Инсинуации - Варвара Оськина
Джеральд придирался к ней по любому поводу. Кажется, ему не нравилось абсолютно всё. Даже напиши она единую теорию всего53, он остался бы недоволен ни стилем, ни способом реализации. Элис молчала, выслушивала лившееся на неё недовольство и, не поднимая глаз, терпеливо бралась переделывать. Иногда таких правок выходило по десять штук за занятие, но она молчала. Не спорила, не поджимала обиженно губы и не смотрела, опасаясь, что в глазах он прочтёт насколько всё ещё больно. Обойдётся. От неё и так почти ничего не осталось. А профессор тем временем определённо жаждал провокации, той самой последней капли, что заставит сорваться. Элис не представляла, зачем ему это, но не хотела снова вникать в его хитроумные игры. Печальный опыт подсказывал, что всех смыслов не разгадать, даже заручившись помощью Сфинкса. Так зачем было пытаться?
И тем не менее напряжение медленно и неумолимо нарастало, словно они были доказательством второго начала термодинамики. В их изолированной системе энтропия могла лишь увеличиваться… Это чувствовали даже однокурсники, притихавшие всякий раз, стоило профессору Риверсу остановиться рядом с её рабочим местом. И, разумеется, рано или поздно это не могло не вылиться в отвратительную сцену, накопив критическую массу невысказанных вслух упрёков.
Это случилось в конце февраля. Элис шла из медицинского центра на Картон-стрит, сжав в руках рецепт на очередные таблетки. Её не покидало ощущение, что доктор Чен назначил их от безысходности, не смог просто так отпустить свою пациентку. Страховая не поняла бы. Лицо застыло и слушалось с трудом, не спасал даже замотанный до самых глаз длинный шарф, а ветер подгонял в спину, грозя сбить с ног тревожным тычком под колени. Пальцы настолько заледенели, что, казалось, стукнешь по ним – зазвенят. К тому же Элис порядком знобило, а выпитая убойная доза ибупрофена не спешила облегчать состояние. Коварная бостонская зима и акклиматизация сделали своё дело, свалив Элис с простудой, но пропускать занятия у профессора Риверса было нельзя. Надеяться на его лояльность тоже не было причин, а потому она спешила, боясь опоздать.
До начала очередной пытки у Джеральда оставалось всего десять минут, когда, пробегая мимо коробки лаборатории Парсона, Элис натолкнулась на Теда. Его бледные веснушчатые щёки раскраснелись от арктического холода улицы.
– А, Чейн! – воскликнул он, и облачко пара медленно поплыло вверх.
– Чего тебе, Джефферс, – буркнула она, мечтая как можно скорее очутиться в тепле.
– Надо поговорить. – Парень казался ничуть не обеспокоенным царившим вокруг холодом и, кажется, вообще никуда не спешил. У него там что, костюм Супермена с подогревом? – Погано выглядишь.
– Отвали. Я буду общаться с тобой только в присутствии чашки горячего шоколада, тайленола и строго после занятия, – просипела Элис, чувствуя, как дерёт больное горло.
– Болеешь? С такой погодкой неудивительно. Кстати, о занятии. – Тед пристроился рядом, и они резво потрусили в сторону кампуса. – Я смотрю, ты впала в немилость у великого и ужасного.
– Ничего подобного. Просто я не дотягиваю до его заоблачных стандартов, впрочем, как и сто процентов нашего курса.
– В прошлом семестре у всех сложилось другое впечатление. Вы так мило беседовали на каждой лекции, что Мел и Кэтти просто белели от бешенства. Даже ставки делали, отсосала ты ему или нет.
– Что?! – Элис задохнулась от возмущения и походя бросила косой взгляд на припаркованный чёрный автомобиль. А потом вовсе незаметно скользнула рукой по ледяному боку машины. По этому зверю Элис тоже тосковала.
– Расслабься, все решили, что Риверс слишком привередлив, а ты чрезмерно чопорна для подобного. – Тед не удержался и цокнул языком, разглядывая машину профессора. – Кстати, сегодня будет индивидуальная проверочная.
Элис тихо выругалась.
– Откуда знаешь?
– Риверс вчера сказал. – Тед пожал плечами. – Не умчись ты после лекции, тоже бы слышала. Эх, а каким взглядом он тебя проводил! Я думал, испепелит на месте.
Плохо. Это было очень плохо. Элис не удивилась бы, узнав, что внезапную контрольную профессор выдумал чисто из мстительного удовольствия и теперь предвкушал час расплаты. Голову сдавило тисками боли, а реальность перед глазами на миг дрогнула, но живо вернулась обратно, вызвав лёгкий приступ тошноты. Тем временем они, наконец, ввалились в тепло огромного холла, и воспалённые от температуры глаза нестерпимо обожгло сухим воздухом коридоров.
– Так почему ты меня не предупредил? – возмущённо прошептала Эл.
– А смысл? Я знал, но разве это поможет мне? – меланхолично заметил рыжий философ и толкнул дверь в аудиторию.
Действительно. Меньше, чем за сутки уже ничего не сделаешь.
– Я смотрю, у нас всё по-старому, – пробормотал Тед, откровенно разглядывая низкое декольте Аннет. – Люблю, знаешь ли, предсказуемость в людях. Сразу обретаешь почву под ногами и перестаёшь ждать немедленного конца света, что обещают по телеку каждый день.
Элис лишь фыркнула. От дальнейшей беседы пришлось воздержаться, потому что в лабораторию стремительным шагом вошёл Джеральд. Левым плечом он прижимал к уху телефон, на ходу делая пометки в открытом ноутбуке.
– Вашему вниманию представляем Cirque du Soleil, – с французским акцентом еле слышно произнёс Джефферс, на что Элис закатила глаза.
Риверс поставил ноутбук на стол и нервно сдёрнул с плеча сумку, ни на секунду не отвлекаясь от записей и слушая доносившийся из смартфона непрерывный бубнёж.
– Скажи спасибо, что не «Американская История Ужасов» с её фрик-шоу, – так же тихо откликнулась Эл, чем вызвала у Теда приступ удушья.
Услышав невнятный шум с их стороны, профессор поднял голову, и воцарилась первозданная тишина. Прямо как перед Большим Взрывом. Элис каждый раз поражалась, насколько все робели перед Джеральдом Риверсом, а ведь он был всего на десять лет их старше. Тем временем их личное проклятье снова опустил взгляд, и впервые за эти недели ей представилась возможность хорошенько его рассмотреть. Она тихо вздохнула, отметив запавшие глаза и слишком уж заострившиеся черты, когда он, наконец, отложил телефон и таким знакомым жестом провёл по лицу ладонями.
– Ко мне по одному, – коротко бросил Риверс и выудил из папки пачку белых листов.
Все медленно поплелись за заданиями. Чуть ли не силой вырвав бумажку со своим именем из рук Джеральда, Элис поспешила вернуться на место, чем заслужила ехидную улыбочку Джефферса. А потом они оба едва не рассмеялись в голос, наблюдая, каким невероятным образом изогнулась Аннет, чтобы продемонстрировать максимум своих достоинств при минимуме времени.
– Всё-таки шоу уродцев, – прошептал Тед, и Элис, не сдержавшись, прыснула.
Наверное, в том, что она никак не могла перестать глупо хихикать, была виновата температура, нервное напряжение и чёртова усталость. Но раздавшийся прямо над ней голос Джеральда мгновенно стёр малейшие следы веселья.
– Какие-то проблемы, мисс Чейн?
– Нет, профессор, – ровно произнесла она,
