отрешённо ответил Егор. — Просто… просто пытаюсь запомнить день, когда моя мечта начала сбываться. Мне сложно поверить…
— Она сбудется, мой… — Кирилл запнулся и постеснялся произнести слово «милый», которое рвалось с языка, но Егор, скорее всего, этого не понял, не услышал. Егор повернулся к нему, уткнулся носом в плечо, поёрзал и засопел. Завтра придёт новый день, а с ним новый этап в его жизни, хорошо, чтобы счастливый, удачный. Тогда они смогут чаще проводить время вместе, целоваться, ходить в кино, ездить в путешествия, наслаждаться покоем и регулярным страстным интимом. Фантазируя о романтике, Кирилл уснул.
Наедине
Из больницы Кирилл уехал на такси — деньги
