Необратимость - Челли Сент-Клер
На самом деле я знал, что она мертва. Я не какой-нибудь витающий в облаках родственник, питающий иллюзорную надежду, что мой любимый человек будет найден живым и невредимым спустя годы. Работа детектива рано подавляет наивный оптимизм, а я с самого начала не был склонен его испытывать. Речь всегда шла о том, чтобы найти виновного и восстановить справедливость.
До того момента, пока девушка по ту сторону стены не назвала мне свое имя.
Тук, тук, тук.
— Ник?
И вот она снова.
Стоя перед этой чертовой камерой наблюдения, я осознаю, что за каждым срывом, разговором и вспышкой эмоций наблюдает социопат, который, не колеблясь, использует это против меня. Мне нужно держать под уздой вспышки гнева, пока я не привлек к себе слишком много внимания и не раскрыл свое прикрытие. Это единственное, что у меня есть на данный момент, как бы смешно это ни было. Ник Форд — это лицо, за которым я могу спрятаться, пока нахожусь здесь.
Пока я разрабатываю план.
— На этих камерах есть звук? — спрашиваю я, понимая, что это глупый вопрос. Она не может знать. Не могу представить, чтобы ее похитителям было дело до того, что она просит воды или молит о пощаде.
Она колеблется.
— Я так не думаю… Первые несколько дней я кричала в камеру, пока не пришел Роджер и не сказал мне, чтобы я не тратила силы. Никакого звука. Он сказал, что, когда они захотят услышать, как я кричу, я узнаю об этом.
— Лучше предполагать, что он лжет.
— У него недостаточно мозгов, чтобы врать.
Ну, в этом она может быть права.
И я полагаю, что если эти ублюдки такие высокомерные, как я думаю, то им не нужен звук.
— Расскажи мне еще что-нибудь, Беверли. — Мой голос срывается на хрип.
— Эверли, — поправляет она.
— Конечно. — Держу пари, она слышит это всю жизнь. Не моя вина, что ее мать дала ей одно из тех креативных имен, которые кричат о том, что она пыталась проявить оригинальность.
Она вздыхает достаточно громко, чтобы я услышал это через стену. Возможно, это плод моего воображения, но я могу себе ее представить. Крошечное создание, увенчанное дикими вьющимися кудрями, которых хватит на четверых. Как львиная грива, переходящая границы модной нелепости.
Ладно, хорошо, есть причина, по которой она привлекает внимание. Эта женщина, несомненно, сногсшибательная. Не то чтобы это имело значение здесь. Я уверен, что ее красоте пришел конец, как и ее прежней жизни.
Именно это и стало решающим доводом, не так ли? То, что заставило меня сомневаться и перевернуло все мои предположения с ног на голову. Эверли Кросс, девушка, которую похитили на целых два месяца раньше Сары и которая, по логике вещей, должна быть давно мертва, все еще жива.
Что должно вселять в меня надежду.
И все же…
— Эй. — Два удара отдаются эхом в моей больной голове. — Ник?
Я не могу избавиться от мысли, что, если бы она была жива, я бы это чувствовал. Мои инстинкты лучше, чем у большинства; хотелось бы думать, что что-то в глубине души подсказало бы мне, что есть основания надеяться. Но даже сейчас, с этими новыми доказательствами, с этим открытым полем возможностей, я чувствую…
Пустоту.
— Что ты хотел узнать?
О. Ну да.
— Верно. Давай представим, что ты гений и смогла выбраться отсюда спустя два года. Как бы ты это сделала?
Молчание.
Затем, наконец, тихий голос, полный раздражения.
— Я не уверена, что оскорбление единственного человека в твоей команде — лучший способ найти выход отсюда. Которого, кстати, нет. Множество людей пытались.
Мои губы непроизвольно дергаются.
— О, теперь у нас есть команда. Я не знал.
— Да. — Она произносит это нарочито жизнерадостно. — Мне нравится называть ее «Не умирай здесь», и, могу предположить, как последний оставшийся в живых участник, ты, возможно, захочешь, чтобы я была на твоей стороне.
Я сдерживаю смех. У нее есть характер. Возможно, это помогло ей выжить.
— Прости. — Ее тон немного смягчается, убирая ветер из ее парусов.
— О, не останавливайся. Я уже большой мальчик, я справлюсь.
— И все же.
Может, пора сменить тактику?
Постарайся не конфликтовать все время, — напоминаю я себе голосом Таннера.
— Ладно, принято. Расскажи мне, как тебя похитили.
Конечно, я знаю больше, чем говорю. Исчезновение Эверли Кросс — лишь одна из многих деталей, которые в конечном итоге привели меня сюда, и, в отличие от большинства жертв, у меня было множество фотографий, запечатлевших ее действия за несколько часов до этого. После того как похитили Сару, я тщательно изучил их все, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы связать все воедино.
В конце концов, это оказалось неважным. Все были убеждены, что я ошибаюсь. Даже несмотря на то, что я закрывал дела, которые никто не мог раскрыть, этого было недостаточно. Как только жертвой оказался близкий мне человек, все, что я говорил, стало подвергаться сомнению из-за возможной эмоциональной предвзятости. Мои инстинкты превратились в выдаваемое желаемого за действительное и придумывание несуществующих связей.
Что ж, все до единого могут отправляться в ад. После того как я ликвидирую эту группу, одного за другим, я с радостью присоединюсь к ублюдкам и заставлю их страдать вечно.
Но это занятие для следующего дня.
— Мы с мужем только что вернулись домой с вечеринки. — Эверли пересказывает подробности, о которых я просил. — Кто-то вломился в наш дом.
— И, очевидно, похитил тебя.
— Ну, я точно не была добровольцем. Так что да, меня похитили.
Я бы улыбнулся, если бы не был так занят изучением металлического манжета, соединяющего мою лодыжку с тяжелой цепью. Полицейская модель, с двойной храповой системой замка.
— Продолжай. — Замок несложно открыть, если знать, как, но мне нужен какой-то инструмент. Полагаю, я вряд ли найду случайную шпильку, валяющуюся на полу. Черт, сейчас я готов на все — даже кусок клейкой ленты подошел бы в крайнем случае, но, к сожалению, мои похитители, похоже, не идиоты. — Тебе не казалось, что за тобой следят в тот день или в любой другой?
— Да.
Интересно. Я не помню, чтобы это было подтверждено документально.
— Правда? Расскажи мне поподробнее. — Я перехожу от манжеты к цепи. Я уже много раз дергал за нее, но теперь изучаю каждое место соединения на прочность.
— Ну, я работала моделью, и реклама, в которой я снималась, стала вирусной. Так что технически миллионы людей смотрели…
Цепь со звоном падает
