Утро туманное - Вера Александровна Колочкова
– Да, Кать… Мы разные. Это точно. И не понимаем в этом вопросе друг друга.
– Ага, ага… Только я бы еще поспорила, кто из нас в этом смысле честнее… Я, которая не хочет быть матерью, или ты, которая через ребенка пытается самовыразиться.
– Нет, нет… Я просто люблю дочь, и все…
– А я сама себя люблю. Это ведь тоже любовь, правда? Это мой выбор. Ты любишь свою Ляльку, а я люблю себя. Только ты несчастна, а я счастлива. Я прекрасно выгляжу и вполне довольна жизнью, а ты…
Катька замолчала, будто испугалась, что перешла некую недозволенную грань. И тут же поправилась, придав голосу немного примирительной насмешливости:
– Нет, если тебя обиходить немного, приодеть, причесать, то и ты ничего еще… Вполне факабельно будешь выглядеть…
– Я не хочу факабельно выглядеть, Кать. Сама понимаешь, мне не до этого, – сухо откликнулась Наташа. – Я думала, ты меня как-то поддержишь, а ты… Только больнее делаешь…
– Ну прости, прости… Больше не буду. Слушай… А может, тебе Игорю этому позвонить, а? В конце концов, он отец… Пусть поможет хоть как-нибудь!
– Да чем он поможет, Кать?
– Ну, хотя бы обеспокоится тем, что у дочки проблемы… Позвони, а? Может, он рад будет хоть что-то про дочь узнать? Может, общаться захочет? Такое бывает с мужиками, хоть и редко…
– Да как я ему позвоню? У меня ведь даже телефона нет!
– Ну, телефон я тебе добуду, если постараюсь. У мамки моей должен сохраниться в записных книжках. Она у меня приборчивая.
– У тети Вари? Телефон Игоря? Откуда?!
– А, ну да… Ты ж не знаешь эту историю. Твоя мать вместе с моей матерью скрыли ее от тебя. А я вот разболтала, похоже.
– Что за история, Кать? Рассказывай!
– Да нечего, в общем, рассказывать… Ты же знаешь мою матушку – она женщина деловая и решительная. Это она тогда вычислила твоего Игоря, и она же сподвигла твою матушку пойти к нему для выяснения всех обстоятельств.
– И что, они с ним встречались?
– Да как бы не так… Игоря твоего тогда быстренько из города в длительную командировку отправили, испугались, что ты в суд побежишь. По-моему, даже за границу куда-то… Так что встречаться им пришлось с его мамашей.
– С Аллой Вадимовной?
– Ишь ты… Даже имя ее помнишь. Да только зря они тогда сходили… Такой от ворот получили – мама не горюй. Мамаша той еще стервой оказалась, да… Сыночка своего так защищала, что даже моя мамка боевая от нее отступилась. Но не о том сейчас речь! Телефончик-то все равно сохранился, и я его непременно тебе добуду! Хочешь?
– Господи, новости какие… Ну зачем, зачем тетя Варя с мамой к ним ходили… Стыд какой… Столько времени с тех пор прошло, а мне все равно стыдно.
– Да ладно! Это им должно быть стыдно, а не тебе! Он же сволочью в этой ситуации оказался, а ты, наоборот, вроде как святая невинность, ребеночка сохранила. Так почему бы сейчас ему об этом ребеночке не напомнить? Я думаю, время для ответа пришло!
– Да какое еще время, Кать… О чем ты? Он и не вспоминает, наверное…
– Конечно, не вспоминает. Оно ему надо – вспоминать? И вообще, не уводи разговор в сторону! Будешь звонить или нет? Я бы на твоем месте обязательно позвонила! Только тут одна проблема есть… Телефон-то домашний, может и не ответить. Сейчас ведь стационарные телефоны мало кто оставляет, если только на память о прежних временах… Но попытаться все равно можно!
– Да зачем, Кать? Не, не хочу…
– Вот опять – не хочу! А ты подумала над тем – вдруг твоей Ляльке катастрофически отца не хватает? Вдруг ее это тяготит, самооценку убивает? Вдруг она сама очень этого хочет?
– Ты думаешь? Но ведь я так стараюсь, чтобы она не чувствовала себя обделенной…
– Ну, мало ли что стараешься. Кровь – не вода, она тоже своего требует. В общем, я сейчас узнаю насчет телефончика, ладно?
Не дождавшись согласия, Катя вышла из разговора, оставив Наташу в недоумении – это ж надо, а она и не знала, что мама за ее спиной пыталась что-то решить… Да и что там было решать? Ясно же, что Игорь ее бросил. Разве что алименты… Но ведь она просила тогда маму – не надо никаких алиментов, не унижайся!
И кстати! Теперь она вспомнила, вспомнила! В тот самый момент, когда она ходила беременной, деньги у них каким-то образом появились. Мама старалась ее кормить хорошо, покупала приданое для ребенка, да и вообще… Чувствовалось, что деньги у мамы есть. И на книжке после того, когда мама умерла, обнаружилась довольно внушительная сумма. Конечно, внушительная – это громко сказано, но для их с мамой скромной жизни как раз и внушительная. И еще мама глядела на нее все время так, будто просила прощения. Неужели все-таки они вытребовали что-то у Игоря? Или у матери его, Аллы Вадимовны? И ей ничего не сказали…
Наверное, посоветовались они с тетей Варей меж собой и решили ничего ей не говорить. Пусть пребывает в гордом неведении. Она и пребывала, что ж… А если б узнала, что бы от той гордости осталось?
Правда, тех денег хватило ненадолго. Потом пришлось ой как поворачиваться, чтобы прожить. Чтобы у Лялечки все было… И подъезды приходилось мыть, и в две смены пахать на кассе в супермаркете. Зато и время в заботах летело незаметно, и думать было некогда о своей судьбе незадавшейся. Да и отчего она была незадавшейся, господи? У нее ведь Лялечка росла, доченька, свет в окошке… Жизнь имела смысл, как ни крути. Это в Катькиной жизни нет никакого смысла, а у нее есть, есть…
Катька тут же ей и перезвонила, будто подслушала ее мысли. Произнесла отрывисто:
– Нашла я телефон, Наташ! Сейчас тебе скину! Только обещай, что позвонишь, ладно? Это не тебе надо, это Ляльке надо. Обещаешь, да?
– Я позвоню, Кать. Потом. Вот Лялька придет, и позвоню.
– Нет, надо сейчас! У тебя беда, в конце концов, у тебя ребенок пропал! Кто еще этой бедой может озаботиться, если не родной отец? Давай, звони, слышишь? Зря, что ли, я тебе мамку свою сдала, да и твою мать тоже?
– Хорошо. Я позвоню. Обещаю.
– Ладно. Потом мне расскажешь… Давай…
И все же она долго не могла решиться набрать нужный номер. Долго не могла унять внутреннюю дрожь. Но ведь в итоге Катька права… Кто, если не родной отец? Надо звонить, надо. Но ведь еще и не факт, что по домашнему номеру кто-то ответит…
Ей ответили сразу. Голос у Аллы Вадимовны ничуть не изменился, звучал так же уверенно и насмешливо:
– Да, говорите, я слушаю! Алло! Вы будете говорить или нет?
– Здравствуйте, Алла Вадимовна, это я… Это Наташа… Наташа Воронцова… Вы меня не помните, наверное…
После недолгой паузы Алла Вадимовна произнесла уже довольно сухо:
– Я помню вас, Наташа. Помню. И позвольте, я сразу спрошу, без обиняков… Что вам от нас нужно? Кажется, я с вашей мамой обо всем договорилась… Мы пришли к определенному соглашению…
– Я не знала про ваше соглашение, Алла Вадимовна. Мама мне ничего не говорила.
– Так спросите у нее…
– Мама умерла. Давно.
– Простите, конечно… Но это ведь дела не меняет. Если вы не в курсе, то я вашей маме заплатила за то, чтобы вы оставили моего Игоря в покое. Так что… Нам не о чем говорить… Или вы еще денег хотите?
– Нет, мне от вас ничего не надо. Если б я знала, что мама тогда… Я бы ей не позволила…
– А что вы тогда хотите?
– Я хочу с Игорем поговорить, если можно…
– Нет. Нельзя. Поверьте, у него довольно хлопотная и трудная жизнь, он и без того не очень хорошо с ней справляется.
– Да, я понимаю… Но ведь у нас общая дочь… И у меня с ней возникли проблемы… Вот я и подумала – может, он захочет с ней
