Селянин - Altupi
Кирилл обтёр взмокшие ладони о джинсы на бёдрах, ухватился за канат и осторожно спустил правую ногу, потом лёг на подоконник животом и спустил левую, захватил ими канат, как в школьном спортзале. Верёвка натянулась, но держала. Работая локтями, перехватывая канат, Кирилл соскользнул вниз.
Долгий день
Канат натянулся как струна. Гравитация мгновенно потянула тело вниз, скорость набиралась стремительно. Спереди футболка выбилась из штанов и задралась, а ладони!.. Казалось, они ободрались до мяса — так жгли от трения о грубый скрученный материал.
Третий этаж Кирилл пролетел за секунду. Не успел даже заметить, какая штора была в окне, стояли ли на подоконнике цветы. Окно мелькнуло, и всё. Дальше, если спускаться в таком темпе, можно разбиться. Или, по крайней мере, лишиться кожи на ладонях и животе. Блядские приключения…
Несмотря на боль, Кирилл сильнее ухватился за канат, одновременно тормозя и ногами. К счастью, он уже был на высоте второго этажа, до земли оставалось чуть-чуть, но требовалась передышка. Подошвы кроссовок наткнулись на узел, стыкующий канат с простынёй — вот и кончилась верёвочка. Стиснув зубы, кое-как упираясь ступнями в эту зыбкую опору, Кирилл повис на канате напротив окна. Он выдохся, тяжело дышал и мысленно матерился. Раненые руки быстро слабели, взмокшее тело по-прежнему била дрожь, и канат угрожающе скрипел. Надо было скорее заканчивать эту безумную авантюру, а руки и ноги вдруг стали ватными, не слушались. Он парадоксально прирос к этому до крайней степени натянувшемуся канату. Страх сковал его.
«Егор. Егор», — повторял про себя, на границе сознания, Калякин. — «Егор. Егор». — Но ничего не получалось, он висел на канате, смотрел вниз, видел серый потрескавшийся асфальт на месте приземления, слышал голоса зевак, заметивших беглеца-альпиниста и пока не приближавшихся.
Канат дрогнул. Сейчас оторвётся радиатор, лопнет батарея и квартиру зальёт вода. И побег накроется медным тазом под оглушительный вой сирены неотложки, которую предлагали вызвать добрые соседские мальчишки. Или мать обнаружит. «Надо слезать, Кира, надо. Руки слабеют, ты всё равно сейчас упадёшь».
— Милицию вызову! — раздалось совсем близко, здесь, на высоте второго этажа. Это распахнулось окно, напротив которого он устроил привал, и оттуда высунулась толстая тётка в полосатом сине-белом халате. Она была сердита и размахивала пудовыми кулачищами. — Совсем охамели! Куда родители смотрят! Вор! Наркоман! Обколются спайсами и воруют!
Надсадные крики послужили толчком, разрушили оцепенение, да и руки сразу расслабились, ноги соскользнули с узла, и он через секунду попался уже под руки, а ноги споткнулись о второй узел, которым венчалась спусковая конструкция — последнюю половину пути Кирилл преодолел ещё стремительнее и внезапнее, чем первую. Очухался только, когда ступни стукнулись об асфальт. Боль пронзила от ступней до коленей. Остальное тело ещё по инерции стремилось вниз, а когда и рукам стало не за что хвататься, оно покачнулось и плюхнулось на задницу. Под мягкое место попались мелкие острые камни. Кирилл вскрикнул. Чуть приподняв зад, выгреб из-под него блядские камешки. Всё болело, особенно руки. Кожа поперёк ладоней была содрана, на правой руке до крови.
Но приземление было удачным: не сорвался, и отлично, а раны — херня. Страх рискованного спуска ушёл. Кирилл слышал, как топоча или цокая каблуками, к нему через двор неслись случайные свидетели его безумства, ржали и спрашивали, живой ли он, слышал, как изрыгала проклятия тётка из окна, слышал шум дорожного движения, шелест ветра в листве, металлическое позвякивание неизвестного происхождения. Всё это вместе намекало, что пора бежать, удирать отсюда, пока ещё нет ментов и матери, чтобы его затея не обернулась бессмыслицей.
Кое-как Кирилл поднялся с асфальта, плюнул на кровоточившую ладонь и растёр слюну по ране, надеясь, что так она заживёт быстрее, как у собак. Боль в ногах прошла.
— Живой? — Первыми подбежали, как ни странно, бабки, четыре штуки. Обычно эта категория жильцов еле ковыляла от подъезда до лавки. — Не убился? Что у тебя стряслось? Зачем из окна прыгал?
— Да разве ж такой убьётся? — закричала им в ответ тётка со второго этажа. — Этих иродов оглоблей не перешибёшь! Совсем охамели!
Кирилл ни на бабок, ни на припадочную тётку даже ухом не повёл, его интересовало, как перенёс спуск телефон. Он завёл руки за спину и нащупал коробку. Она находилась на прежнем месте, благо, задняя часть футболки не выпросталась из джинсов, значит, всё нормально. Хорошо.
Кирилл вытащил коробку и, протиснувшись мимо бабок, мимо тупоголовых мамаш с их личинками, мимо разевающей рот школоты, не всматриваясь в лица, заспешил прочь со двора к ближайшей стоянке такси.
— Видели?! — завопила оконная тётка. — Видели, что-то унёс? Украл! Вор! Вор!
Полоумная вопила, ей вторили бабки, но Кирилл шёл, не останавливаясь, не оглядываясь, как настоящие мужчины, которые не оглядываются на взрывы за спиной. Терять время больше было нельзя, а то истеричные крики привлекут внимание мамаши или кого-нибудь другого заинтересует свисающий из окна канат с привязанной к нему простыней. Надо уехать, пока эта карусель не закрутилась.
Таксисты обосновались через два квартала. Кирилл дошёл до них быстро, но ещё десять минут они вместе искали, кто повезёт его в глухие ебеня, и торговались за какую цену. Согласился чувак на помятом синем «Лансере», запросил две тысячи рублей. Кирилл согласился, лишь бы скорее смыться из этого города.
70
Казалось, будто машина едет медленно, хотя спидометр показывал, что почти всю дорогу они шли сто десять-сто двадцать километров в час. Только на последнем участке от райцентра до Островка дорожное покрытие стало плохим, и пришлось замедлиться. Таксист уже не донимал разговорами, перестал спрашивать, почему его пассажир нервничает, скачет на сиденье и рвётся к чёрту на кулички. Кирилл отвечал ему раздражённо и в основном, что это не его таксистское дело. Барабанил пальцами по коробке, которая лежала на коленях, вертел головой от одного окна к другому и часто смотрел на часы. В некоторые моменты нога по привычке давила на несуществующую педаль, подгоняя колымагу, и упиралась в пол. Мысли занимал Егор. Второй час дня, а он никак к нему не доедет!
Кирилл представлял, как они встретятся. Лучшим вариантом был сценарий, где Егор кидается ему на шею и взасос целует целых полчаса, а потом они занимаются страстной сумасшедшей любовью на картофельных грядках. В самом худшем варианте Егор
