Селянин - Altupi
Егор выключил везде свет и молча лёг. Всё, на что его хватило, это найти руку Кирилла и переплести пальцы. Потом он повернулся на бок, устроился в удобной позе, накрыв простынкой только зад, и заснул. В доме всё стихло.
— Спи… Спокойной ночи… — гладя раскинувшиеся по подушке влажные волосы, прошептал Кирилл. Он не стал геройствовать, охранять покой любимого и тоже уснул.
71
Странный звон ворвался в сознание. Звон бьющегося стекла и стук от падения чего-то тяжелого. Сразу закричал Андрей, а Егор резко сел на кровати.
— Что? — спросил Кирилл. Его вдруг испугал неожиданный поворот событий. Темно, все должны спать! Что бьётся? Зачем крики?
Ответного взгляда Егора он не разглядел, видел только поворот головы, но понял, что он крайне встревоженный. Егор быстро поднялся и, отодвинув штору, кинулся в зал. Тут Кирилл заметил, что темнота не кромешная, её разбавлял тусклый свет.
— Егор! — быстро и путано заговорил Андрей. — Окно! Разбилось! Что это? Кто светит? Егор, цветок упал! Я вздрогнул! Прости, маму, наверно, разбудил.
Старший брат ничего не отвечал, не включал люстры. Слышались лишь его осторожные шаги.
Кирилл перестал тупить и, зевая, пошёл на помощь.
Светили в окна с улицы. Фонариком или… фарами. Ночные шторы не были задёрнуты, и свет беспрепятственно проникал через тюль. Под окном на полу лежал разбившийся пластмассовый горшок, земля частично рассыпалась на палас, от растения отлетели два листика. Рядом лежал жёлтый бесформенный камень размером с полбуханки хлеба, в стекле зияла дыра с острыми осколочными краями, от которых змейками расходились трещинки.
— Блять… — вырвалось у Кирилла. Именно теперь, а не под душем, у него всё похолоднело. Он пожалел сразу обо всех своих необдуманных решениях и смелых, а на деле дебильных, выпадах. Кто бросил этот камень?
Предложение
В голове Кирилла пронеслось много вариантов: Мишаня, собственные родители, истеричная жена Мишани, подосланные гопники, хулиганьё, грабители и даже ревнующая Лариска. Многим, очень многим он успел насолить или настроить против Егора. Да и для кого эта акция устрашения — для него или для Рахмановых? Единственный ли это камень или сейчас посыплются ещё? Их на дороге завались — бери и швыряй. В любом случае Кирилл знал, что причиной инциденту он, ведь совпадений быть не может: раньше в деревне жилось спокойно, а как он разворошил осиный улей, произошла эта хрень. И в любом случае Кирилл не представлял, что делать.
Егор насторожённо замер посреди комнаты, прислушивался. Андрей в напряжённой позе сидел на диване, ноги прикрывала простыня, но он был готов по команде брата её сбросить и бежать без оглядки. Оба всматривались в освещённые снаружи прямоугольники окон. Штора в спаленку мамы Гали оставалась задёрнутой, не было видно, проснулась ли она, но Кирилл был уверен, что проснулась: раз уж он спавший как убитый услышал звон бьющегося стекла, то чутко спавшая женщина тем более.
И вправду.
— Что шумело? — прошелестел из-за шторки слабый голос.
Егор не шелохнулся, только скосил глаза на Кирилла, словно спрашивая его мнения по поводу безопасности ситуации. Тот вслушался и всмотрелся в полумрак комнаты сильнее, будто, как вампир, мог регулировать остроту слуха и зрения.
Ничего не происходило. Ни тени, ни движения. В доме и снаружи стояла тишина, даже цикады и сверчки в это время суток перестали петь. Только на улице ведь кто-то был, фары — а это были именно они — ведь светили. Яркие, белые, скорее всего ксеноновые, притом машина стояла поперёк дороги, пробивая долбаными прожекторами листву деревьев.
Блять, Егор, не дождавшись его реакции, видимо, сам сделал выводы об относительной безопасности и шагнул к спальне. Осторожно шагнул, бесшумно и также бесшумно отодвинул шторку.
— Окно, — шепотом пояснил он. — Ты в порядке? — Но он уже просканировал спальню и кровать внимательным взглядом. По выражению его лица Кирилл понял, что окно цело и камней нет, и тоже успокоился.
— А вы? — спросила Галина.
— Не беспокойся, — ответил Егор и скользнул от спальни к стене рядом с разбитым окном, прижался к ней спиной. Медленно наклонил и повернул голову, заглядывая через тюлевую штору и пыльное стекло. Ему в руке только пистолета не хватало, чтобы отстреливаться от нападающих. Кирилл чувствовал себя как в дурном боевике, не знал, чем помочь, выйти за калитку и прогнать сволоту трусил. В голове крутился калейдоскоп самых плохих вариантов развития событий, внутренний голос ржал. Самое обидное заключалось в том, что он не мог разобрать, почему боится высунуться во двор и дать отпор, что за страх сковал его члены. Но в глубине души он знал причину — боялся, что обидчиком окажется кто-то из Мамоновых и расскажет Егору о приеме по личным вопросам и запрошенных алиментах. Тогда будет скандал. А потерять Егора — это… смерть. Жизнь будет кончена.
— Не вижу, — отворачиваясь от окна, прошептал Егор. — В глаза светит.
— Почему они не уезжают? — спросил Андрей, так и не поменявший позы.
— Тоже интересно. Что-то от нас нужно. — Егор ещё раз коротко выглянул в окно. — Я выйду…
— Нет! — С Калякина мигом спало оцепенение, он шагнул наперерез. До него только сейчас дошло, что селянин и не догадывается, как длинен список возможных хулиганов. — Это может быть опасно!
— Но надо же выяснить…
— Мальчики… — встревоженная их громким шепотом, прервала Галина. Ей хотелось быть в курсе нестандартной ночной ситуации. Она беспокоилась, хоть сын и просил не делать этого.
Парни замолчали.
— Я схожу, — принял волевое решение Кирилл: так он видел шанс предотвратить столкновение Егора с Мишаней или его жёнушкой. Если это они, конечно.
— Кир…
— Молчи, я схожу. Ты оставайся, прикроешь меня, если что.
И тут под окном прыснули со смеху. Сдерживаясь, будто прикрывая рот рукою, потом громче и громче. Потом уже несколько человек
