Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам

— Я люблю тебя, Джонни Джеймс, — выдохнула я. — Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня. От этого моя кожа горит, а сердце учащенно бьется. Но также от этого у меня внутри все сжимается, а ладони становятся липкими, потому что любить тебя — значит снова рисковать своим сердцем ради тебя. Но на этот раз я знаю, что это не то же самое. На этот раз я иду ва-банк, а это значит, что, если ты снова меня бросишь, от меня не останется ничего, что могло бы продолжать жить.

— Я никогда не отпущу тебя, красотка, — яростно поклялся Джей-Джей, так крепко сжав мое лицо, что я почувствовала себя спасательным плотом, удерживающим его на плаву в штормовом море. — Никогда. Это — ты и я. И это все. Некоторые люди говорят, что любить легко, стоит только открыть сердце и впустить кого-то. Но наша любовь никогда не была легкой. Она была завоевана в битвах, в которых мы сражались без доспехов, и заработана через раны, оставившие шрамы, которые навсегда изменили нас. Она грязная, жестокая и чертовски приятная. Мне не нужна легкая версия любви, Роуг. Я хочу сгореть в огне нашей семьи. Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе всегда. И мне нужно, чтобы остальные тоже были с нами.

— Это такой пиздец, Джей-Джей, — сказала я, и мой голос дрогнул, когда тяжесть его слов обхватила мое сердце и плотно прижалась к нему, словно новая стена, подобная тем, что я возводила для себя. Но эта стена была создана не для того, чтобы не пускать его, а для того, чтобы запереть его внутри. — Чейз может быть где угодно. Как нам теперь его найти?

— Мы найдем его, — свирепо прорычал Джей-Джей, но я не могла избавиться от грызущих меня сомнений.

— Ты так и не нашел меня, — выдохнула я.

Что-то дрогнуло во взгляде Джей-Джея, когда он осознал правду в моих словах, но он только яростно покачал головой. — Так не будет. Где-то здесь есть подсказка. Она должна быть. Кроме того, когда Фокс вернется домой, мы сможем вытянуть из него ответ, если потребуется. Меня не волнует, даже если мне придется, черт возьми, подвергнуть его пыткам водой — я делал это раньше и знаю, как. Он остынет, поймет, что поступил неправильно, и поможет нам вернуть его.

Я кивнула, потому что знала, что Джей-Джею нужно, чтобы я согласилась с его точкой зрения. Но я видела монстра в глазах Фокса, а также его решимость. Он не собирался отступать от своего решения. Особенно после того, как обнаружил нас с Джей-Джей вместе. В нем что-то сломалось, и я могла только записать это в список вещей, в которых была виновата.

— Пойдем. Мы можем проверить все наши старые убежища. Если Чейз jcnfkcz здесь, возможно, он попытается воспользоваться одним из них. Потом мы начнем прочесывать города за пределами контроля «Арлекинов». Мы найдем его. Я обещаю тебе, что мы его найдем.

— Хорошо, — согласилась я, потому что больше мы все равно ничего не могли сделать.

Джей-Джей взял меня за руку и повел в гараж, мы вдвоем забрались в его оранжевый «GT», и Дворняга запрыгнул ко мне на колени, прежде чем мы рванули прочь.

Я уже звонила в больницу в поисках его, и они подтвердили, что гипс сняли сегодня утром, а также сообщили, что не назначили никаких последующих встреч с ним, так как им сказали, что он уезжает. Чертов Фокс. Мне хотелось одновременно убить его и броситься к его ногам, умоляя о прощении.

Это было так хуево. Мы были в такой жопе.

Я сжала телефон в руке и выдохнула, пока мой палец прокручивал мой небольшой список контактов, и я долго смотрела на имя Маверика.

Он все еще утверждал, что ненавидит остальных моих мальчиков, но я знала, что в их отношениях было гораздо больше, чем это. Он несколько дней рылся в развалинах «Кукольного Домика» в поисках его. Он делил меня с Джонни Джеймсом и даже спас Фоксу жизнь. Вполне возможно, что он ненавидел их всех, но в глубине души я была уверена, что он все еще любил их. Потому что у меня всегда оставались чувства к ним, независимо от того, сколько ненависти я испытывала ко всем им на протяжении многих лет.

В этом и была особенность ненависти. Она поддерживала тесную связь с любовью. Ты должен был действительно что-то чувствовать к кому-то, чтобы вот так держаться за гнев и боль, иначе эмоции угасли бы. Потому что, если тебе насрать на кого-то, то энергии, необходимой для ненависти к нему, становится слишком много, и в лучшем случае ты становишься к нему равнодушен. Я это хорошо знала. У меня было достаточно бывших, о которых я могла бы думать с ненавистью, если бы мне было не насрать, но я оставила всё это позади, когда ушла от них. Они не стоили того места, которое занимали в моём багаже, так что зачем тратить хоть минуту своей энергии на ненависть? Но мальчики-Арлекины и я, это было нечто гораздо более мощное. Я даже не могла произнести их имена. Я вообще не могла думать о них без того, чтобы это не сжигало меня изнутри. Я ненавидела их так сильно и так долго, что знала, что единственной настоящей причиной этого была моя любовь к ним.

Поэтому я нажала кнопку набора номера на своем телефоне и прижала его к уху, когда он начал звонить.

— Откуда ты знала, что мне нужно услышать твой голос сегодня ночью, красавица? — Спросил Рик, его голос был немного грубоват, и мое сердце разбилось вдребезги, когда я поняла, что его демоны были близко, а меня не было рядом с ним.

— Я ненавижу, что ты все время вдали от меня, — сказала я, стараясь, чтобы он не услышал моих слез, а Джей-Джей бросил на меня любопытный взгляд. Я показала ему имя абонента, и он вздохнул, снова сосредоточившись на дороге, пока Рик отвечал.

— Тогда приезжай и останься со мной навсегда.

— Но тогда я буду дальше от остальных, — выдохнула я, и последовало долгое молчание.

— Что случилось? — Мрачно спросил Маверик, и на мгновение я даже не знала, с чего начать.

— Чейз исчез. Фокс выгнал его, и мы не знаем, куда он делся. Я должна найти его, Рик. Он нужен мне…

Маверик так долго ничего не говорил, что мне пришлось дважды проверить, что звонок все еще подключен, прежде чем у него