Инсинуации - Варвара Оськина
Она стремительно шла по коридору, листая отправленную на доработку статью. Думать на ударной дозе антидепрессантов было сложно. Хотелось пялиться в стену, а не заниматься точными вычислениями, но кто её спрашивал? Разозлённая на собственную невнимательность Эл зарычала, прибавила шаг, а потом вдруг на полном ходу влетела во что-то тёплое, твёрдое и высокое. Бумаги картинно полетели на пол, и Элис бы давно к ним присоединилась, но история решила иначе. Всё повторилось, как и тогда: мягкий джемпер, дёрнувшая за плечо рука, запах и вопящий то ли от ужаса, то ли от удовольствия мозг. Только сейчас никто не смеялся. Полубезумно вскрикнув и шарахнувшись от Джеральда прочь, Элис затылком впечаталась в стену и неверяще уставилась перед собой.
Нет! Только не снова! Целую неделю в чудесной Флориде она верила, что сумасшествие отступило. Не видела, не думала, даже не вспоминала, а пила фруктовые коктейли и считала… Господи… считала, что всё наконец-то закончилось. Чёрт возьми! Элис ошеломлённо смотрела, как плод её больного воображения отступил назад, на секунду зажмурился, а потом поднял знакомый выцветший взгляд за целыми линзами очков. Стеклянная радужка, яркая кайма, простая чёрная оправа. Надо же, оказывается, она до мельчайших деталей помнила глаза Джеральда. Их прохладу, то, как темнеют, когда он расслаблен, и как почти исчезают в бесцветности, стоило Риверсу только сосредоточиться. Но разве… галлюцинации бывают материальными? Они же не трогают людей, не поднимают проклятые рассыпавшиеся страницы, не поправляют сползшую с носа оправу и не смотрят так настороженно.
– Элис…
О, а ещё они не ведут бесед. По крайней мере, Элис очень на это надеялась, иначе самое время бежать за экзорцистом. Кажется, она одержима.
– Что ты здесь делаешь? – Губы шевелились против воли, озвучивая бившуюся о стенки черепной коробки невероятную мысль.
– Не знал, что ты вернулась.
– Вернулась? – непонимающе моргнула она. – Это мои галлюцинации вернулись, а я никуда не исчезала…
– Ты… – Джеральд обеспокоенно шагнул вперёд, но замер, когда Элис в панике замычала. Вскинув руку, она пыталась то ли отгородиться от него, то ли вцепиться в ускользающее сознание. Раздался скрип нервно стиснутого пальцами пластика и тихий, успокаивающий голос: – Элис, я не трону тебя. Но нам нужно поговорить.
Внезапно до неё дошло, что всё происходящее – не плод ошалевшего воображения, не побочный эффект лекарств, и даже не происки гуманоидов. Напротив неё действительно стоял Джеральд Риверс и хотел что-то сказать. На противоположном конце Америки. За три тысячи миль от Бостона. В Калифорнии. Посреди коридора в грёбаном Эймсе. Господи, в какой именно момент своей жизни Элис согрешила настолько, чтобы при жизни заслужить нечто подобное? Окончательно поверив в бредовость всей ситуации, Элис машинально процитировала:
–Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.70
– Что?
Похоже, Джеральд решил, что она всё же свихнулась. И Элис не могла его за это винить. У неё самой возникли вопросы к рассудку, стоило рассмотреть Риверса. Это что, усы? Борода? Что за дерьмо он отрастил у себя на лице? Неужели настолько раскаялся, что решил уехать в Тибет, отбеливать жизнь и достигать нирваны? Тогда зачем явился сюда, снова и снова раскачивая дырявую лодку их чувств? Хватит. Отгорело, прошло, растворилось в солёной воде двух океанов и развеялось ветрами. Не для того она убегала от одних туманов к другим, чтобы опять впутываться в эту историю.
– Я с тобой поговорила. В этом глупом стишке и то больше смысла, чем во всей твоей приготовленной заранее речи. Оставь меня уже в покое, Злопастный Брандашмыг!
Джеральд устало потёр рукой лоб, понимая, что диалог зашёл не туда. Да она и сама не имела ни малейшего понятия, где реальность.
– Послушай, я хотел… планировал… Дерьмо! Слишком рано…
Что случилось? Джеральд Риверс не может подобрать слов? Элис резко оттолкнулась от спасительной стены и подошла к нему вплотную, чувствуя на языке привкус желчи.
– Изыди.
Выхватив папку и толкнув его плечом, она с максимальной доступной трясущимся ногам скоростью направилась прочь, и топливом ей служила чистейшая эссенция сюра. Не сбавляя темпа, Элис ворвалась в кабинет Лукача, хлопнула со всей силы дверью и замерла у стола. Майкл непонимающе посмотрел на растрёпанную коллегу, но на всякий случай отодвинулся подальше. Повисла очень недобрая тишина.
– Что здесь делает Джеральд? – чётко выговаривая каждое слово, спросила Элис.
– Риверс? – осторожно поинтересовался Лукач, кому семейная жизнь даровала дополнительные очки к пониманию, когда надо отвечать на вопросы, а когда можно поспорить. – Понятия не имею.
– Майкл, скажи мне.
Видимо, в полоумных глазах Элис заглавными буквами бежал неведомый текст, потому что Лукач внезапно отвёл взгляд и уставился на лежавшие перед ним документы.
– Я правда не знаю, – промямлил он. – Хильда сказала, это дело только её и Риверса. Всё, что мне известно, Джерри здесь на пару недель.
Майкл развёл руками, показывая, что ему больше нечего сообщить. Молча кивнув, Элис вышла из кабинета, мечтая убраться подальше от стен, которые вдруг перестали быть надёжным укрытием. Она не обращала внимания на оборачивавшихся ей вслед удивлённых коллег. Толкнув двери, Элис вывалилась под палящие лучи калифорнийского солнца и поняла – катастрофа. Это катастрофа, имя которой Джеральд Риверс.
Как он посмел? Зачем? Как всегда, подумал лишь о себе, когда она уже забыла о его существовании. Или хотя бы сделала вид, что забыла. Впрочем, у профессора Риверса всегда имелись проблемы с осознанием собственной неуместности. Крайняя степень ублюдочности и страдающее гигантоманией самомнение даже не подразумевали такого поворота событий, где его появление нежелательно. Элис не ожидала. Была не готова. А Джеральд хотел поговорить… Господи! О чём? Неужели набрался благородства, чтобы извиниться? Глупо, это ничего не изменит. Хотя, может, он прав? Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же делать…
Внезапно оказавшись на парковке и наплевав, что до конца рабочего дня оставалось больше часа, Элис уселась в душную, прогретую солнцем машину. У неё не было ни малейшего представления, что делать, но лихорадка неуместного счастья от встречи и адреналин требовали действовать. Заведя дрожащими руками мотор, она вырулила на Джонс-роуд и на полной скорости пронеслась мимо въездных ворот, послав подальше знаки, светофоры и довольно оживлённый трафик. За считаные минуты Маунтин-Вью остался позади. Она выжимала педаль газа со всем отчаянием, что застилало глаза идиотскими слезами, и бездумно гнала по вечернему шоссе. Глупая и почему-то до сих пор влюблённая Элис всеми силами пыталась успокоиться.
Домой она вернулась только после полуночи, бросив машину прямо у дома и не заботясь об эстетике здешней парковки. Во время очередного круга по Долине на Элис снизошло равнодушие и безысходность. Им действительно следовало поставить точку. Пускай та будет кривой
