Инсинуации - Варвара Оськина
– Джеральд интересовался, не возникли ли у тебя трудности с учёбой. Не нужна ли помощь, – осторожно произнесла Генри, понимая, что следующий камень может легко полететь в её сторону. А Элис громко рассмеялась. Но кабы не полная антидепрессантов кровь, она бы сейчас ревела. Судорожно, жалобно и навзрыд.
– Какая трогательная забота! Где-то я всё это уже слышала. Ты что, решила выступить послом доброй воли? Прости, подруга, но на этом политическом поприще тебе не видать успеха.
– Я ему сказала то же самое, – неожиданно громко фыркнула Генриетта, чем спугнула романтически настроенную парочку голубей, которых фотографировал Боб. – Однако Джеральд вёл себя чрезвычайно вежливо, и это поразило меня так сильно, что я списываю своё согласие на состояние аффекта. Но, Элис, он и правда очень переживает. Не знаю, как насчёт искривления члена, но дров в его костёр ты подбрасываешь с избытком.
– Моя ли в том вина? Не думаю. – Она мотнула головой и тут же пожалела об этом. Ей никак не давалось привыкнуть к новой стрижке. Короткие волосы постоянно лезли в глаза, щекотали щёки и шею, требовали какой-то укладки и стремились встать в форму одуванчика при любом случае. – Я так понимаю, вы снова общаетесь? Это хорошая новость. Не устану повторять, что тебе не следовало рвать вашу дружбу, особенно если Курт не против. А я полагаю, ему всё равно, лишь бы Риверс не приближался ко мне.
– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – многозначительно протянула Генриетта, а сзади раздалось скептическое хмыканье. – Дело в том, что у нас тут намечается небольшая вечеринка, на которую мы хотели бы позвать тебя, Джеральда и ещё пару-тройку гостей. Курт согласен потерпеть ради меня Риверса при одном условии – если ты не будешь против.
– А с чего мне быть? – Тонкие брови Элис удивлённо взлетели вверх. – Мне плевать на него ровно до тех пор, пока он не распускает свои руки и язык. А за этим, я полагаю, внимательно проследит Боб.
Она бросила быстрый взгляд на телохранителя, который согласно кивнул.
– Вот и замечательно, – как-то подозрительно бодро откликнулась подруга и зашагала вдоль набережной.
– Так что за праздник? – настороженно спросила Элис.
– Праздник? – рассеянно переспросила Кёлль, наслаждаясь вишнёвым цветом. – А, да ничего особенного. Просто мы с Куртом женимся через месяц.
От этой прекрасной новости Элис отходила весь оставшийся день, пока пыталась понять, в какой момент у друзей настолько помутился рассудок, и не виновато ли в этом раннее цветение магнолий. Нет, она искренне радовалась за Кёлль, которая была настолько уверена в своём избраннике, что бежала под венец спустя два месяца отношений. Её также безмерно умилял влюблённый Курт, готовый на руках носить невесту. И никого не смущало, что та была выше на полголовы. Ну и, в конце концов, вовсе не Элис судить, когда добропорядочным людям следовало объединять жилую площадь и счета в банках, если они счастливы.
Пугало другое. Решительно настроенная Генриетта огорошила ролью подружки невесты в предстоящем театре абсурда. Так что вместо того, чтобы усиленно готовиться к экзаменам, дописывать выпускную работу и собирать вещи к скорому переезду, Элис моталась по свадебным салонам, кондитерским и цветочным. Она с ужасом понимала, что её аналитические мозги не справлялись с попытками найти разницу между цветами «белой цапли» и «ванильного льда», предпочитая опознавать их как «просто белый». Также у неё постоянно болела голова от разнообразных букетов, которые они обнюхивали и рассматривали, потому что Кёлль без тени иронии пыталась понять, будет ли сочетаться «просто белый» с «просто белым». В общем, Генри сошла с ума и с весёлым гоготом решила затащить в этот омут всех остальных.
В один из таких дней Элис возвращалась после очередной дегустации тортов. В крови зашкаливал сахар, к горлу подкатывала тошнота, и Эл развалилась на чёрном сиденье машины Боба, который стоически терпел слащавый бред. Он мог часами выносить кудахтанье продавцов без единой попытки прострелить напомаженные головы. К слову, и пользы от него было куда больше, чем от самой Элис. Например, он умел без труда составить приличную цветочную композицию, что подходила одновременно и под платье невесты, и наряды подружек. Или бережно зашнуровывал корсет, ни разу не запутавшись в длинных атласных лентах и не порвав тонкие кружева. Как его бугрящиеся мышцами руки умудрялись проделывать такую работу оставалось загадкой. А ещё он мог без проблем унести бесконечные коробки, наполненные фактурными салфеточками, флажками, кружочками и ещё какой-то дребеденью, вникать в назначение которой Элис опасалась из-за риска отупеть.
– И что ты думаешь по этому поводу? – задала она риторический вопрос, жадно глотая горячий воздух из раскрытого окна. Желудок сводило то ли из-за отказывающей поджелудочной, то ли от выхлопных газов.
– Ну, они либо будут жить вместе долго и счастливо, либо разведутся, – заметил Боб и аккуратно перестроился в другой ряд. Поближе к чистому воздуху набережной.
– Действительно, – пробормотала Элис, даже не зная, как отреагировать на столь глубокое философское заключение. Разумеется, всегда существовала пятидесятипроцентная вероятность встретить слона. Видимо, Боб руководствовался этой же логикой, и она не могла отказать ей в жизнеспособности.
***Последние две недели перед вручением дипломов Элис пыталась не сойти с ума и быть одновременно в нескольких местах. Она сдавала сессию, лишь чудом и лекарствами избежав нервных срывов, сквозь тошноту пихала в себя еду и шла готовиться к новому тесту. Но несмотря на все приложенные Бобом и Джо усилия, худоба только усилилась и грозила вылиться в новый диагноз. Однако Элис терпела. В перерывах между библиотекой и экзаменационной скамьёй получала разрешение на оружие, обновляла водительскую лицензию и пыталась арендовать первый в своей жизни дом. Ещё она зубрила речь и на последнем дыхании выбирала, наконец, платье на выпускную церемонию.
Подкравшаяся в суматохе защита прошла в самом настоящем тумане. Без метафор. Тридцать первого мая на город опустилось такое плотное и неожиданное молоко, что половина комиссии опоздала, а вторая почти заснула во время долгого ожидания. Элис хоть и не закрывала глаз уже больше суток, но всё же спокойно отчитала доклад и продемонстрировала полученные данные. Даже добавила в базу ДНК председателя совета, чем удовлетворила его тщеславие. И в самом деле, вдруг на Тау Кита обнаружат его дальних родственников. Вопросов задали удивительно мало, и даже вполовину не таких сложных, как планировали они с Хиггинсом. Профессор, кстати, нервничал куда больше своей студентки и как на иголках проёрзал всё выступление, не заметив многозначительных взглядов коллег. Элис понятия не имела, гуляли ли ещё слухи об их скандальном романе, сама она ничего такого не слышала. Ей хватало переживаний о Джеральде, который тоже сидел в комиссии. Неделю назад Элис с лицом дзен-буддиста явилась к нему
