Утро туманное - Вера Александровна Колочкова
– Ну вот, заодно и попробуешь. Давай доставай стаканы.
– А чем закусывать будем? Хотя Катька мне торт отдала… Но он, по-моему, в машине остался. А в холодильнике ничего нет… Может, хотя бы яблоком?
– Можно и яблоком. Неважно. Пей… – придвинул он ей стакан. – Пей сразу большую порцию!
С непривычки напиток ожег пищевод, но потом довольно мягко опустился в желудок, и вскоре по всему телу пробежала приятная согревающая волна и добралась до головы, и впрямь отпустило немного, будто кто-то в ней щелкнул тумблером выключателя. Глянула Артему в глаза, проговорила тихо:
– Ой… Кажется, я уже пьяная. А ты? Ты ведь хотел мне что-то сказать, когда напьешься…
– Да, я скажу. Я скажу, Наташ. Дело в том, что ты мне очень нравишься. Как женщина нравишься. И я хочу, чтобы мы были вместе. Засыпали и просыпались, ругались и мирились, спорили и находили решения. Ты мне очень нравишься, Наташ…
– Хм… Как странно все это слышать, как непривычно, правда! Я ведь считала, что в принципе не могу никому нравиться. Что меня только жалеть можно. И ты меня тоже пожалел, когда я к тебе в первый раз пришла, вся такая… Растерянная, никакая.
– Да, сначала пожалел. А потом влюбился. Я тебя люблю, Наташа. Очень люблю.
– И я… Я тоже… Только я боюсь, понимаешь? Наверное, нельзя мне об этом сейчас, нельзя быть счастливой, неправильно это… У меня дочь пропала, а я… Ведь стыдно, Артем…
– Твоя дочь уже нашлась. Между прочим, она хорошая девчонка, умная и самостоятельная. Ей не требуется помощь, а вот тебе… Тебе сейчас очень даже требуется…
– Что? Что ты хочешь этим сказать?
– Иди ко мне, узнаешь…
Он снова обнял ее, нежно провел по спине, и она почувствовала, что выгибается под его рукой, как кошка, и вот уже сама тянется губами навстречу его губам, и снова с ней происходит что-то такое невообразимое… Как будто она – это и не она вовсе! Будто уже и не владеет собой – вопреки всему! И пусть будет, что будет… Только бы сил хватило с дивана встать и добрести до кровати. Хорошо, что Артем на руки подхватил…
Утром она проснулась первой и долго лежала, прислушиваясь к себе. Тело было легким и радостным, и казалось, что, если встанет сейчас, сможет запросто встать на пуанты и танцевать, танцевать… Даже музыка звучала внутри. Кажется, это было адажио Альбинони… Очень красивая музыка.
Артем спал рядом, повернувшись к ней лицом. Она повернула голову, долго смотрела в это лицо, улыбаясь. Потом спохватилась – он скоро проснется, а у нее завтрака нет! Надо хоть кофе успеть сварить да яичницу сварганить! Да, надо встать и на кухню пойти!
За кухонным окном опять был туман. Такой же плотный, как в то злосчастное утро. И снова в голове поплыли строчки романса: «Утро туманное, утро седое. Нивы печальные, снегом покрытые. Нехотя вспомнишь и время былое…»
Нет уж, к черту. К черту это время былое. Новое время пришло. Очень хочется в это верить, да…
– О чем задумалась? – услышала она за спиной голос Артема. – У тебя сейчас кофе убежит…
– Ой, ты уже встал? – обернулась к нему с улыбкой. – Иди умывайся, сейчас завтракать будем!
Когда завтрак был почти съеден, услышали, как тихо поворачивается в двери ключ. Наташа вздрогнула и хотела подняться с места, но Артем проговорил коротко:
– Сиди! Сиди и не суетись. Все будет хорошо, вот увидишь.
Вскоре в кухонном проеме нарисовалась Лялька, глядела на них в хмуром недоумении. Потом произнесла чуть возмущенно:
– Ни фига себе, мам! Я думала, ты тут с ума сходишь, а ты… Такая идиллия, надо же…
Наташа снова дернулась, пытаясь что-то сказать, но Артем наступил ей на ногу под столом – сиди…
– А чему ты удивляешься, интересно? – спросил с улыбкой, повернувшись к Ляльке. – У мамы личная жизнь… Разве не может у нее быть личной жизни?
– Да может, конечно… Кто против-то… – пожала плечами Лялька, во все глаза разглядывая Наташу. Потом проговорила тихо: – Тебе очень идет эта стрижка, мам… Ты совсем другая стала…
– Спасибо, доченька! Я рада, что тебе нравится! – с трудом сдерживая волнение, проговорила Наташа. – И я вот, да… Мы тут с Артемом… Мы завтракаем…
– Так, может, я вам мешаю? Может, мне уйти? – то ли насмешливо, то ли чуть обиженно проговорила Лялька.
– А может, позавтракаешь сначала? – весело спросил Артем. – Какие могут быть решения на голодный желудок? Садись…
Лялька села, и Наташа поставила перед ней тарелку с яичницей, подвинула хлеб, налила кофе в чашку. И все это молча в общей возникшей неловкости, которую Лялька сама же и нарушила дерзким вопросом:
– А у вас это как? Временно или серьезно? Артем, вы с мамой вместе жить теперь будете или как?
– Да. Будем жить вместе. Надеюсь, долго и счастливо.
– А я?
– И ты с нами будешь жить. Что за странный вопрос?
– Ну да, ну да… Понятно… – кивнула Лялька. И замолчала многозначительно.
– Доченька, послушай меня… – тихо проговорила Наташа, выходя из странного молчаливого присутствия. – Я хочу у тебя прощения попросить… Я много думала, я поняла, как была не права. Я ужасно себя вела, признаю. Не хотела тебя услышать…
– Да ладно, мам, чего ты… – так же тихо ответила Лялька. – Я ведь тоже порядочно накосячила, заставила тебя волноваться. Да и Артем мне уже все объяснил… Но я не знала, что вы тут… Что у вас тут любовь, оказывается! Ведь любовь, правда?
– Да. Любовь, – ответила Наташа и смущенно улыбнулась, опуская глаза. – Так получилось, что… В общем…
– Да ладно, мам! Что ты как будто извиняешься! Наоборот, радоваться и гордиться надо! Даже не верится, честное слово, что ты…
– Что я на такое способна, да?
– Ага.
И, повернувшись к Артему, Лялька выпалила в лоб:
– И как же мне вас теперь называть? Надеюсь, не папочкой? На «ты» или на «вы» обращаться?
– Да как тебе удобнее… Сама решай, – пожал плечами Артем.
– Тогда на «ты»! Так удобнее, по-моему!
– Хорошо. Договорились.
– А вы… То есть ты… Теперь воспитывать меня станешь, да?
– Нет, воспитывать не стану. Я тебя буду просто бить. По субботам, после бани.
– Прикольно… – рассмеялась Лялька, делая большой глоток кофе. – И сам ты прикольный, я это сразу поняла… Ладно, живите. Я согласна, в общем. А сейчас я спать пойду, ладно? Так по своей кроватке соскучилась…
Лялька ушла, а Наташа тихо смахнула набежавшие слезы. И с благодарностью глянула на Артема. Потом снова посмотрела в окно…
Туман. Серый, рваными клочьями. Ну и что, подумаешь… Все равно он рассеется, и будет жизнь. Нормальная жизнь. Просто – жизнь…
