Утро туманное - Вера Александровна Колочкова
Услышав зов мобильника, бросилась к нему, как за спасением – Лялька, Лялечка! Слава богу!
Не Лялька звонила. Катя.
– Ну что, вернулась твоя пропащая?
– Нет, Кать. Не вернулась.
– И ты не спала всю ночь?
– Да. Не спала… Как я могу уснуть, что ты?
Катя вздохнула, ничего не ответила. Так и молчали обе, не зная, что друг другу сказать. Да и что тут скажешь…
– Да уж, не позавидуешь тебе, Наташка. Дети – это такое беспокойство, такая головная боль… Сочувствую от души… А я ведь тебя предупреждала, помнишь? Просила – сделай выводы, неправильно живешь, не в ту сторону… А ты только обижалась и слушать не хотела. Да и что тебе мои советы…
– Ой, Кать, не время сейчас об этом! Только бы она вернулась, только бы с ней ничего не случилось…
– Ладно, поняла. Ничего не буду тебе говорить вроде того – не переживай, все устаканится. Дети – это ж на всю женскую жизнь… Маленькие детки – маленькие бедки, а уж большие… Что и говорить…
Наташа слушала и злилась про себя – зачем ей сейчас эти Катины рассуждения, ну зачем? Уж лучше бы вообще не звонила! И без того такое состояние – хоть умри…
– Ладно, Наташ, пока. Я потом еще позвоню. Или сама мне позвони, когда Лялька придет. Я ж переживаю…
Нажала на кнопку отбоя, подумала зло – ага, переживает она! Да ни черта она ни за кого не переживает! Живет одна, сама для себя. Как это сейчас модно – называет себя чайлдфри. Кажется иногда, что ее презирает. Да, именно так, суету ее материнскую презирает. Даже обмолвилась однажды, слушая ее причитания, – не дай мне бог… Причем так это произнесла, будто речь не о Ляльке идет, а о ком-то чужом и ужасном. Вроде того – чур меня от подобного, чур…
А впрочем, бог с ней, с Катькой. Все равно она верная подруга и помогает ей все время. И сейчас тоже с утра позвонила – беспокоится… И пусть она будет чайлдфри – ей-то какое дело? У каждого своя жизнь, в конце концов.
Да, все это ерунда, ерунда… Лишь бы Лялечка вернулась. Лишь бы жива была, господи…
* * *
Катя и впрямь скоро перезвонила, спросила быстро:
– Ну что, новости есть?
– Нет… – выдохнула Наташа, стараясь не заплакать.
– И что теперь? Так и будешь сидеть и ждать?
– Не буду. В полицию пойду, заявление оставлю. Пусть ищут.
– Ага, разбежались они, как же! Помнишь, когда в прошлый раз вы так же поссорились и Лялька исчезла, что они тебе сказали? Мол, не волнуйтесь, мамаша, погуляет ваша девочка и сама придет? Мол, это обычное у подростков дело, обида на мать пройдет – и вернется. Вот если через три дня не придет, тогда…
– Я помню, Кать. Лялька тогда быстро вернулась, я помню. Но и сидеть и ждать у меня сил больше нет!
– Понимаю, что ж…
– Нет, ты не понимаешь! Ни черта ты не понимаешь, Кать!
– Ну а на меня чего ты злишься? Хотя… Если тебе от этого легче… А с другой стороны, я повторюсь – ты ведь сама себе этот путь выбрала, Наташка. У тебя ведь был выбор, если правде в глаза посмотреть. Был, был выбор, еще какой… И прости меня, конечно, я тогда не могла понять этого выбора и теперь не могу. Вот объясни мне хотя бы сейчас – зачем ты на свою жизнь тогда плюнула, зачем решила рожать? И не обижайся, я ведь и правда не понимаю… Совершенно искренне…
– Да нет никакого объяснения, Кать. Какие могут быть объяснения? Просто решила, и все… Кто я была? Девчонка несмышленая, убитая обстоятельствами. Не могла пережить обман, тащила его на себе, как тяжкий груз. Себя не понимала, жизни не понимала… Мне тогда казалось, что я что-то ужасное совершу, если ребенка в себе убью, что не смогу потом с этим жить… Нет, не могла я по-другому… И вообще, что это за вопрос дурацкий – зачем родила? Будто ты меня обвиняешь, а я оправдываюсь! За что, скажи, я должна оправдываться? Что Ляльку не убила? Ведь она есть, она живой человек, правда? Как тут можно рассуждать о чем-то? И ты тоже хороша – такие глупые вопросы задаешь! А я зачем-то на эти глупые вопросы отвечаю!
– Но неужели ты сама себе таких вопросов не задавала, Наташка? В глубине души не жалела… Ну признайся, чего уж!
– Перестань… Ты сейчас похожа на палача, который допрашивает свою жертву перед тем, как убить… Сама этого не понимаешь, да?
– Ладно, больше не буду. Прости. И впрямь, чего это я к тебе привязалась… Расскажи лучше, что меж вами произошло, почему Лялька сбежала. Ведь не просто же так, я думаю.
– Да нечего рассказывать, в общем… Я была на родительском собрании в школе, пришла домой и начала ее отчитывать. Ну вот скажи, разве я не имею на это права, Кать? Ведь я мать!
– Конечно, имеешь! О чем речь!
– Хотя, может, я палку перегнула… Я, как бы это сказать… Упрекнула Ляльку в неблагодарности. Будто бы я всю свою жизнь ей отдаю, всем жертвую, чем только можно… Что на себя плюнула, что живу только ради нее, а она…
– Но ведь это на самом деле так, Наташ! Ведь действительно – всю жизнь… Ты же всем пожертвовала ради нее! Да разве твоя Лялька понимает степень этой жертвенности? Ведь нет? Она же действительно растет неблагодарным чудовищем! А твоя жертвенность – это так, плюнуть на нее и перешагнуть! А я ведь тебе говорила – не увлекайся самоотдачей, эгоистку вырастишь!
– Нет, Кать… Нет… Она не чудовище… Она моя дочь. Я ее очень люблю. И молю бога – только бы с ней ничего не случилось…
– Ну давай и дальше молись. И носись со своей Лялечкой как дурень с писаной торбой. Пусть она и дальше на твоих нервах играет, они ж у тебя стальные, наверное. Другая на твоем месте отлупила бы такую доченьку как сидорову козу, а ты…
– Нет, что ты. Я не могу. Я ж мать…
– Да ты в первую очередь человек, как ты этого не поймешь! Ты и о себе должна думать, жалеть себя хоть немного! А ты сама себя давно убила своей жертвенностью, сама себя распылила как личность… Думаешь, Лялька твои подвиги хоть когда-нибудь оценит? Ага, щас…
– Кать, ну что ты говоришь… Каждая мать априори приносит себя в жертву ребенку… Просто ты этого не понимаешь, Кать. Не понимаешь, не понимаешь…
Последняя фраза прозвучала чуть раздраженно, и Катька обиделась – Наташа это по ее голосу почувствовала:
– Да где уж мне понять, где уж! Я ж баба приземленная, я сама себе хозяйка и сама себе великая драгоценность! Да, я никогда не смогу понять… Впрочем, это ведь давний наш спор, можно сказать, нескончаемый. И если уж на то пошло… Ты сама во всем виновата, Наташка. И дело даже не в жертвенности… Дело в том, что ты свою жизнь зачеркнула, а взамен хочешь прожить Лялькину жизнь. Реванш через нее взять, разве не так? Потому и требуешь от Ляльки слишком много.
– Ой, да что уж я такое особенное требую…
– Что? А хотя бы училище это балетное… Вот зачем ты Ляльку туда отвела, скажи?
– Но ведь у нее способности… Почему же нет…
– А ты у нее спросила – хочет ли она этого? Зато, когда Лялька училище бросила, ты ее чуть со свету не сжила! Рыдала белугой у меня на плече – не помнишь разве? Конечно, не оправдала девчонка твоих материнских надежд! Мол, если у меня ничего не получилось, так теперь дочь за меня должна… А она ничего не должна, вот в чем дело! Ей этого всего сразу не надо было! А ты, как мамашка остервенелая, только и жила этим… Вот еще немного, и Лялечка будет примой, и наступит твой звездный час! И твоя жертва оправдана будет! Что, не так разве?
– Но ведь она могла… Я знаю, что она могла, если бы захотела!
– Так и ты бы в свое время могла… Если бы захотела.
– Кать, ну что ты опять… По одному и тому же кругу…
– Да ладно, не буду больше. Зачем? Все равно ты меня не услышишь.
