Утро туманное - Вера Александровна Колочкова
– Ну, ты и речугу толкнула, Маринка! – весело рассмеялась Катька, глянув в растерянное лицо Наташи. – Совсем мою подругу смутила… С ней так нельзя, она особа чувствительная. Расплачется еще, не дай бог.
– Да не собираюсь я плакать… – тихо ответила Наташа. – Просто… Просто зачем так обобщать? Каждый сам выбирает свою жизнь, правда? Кто-то не хочет ни о ком заботиться, а кому-то это необходимо, кто не любит детей, а кто своей жизни без них не представляет. А кто-то просто хочет любить… Просто любить, и все. Разве это можно – любовь отменить?
– Можно. Еще как можно! – уверенно проговорила Марина. – Потому что альтернатива есть!
– И какая же?
– Да очень простая. Можно прекрасно жить для себя. Любить себя. Заботиться о себе. Относиться к себе с уважением и нежностью. В конце концов, денег для себя заработать, комфорт всяческий для себя устроить. Почему все это богатство нужно отдать кому-то? Не понимаю… Ведь ты у себя тоже есть, правда?
Наташа пожала плечами, не зная, что на это ответить. Глянула Артему в лицо, будто просила помощи. Но лицо его было непроницаемым – сама, мол, выкручивайся. Если сама затеяла этот спор.
На помощь неожиданно пришла Лариса. Проговорила грустно:
– Ну что вы на нее напали, девчонки? Человек просто высказал мнение… Имеет право, в конце концов. Да и вообще, мы ж не спорить тут собрались, а Катюшу поздравлять! Давайте-ка еще выпьем… Что-то мне тоже напиться вдруг захотелось… Напьемся и будем веселиться, правда?
– Нет, мне все равно странно… Уж позвольте мне спросить… – снова повернулась Марина к Наташе. – Для чего это вы, милочка, весь этот спор затеяли, а? Думаете, я ничего не понимаю, что ли? Да все я понимаю, все ваши задачи и цели белыми нитками шиты, это же невооруженным глазом видно, что вы!
– Какие… задачи? О чем вы? – испуганно спросила Наташа.
– Да все о том же! Вы ведь сейчас хотели себя продемонстрировать перед вашим мужчиной, правда? Мол, посмотри, какая я есть, вся из себя правильная! И любить хочу, и заботиться, и о детках беспокоиться буду… Для него весь этот цирк, правда?
Наташа смотрела на нее во все глаза и моргала. Даже ответить ничего не получалось. И вдруг услышала голос Артема, тихий, но довольно твердый:
– Перестаньте… Перестаньте разговаривать в таком тоне. Вы сейчас обижаете человека, неужели вы сами этого не видите?
– А что, что я такого сказала, интересно? Я правду сказала, только и всего!
– Да неважно, что вы сказали. Важно – как. Ваша тональность недопустима, я бы сказал, оскорбительна даже. Я допускаю, что у вас есть свое мнение и свои жизненные установки, но ведь и у другого они тоже есть!
– А что вы называете жизненными установками? Любовь, семью, преданность мужчине? Вам ведь это все ужасно нравится, да?
– Да. Нравится. И не надо превращать в фарс то, что лично вы для себя отвергаете. Для других это вовсе не фарс. Это просто любовь. Только и всего.
– Ну, понятно… Конечно, вам нравится, вы же мужчина… Вон как бросились защищать свою даму, аж глаза огнем загорелись! Ведь она говорит именно то, что вам нравится, правильно?
– Да, я ее защищаю. Наташа – человек скромный, она не может противостоять вашему напору. А вы это понимаете и этим пользуетесь. Нехорошо.
– Может, мне вообще тогда уйти, а? Чтобы вам не мешать?
– Марина, Марина… Тихо… Ты чего так разошлась-то, ей-богу? – с испугом спросила Лариса, проводя взглядом по лицам.
– И впрямь, Маринка… Чего ты на нее наехала? – примирительно проговорила Катька. – Ну, сказал человек, что думает… Имеет право, в конце концов. Успокойся, чего ты. Давай лучше выпьем… Ты что будешь? Шампанское, виски?
– Да ничего я не буду… – огрызнулась Марина, глядя в сторону. – Веселитесь уж без меня как-нибудь… Надо же, я им любовь в фарс превратила, горе какое… Веселитесь, я уж как-нибудь в сторонке посижу на этом празднике жизни!
– Марин… Ну зачем ты так? – снова тихо спросила Катя. – Ну не надо, Марин…
– Ладно, извини. Я не хотела, правда. Получается, что я все веселье испортила. Извини.
Веселья и впрямь больше не получилось. Может, из-за того, что эта перепалка всем настроение испортила. Или потому, что Катька так и не смогла прийти в себя, сидела, с трудом сдерживая слезы. Наташа видела, как она вдруг схватила телефон, нервно произвела какую-то манипуляцию, потом положила его от себя подальше. И казалось, вздохнула свободнее. Увидев, что Наташа за ней наблюдает, произнесла тихо, чтобы никто не услышал:
– Деньги обратно Стасу отправила… Пусть увидит. И пусть все поймет. Не могу так больше, правда… Надоело это унижение бесконечное…
Вскоре гости засобирались домой. Наверное, им тоже было невмоготу находиться в напряжении, исходящем от именинницы. Первой засобиралась Марина. Озабоченно глянув на дорогие часы, проговорила быстро:
– Мне завтра вставать рано, дела не ждут. Голова нужна свежая. Пойду я, Кать!
– А мне тоже еще полночи над бумагами сидеть… – встрепенулась вслед за ней Инна. – Я тоже пойду, пожалуй…
– А у меня мама приболела, я обещала к ней заехать, – вздохнула Лариса, тоже глянув на часы. – Извини, Кать…
Катька не стала никого задерживать. Наоборот, мелькнуло в ее глазах что-то вроде облегчения, Наташа заметила это. И вызвалась помочь убрать со стола, когда подруги ушли. И Артем ее поддержал:
– Да, Кать… Мы поможем. Нехорошо оставлять именинницу с горой грязной посуды в раковине.
– Спасибо… – благодарно вздохнула Катька. – А потом еще чаю попьем, ладно? У меня же такой замечательный торт есть. Просто сплошной эксклюзив, произведение искусства, а не торт! Хотела Стасу угодить, он так сладкое любит… Наверное, и меня держал при себе, как на сладкое. Семья – это основное блюдо обеда, а я – на десерт. Про который забывают, как правило, когда наедаются основным блюдом.
Только начали убирать со стола, как Артему пришлось отвлечься на телефонный звонок. Вышел в прихожую, поговорил быстро, потом вернулся с виноватым лицом.
– Мне надо отъехать на полчаса… Дело неотложное. Самое большее – на час. Но ты без меня не уходи, Наташ! Я за тобой обязательно приеду. Тем более я тоже очень люблю сладкое. И тоже хочу попробовать, что там за торт… И это безо всяких там ассоциаций про основное блюдо и десерт, если что!
– Ладно, подожду… – легко улыбнувшись, согласилась Наташа. – С посудой мы и вдвоем управимся, подумаешь.
Когда со стола убрали и помыли посуду, сели пить чай. Торт и впрямь оказался очень вкусным, Наташа уплела два куска. Катька предложила, думая о чем-то своем:
– Ляльке тоже возьми… Я тебе с собой положу…
– Ляльке? – с болью в голосе переспросила Наташа. – Как же я… Ты же знаешь все, Кать…
– Ой, извини, ради бога! Я так в себя провалилась, что совсем забыла про твои… Твое… Даже не знаю, как назвать… Ой, да, может, она сегодня как раз и вернется, что ты! А ты ей тортик… Да все будет хорошо, Наташ… И с Артемом у тебя все будет хорошо, я вижу…
– Да что ты видишь? Что? – в отчаянии проговорила Катя, разведя ладони в стороны. – Все всё видят про меня, всё понимают! Одна я ничего не понимаю, выходит!
– Да он любит тебя, Наташка. Это же видно.
– Да ты… С чего ты взяла? Вовсе нет… Да и как меня можно любить, ты что?
– А почему тебя нельзя любить? Потому что ты сама на себя плюнула, сама себя перечеркнула? Убедила себя в том, что любовь мужчины – это не для тебя? Все еще живешь памятью обмана?
