Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам

Вес всего моего оружия и жилета затянул меня глубоко под волны, и мне пришлось скинуть винтовку, когда я со звоном в ушах вынырнул на поверхность. В тот момент, когда я снова выбрался на воздух, меня окутал запах дыма и ослепляющий жар огня.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я уставился на то, что я натворил: моя граната явно привела в действие все остальные взрывчатые вещества, спрятанные на той лодке. То, что осталось от судна, уже тонуло, и часть огня с шипением погасла, когда корпус наполнился водой.

Я начал плыть так быстро, как только мог, вокруг обломков, ища быстроходный катер моего отца, но в глубине души зная, что он уже потерян. Я заметил его остатки как раз перед тем, как он ушел под воду, погрузившись в пучину глубокого синего океана.

Мое дыхание стало тяжелее, потому что я боролся за то, чтобы удержаться на плаву, несмотря на то, что все мое оружие тянуло меня на дно, и зарычал, когда начал стаскивать его с себя, и позволил ему упасть в океан.

Я старался снять и кевларовый жилет, и как только мне это удалось, стало немного легче держаться на воде.

Я перевел взгляд на далекий берег, зная, что это будет чертовски трудный заплыв. А когда по плечу разлилось тепло, я поднял руку и увидел торчащий из моей плоти осколок, и тут боль начала настигать меня вслед за схлынувшим адреналинов. А это означало, что теперь я не только рискую истечь кровью, но и могу устроить пир акулам, если они найдут меня раньше, чем я доберусь до берега. И, глядя на далекий берег Сансет-Коув, я с уверенностью, которая должна была бы меня напугать, понял, что до него слишком далеко.

Остатки огня на судне с шипением погасли позади меня, когда он ушел под воду, и я остался один в темном океане с тысячей голодных хищников, живущих подо мной. И я понял, что мне все равно, что будет со мной сейчас, потому что там, на берегу, для меня нет никакой жизни. Маверик ушел, Чейз ушел, а Роуг и Джей-Джей нашли друг в друге все, что хотели. Так что, возможно, именно так умрет Фокс Арлекин. И, может быть, на самом деле мне было наплевать.

Джей-Джей перерыл все, что смог найти в кабинете Фокса в «Доме-Арлекинов», пока я ходила по этажам, а Дворняга следовал за мной по пятам, сочувственно поскуливая.

— Здесь ничего нет, — выругался Джей-Джей, проводя рукой по своим иссиня-черным волосам и в отчаянии глядя на меня.

— Должно же быть что-то, — взмолилась я, слезы на моих щеках уже высохли, и холодная, жесткая ярость скрутила мне внутренности.

Я была зла на Фокса больше, чем когда-либо за всю свою жизнь. И все же меня переполняли чувство вины и боль из-за того, как сильно я обидела его сегодня. И каждый раз, когда я смотрела на мириады синяков, покрывающих лицо Джей-Джея от побоев, нанесенных ему Фоксом, это чувство вины во мне только усиливалось.

Это была моя вина. Все это.

Чейз никогда бы не бросил меня на том пароме, если бы я с самого начала не вернулась сюда и не начала вмешиваться в их жизнь. Джей-Джей никогда бы не прикоснулся к девушке, на которую положил глаз Фокс, если бы этой девушкой не была я. Маверик даже не попал бы в тюрьму, если бы не преступление, за которое его посадили. А у Фокса не разорвалось бы сердце из-за придуманной версии меня, до которой я никогда не дотягивала.

— Я должна была позволить Акселю убить меня много лет назад, — пробормотала я, даже не собираясь озвучивать свои мысли, но Джей-Джей замер при этих словах, уронив стопку бумаг, в которых рылся.

— Что ты только что сказала? — он требовательно спросил, но я только прикусила губу и отвернулась от него к окну, глядя на океан. На Коув. На единственный дом, о котором я когда-либо мечтала, и единственное место, куда мне никогда не следовало возвращаться.

Рука Джей-Джея опустилась мне на плечо, и он развернул меня, взяв за подбородок и заставив посмотреть на него снизу вверх.

— Никогда больше не говори ничего подобного, — прорычал он мне. — Ты выбросишь эти ядовитые мысли из своей головы прямо сейчас, черт возьми.

Глаза Джей-Джея метались между моими, когда моя нижняя губа задрожала, а слезы затуманили мой взгляд.

— Но ведь это правда, не так ли? Есть причина, по которой я девушка, которую все всегда отвергают. Я яд. Я проклятие. Все, что я приношу, — это разрушения, и Чейз был единственным из вас, кто видел эту правду во мне. И посмотри, что он получил за это. Шон мучил его из-за меня, он больше никогда не будет видеть одним глазом, он, вероятно, будет хромать всю оставшуюся жизнь, и единственная семья, которая у него когда-либо была, бросила его! Он совсем один из-за меня. Он где-то там, думая, что он никому из нас не нужен, а весь его мир сузился до этого беспомощного, безнадёжного, одинокого места, где само его существование будет единственной причиной, по которой он просыпается по утрам. Я знаю — я это пережила. И жалею об этом. Я жалею, что не погибла в ту ночь, потому что я просто продолжаю быть проклятием для всех вас и…

Джей-Джей поцеловал меня так крепко, что у меня перехватило дыхание. Мои слезы покрыли наши губы, а его пальцы впились в мое лицо в яростном требовании, которое заставило меня подчиниться ему. В этом поцелуе было так много невысказанных слов. Столько лет одиночества, тоски и боли, но и столько тепла. Были дни на солнце, смех на наших губах, вкус соленой морской воды и слишком много упущенных моментов, подобных этому. Мое бешено колотящееся сердце замедлилось, и мои пальцы вцепились в его майку, я притянула его к себе, не желая, чтобы даже дюйм разделял нас, пока я наслаждаюсь его вкусом.

— Ты имела в виду то, что сказала ему? — Джей-Джей зарычал мне в губы, и мне не нужно было спрашивать, о чем он говорил, моя грудь наполнилась этим чувством, и я кивнула, глядя в его медово-карие глаза, в которых было столько боли. Так много